Утверждение правды - Надежда Попова

— Доброго дня, парни, — произнес Курт наконец, внимательно разглядывая непонимающе смотрящих на него бойцов, и, помедлив, поправился: — Ну, не слишком доброе, правду сказать… Хотелось бы увидеться при других обстоятельствах.

Вопроса о том, какие же обстоятельства привели его сюда на сей раз, не прозвучало, лишь на миг заледенели взгляды, брошенные на кровавые пятна на его куртке.

— Майстер Гессе, — то ли уточнил, то ли ответно поприветствовал один из зондеров, переводя глаза с него на инструктора; Курт кивнул:

— Дюстерманн… верно?

— Да, майстер Гессе, Дитер фон Дюстерманн.

— И?..

— Уве Браун, — коротко представился второй. — Мы пересекались на том деле в Шёнингене.

— Как же, помню, — согласился Курт с усмешкой, — ликантроп… Правда, когда я прибыл, успел только к снятию показаний с пострадавших, посему «пересекались» будет и впрямь самым верным словом… Хорошая была работа. К сожалению, причина, по которой я пришел сюда, отстоит далеко от жажды предаться воспоминаниям.

Он выдержал паузу, ожидая реакции; никто из двоих не спросил, что случилось и о чем пойдет речь, оба так и стояли напротив, ожидающе и молча глядя на майстера инквизитора. Однако ж, во многом здешняя выучка была непревзойденной в своем роде — начальству самого господина дознавателя подобное соблюдение им субординации по отношению к оному начальству могло только сниться…

— За мной, — приказал Курт, развернувшись к порогу.

Хауэр и фон Редер расступились, пропуская его в коридор, и за спиной зазвучали шаги бойцов — и тоже без даже мгновенной заминки.

Соседнюю дверь Курт распахнул так же молча, сразу пройдя на середину комнаты, и негромкая, неспешная беседа людей внутри смолкла, оборвавшись на чем-то вроде «и это будет не ее собачье дело». Здешние обитатели лениво валялись на лежанках, подперев руками головы; промешкав не дольше мгновения, все трое вскочили на ноги, с заметной растерянностью оглядывая посетившее их разношерстное общество.

— Закрой дверь, Альфред, — скомандовал Курт, благожелательно кивнув зондерам: — А вы присядьте.

Замешательство затянулось еще на два мгновения, и бойцы, переглядываясь исподволь, уселись на своих лежаках, глядя, как размещаются подле стола их сотоварищи. Хауэр с бароном остались стоять у двери; лицо инструктора было каменным и темным — видно, данный ему совет он уже принял к исполнению и сейчас предавался гневным помыслам, пытаясь осмыслить тот факт, что кто-то из тех, кому он уже многие годы отдает время, душу, собственную жизнь, вот так просто через все это переступил…

Арбалет, оброненный на стол, громыхнул деталями, и никакой тени узнавания не появилось ни в одном взгляде.

— Ну, — продолжил Курт, выждав паузу, — как вы не могли уже не понять, у меня к вам серьезный разговор, парни. Но для начала мне надо познакомиться с теми, кого я еще не знаю. А также я хочу, чтобы на вопросы, которые я буду задавать, следовал ответ — незамедлительно, честно, без уверток. Как вы видите, ваш инструктор здесь, следовательно, его дозволение на это имеется. Однако должен заметить, что ввиду некоторых обстоятельств сейчас первым, последним и самым весомым является отнюдь не его слово, а мое. Сейчас я не один из явившихся для тренировки служителей, а инквизитор, ведущий дознание. Это — понятно?

— Да, майстер инквизитор, — нестройно отозвались пять голосов разом; он кивнул:

— Хорошо. Итак. Уве Браун, Дитер фон Дюстерманн. Дитер, ты на службе… за шесть лет я поручусь, но точнее можешь сказать только ты сам.

— Восемь, майстер инквизитор. С двадцати лет. Был рекомендован инквизитором Трира.

— Уве?

— Пять лет, — отчеканил тот, — с двадцати одного. Взят на службу из городской стражи Бамберга.

— Хорошо, — отметил Курт, кивнув одному из обитателей комнаты: — Следующий. Йегер, кажется?

— Хельмут Йегер, — подтвердил боец. — Двадцать семь лет. На службе четыре года. Взят в группу во время операции в Шёнингене — оказал помощь при уничтожении ликантропа, был рекомендован шарфюрером и признан годным к службе.

— Да, припоминаю, — усмехнулся Курт, нимало не покривив душой — подобные события в истории Конгрегации были наперечет, а молодой егерь, чья помощь в самом деле оказалась небесполезной даже для обученных опытных вояк, и вовсе широко прославился в узких кругах.

— Карл Лауфер, — отрапортовал рослый и широкий, как вяз, боец с перекошенной неровным старым рубцом щекой. — Двадцать пять лет, в группе три года. Переведен из Штутгартского отделения, с должности помощника инквизитора.

— За какие грехи?

— Брали малефика, не дожидаясь зондергруппы — пришлось. Я отличился.

— Да уж, за такое можно и в зондеры угодить… — согласился Курт серьезно. — Стало быть, с помощником штутгартского обера знаком?

— Да, майстер инквизитор, — с едва заметной растерянностью кивнул Лауфер.

— Твое мнение?

Лауфер на миг замялся, то ли подбирая слова, то ли пытаясь понять, чего хочет добиться от него следователь, и наконец выговорил, глядя собеседнику в глаза:

— Оторва и лентяй. Но дело знает.

— Хм… — усмехнулся Курт, пояснив благожелательно: — Просто было интересно услышать мнение со стороны. Виделись с ним на днях, и мне стало любопытно — он только со мной ведет себя как придурок или всегда такой… Следующий?

— Вальтер фон Майендорф, — доложился последний из бойцов. — Тридцать один год, в Конгрегации с двадцати трех, в группе шесть лет. Перешел на службу из личной стражи графа Чернина фон унд цу Худенитца.

— Ух… Далековато забрался. По рекомендации?

— Да, шарфюрера. Ему рекомендовал пражский обер-инквизитор.

— А пражскому оберу?

— Я сам.

— По причине?..

— Скуки, — серьезно отозвался фон Майендорф. — Показалось незабавным торчать в провинциальном поместье, когда я могу принести пользу.

— Государству или вере?

— Тогда было все равно.

— А сейчас?

— Сейчас тем более, — пожал плечами тот. — Есть ли различие?

— Н-да, — хмыкнул Курт понимающе и, вздохнув, посерьезнел. — Итак, теперь по делу. Первый вопрос: вот это, — кивнул он на разобранный арбалет, — кто-нибудь узнает? Это принадлежит кому-то из вас или было видено кем-то когда-то у кого-то? Честный ответ будет на пользу всем… Ясно, — подытожил он, не услышав в ответ ни слова и опять не увидев ни в одном взгляде заминки. — Что ж, продолжим… Полагаю, сейчас вы размышляете над тем, что стало причиной моего появления у вас, а также пытаетесь понять, что это за совершенно посторонний человек, в чьем присутствии мы с Альфредом сочли возможным раскрывать такие тайны… Барон Ульбрехт фон унд цу Редер. Глава императорской личной стражи.