Идеальный расчет - Марьяна Брай

хозяйки моментально стала старшей и главной: сама придумала чем их занять, где им спать и когда гулять. Я не вмешивалась, поскольку Дэйзи присматривала за этим выводком с важной Мэри во главе. Эти маленькие и напуганные мышки за пару недель стали говорливой и достаточно шумной командой.

– Да, ты права, и еще, мне кажется, мы сможем купить ягнят. К лету она станут взрослыми овцами и переедут на соседний участок, - ответила я, и мне пришлось раскошелиться на покупку живности.

Куры быстро оправдали себя, и теперь девчонки с важным видом приносили утром в кухню корзину с яйцами. Десять ягнят пока приносили только убытки, но сам факт, что эта команда с пропеллерами во всех местах теперь была занята и не мешалась под ногами мужчин, успокаивал.

Зима пролетела незаметно. Была не очень снежной, и некоторые деревья буквально пару месяцев отдыхали от зелени. Первые почки на них появились в самом начале весны. За три месяца в нашем доме побывало не меньше сотни детей, которым мы находили дело, дожидаясь весны и начала работ на новом участке рядом.

Два небольших дома рядом с нашим выросли за зиму. Филипп разрывался на части, работая в мастерской, обучая мальчишек, и на стройке, куда мастеров нам предоставил Лазар. Их терпению не было предела, потому что работать приходилось с мальчишками от десяти до семнадцати лет.

Мы хотели, чтобы это не было детским домом, а стало настоящим домом для ребят. Благодаря высокому забору, никто и не знал, сколько на самом деле здесь детей. Похожая одежда и прогулки на улицу группами не больше троих помогали создать впечатление, что это одни и те же дети. Малыши от семи до десяти были под опекой старших и прогулки для них разрешались только на участке.

Задние части обоих участков мы объединили и планировали осенью заняться забором. Но теперь у нас были свои руки для этого – мальчишки рвали и метали ради того, чтобы весной не разбредаться по фермам в разных концах королевства.

Рони согласился пойти учеником к пекарю только после того, как я обещала ему открыть свою пекарню на нашей улице уже к осени. Он артачился, поскольку не особо хотел работать под чьим-то управлением, но мечта иметь свою лавку перевесила чашу весов.

Дэйзи к весне было не узнать. Из чопорной барышни, у которой вся жизнь была расписана поминутно, она превратилась в заботливую бабушку для всех, и слушались ее исключительно из-за любви к ней.

– Полианна, у меня есть к тебе разговор, - подошла она ко мне одним весенним вечером, и явно мялась, не зная, как начать говорить. Это меня обеспокоило, потому что, как я считала, у нас все шло отлично.

– Да, Дэйзи, ты можешь говорить все, что думаешь. Твои советы всегда были полезны для всех нас, - я отвлеклась от замера окон в новом доме, куда планировала уже купить ткани на шторы, постельное белье для ребят и прочие необходимые вещи.

– Думаю, как только детей переселите, я переберусь в дом к девочкам. Мне кажется, там я сейчас буду нужнее, а Мэри с Гарри смогут приходить ко мне.

– Дэйзи, если ты считаешь, что так правильно, конечно. Там и для тебя найдется комната, - я обняла ставшую родной для всех нас женщину и заметила, как она расслабилась.

– Мне кажется, то, что я смогу им дать пригодится в их жизни, Полианна. Катарина неплохо справляется с мальчиками, и ее слушают как учителя, но всем им нужна родственная душа, ну, ты понимаешь, о чем я, - я видела, как она торопилась восполнить весь свой нерастраченный потенциал, которым владеют только бабушки, долюбить, дособолезновать детям, которые выросли без родителей.

– Безусловно, ты права, Дэйзи, им нужен не только учитель, и одна я точно не справлюсь, - успокоила я ее.

Я пару месяцев скрывала ото всех свою небольшую тайну, боясь сглазить. Теперь я была полностью уверена, что беременна, и нужно было рассказать об этом хотя бы мужу. Всю свою прежнюю жизнь я и не надеялась уже на это чудо, но теперь, когда оно случилось, мне казалось, что так же легко оно могло исчезнуть, и, проснувшись, я обнаружу, что это всего лишь сон.

Вечером я обещала себе, что разговор с Витором состоится утром, а утром снова переносила все на вечер. Я чуть поправилась, но никакой тошноты или головокружения я не чувствовала, кроме некоторой слабости по утрам. Так что, никто и не заметил перемен и вопросов не задавали.

– Витор, нам нужно найти питомник, или какое-то место, где можно купить для сада саженцы. Скоро станет совсем тепло, и нужно успеть посадить хоть часть сада, чтобы к следующему году у нас был урожай. Земле нельзя пустовать, - рано утром я старалась вести себя как обычно, хоть в глазах и мельтешили блестящие мушки.

– Думаю, с этим вопросом нужно ехать к Ленисии. В ее саду есть, похоже, все из возможных деревьев, - Витор умылся и одевался, но вдруг посмотрел на меня как-то странно, словно мое лицо стало незнакомым. – Что с тобой, Полка? Тебе плохо?

– Нет, все нормально, - я с трудом удерживала глаза открытыми, потому что было ощущение, что засыпаю. Сил не хватало даже для того, чтобы поднять веки. И как только глаза закрылись меня накрыла темнота.

Я видела себя со стороны, но это было не просто странно, а несколько страшно. Я привыкла к своему отражению в зеркале, знала свою мимику, но теперь я видела себя иначе: напряженные уголки губ, которые я кусала, чтобы расслабить, слишком прямой взгляд. Лицо выражало то ли страх, то ли испуг.

Я шла по тропинке от калитки к дому, там, на ферме, где я очнулась. Но я видела себя так, словно я другой человек, стоящий в дверном проеме. Зима, я одета в платье и стеганую безрукавку. Платок с головы свалился на плечи. В руках нет ничего, но руки висят так, словно я несу полные ведра воды.

– Он считает, что ты лучше меня, что ты надежнее, и от тебя исходит больше любви ко всему, что тебя окружает. Ты другая, совсем другая, и он не мог этого не заметить, потому что он замечает все.

– Кто ты? – я спросила, но не услышала своего голоса. Как будто говорила с закрытым ртом, и он прозвучал только у меня в голове.

– Я