Пути Деоруса - Пётр Машьянов

— И вы просто придумали монеты, то есть знаки?

— В том и магия, — отвечала леди Илларин. Она лишь дернула уголком рта, но взгляд стал мечтательным. — Никто не помешал бы сделать риль размером с тан или отлить монету в десять рилей. Урума много, на Аторе это хорошо видно. Как мне рассказывали.

— А гравировки?

— Что, простите? — Илларин вырвалась из охвативших ее мыслей.

— Выпуклые знаки на монетах? Их гравируют?

— Нет, их отливают сразу. — Она указала на работников, что вставляли железные жерди вдоль формы в специальные отверстия. «Поэтому в монетах дырки в середине», — понял Ганнон.

— Тонкая же работа. Я имею в виду сделать такую форму, — пояснил Ганнон: внизу как раз заливали жидкий металл.

— Да, курум чудесен лишь тем, что уникален, но формы для его литья – это настоящее рукотворное чудо, — с гордостью сказала Элинор. На черный металл полилась вода, на несколько минут все скрыло поднявшееся облако пара. Когда оно рассеялось, форму распахнули, и Ганнон увидел литейщика, державшего в руках железную жердь, на которой были зеленые монеты, будто жареное мясо на палочке.

Тем временем другая смена, что уже отработала, столпилась у дверей в основании стены. Фигуры внизу начали раздеваться одна за одной, оставляя одежду в рабочем дворе.

— Это борьба с воровством? — с легким изумлением спросил судья. Леди, ничуть не смущенная зрелищем, кивнула в ответ. — Основательный подход, — усмехнулся юноша.

— Там, в комнате, с ними вещи еще поосновательнее проделают, — невозмутимо добавила Элинор. Ганнон решил не уточнять, какие именно вещи, хотя и догадывался. Он только порадовался, что на его темном лице румянец был почти незаметен. Вместо этого юноша пригляделся к форме, что недавно распахнули. Десять параллельных рядов, в каждом из которых были формы для пятидесяти монет, если не больше. Каналы разводили расплавленный металл по нужным камерам, в каждой из которых были выгравированы впалые рельефы нужной формы, что позже становились объемными символами на налоговых знаках.

— Это и вправду великая работа, — с искренним восхищением проговорил юноша.

— Да, это так. Странно, что она все еще нужна, — необычайно беззаботно произнесла хозяйка этого двора.

— Как так? — Ганнона покоробило то, с какой легкостью говорит об этом та самая женщина, что сравнивала свое ремесло со службой Черных жрецов.

— Казалось бы, сделай на один урожай, поменяй на золото, продай урожай, повтори… — Она пожала плечами.

— На курум много покупают в землях до третьего столба, если не дальше, там это, уж простите, настоящие монеты.

— Да, Виалдис вытягивает знак. Да и зерна все больше, как и людей. Но вы правы, потребность в знаке растет быстрее количества зерна. Сколько дают серебра за тан? — вопрос застал юношу врасплох, но он не замешкался с ответом.

— Один тан на один лан, — быстро произнес он заученную формулу, но добавил: — Зависит, конечно, от сезона. На четыре серебряных три зеленых сейчас не каждый поменяет.

— Вот оно как. — Элинор приподняла бровь. — Если когда-нибудь серебро даже в такой сезон будет дороже, сделайте милость, напишите мне письмо. Остановимся на время. — Она мечтательно улыбнулась, но было в ее грезах что-то темное. Ганнону стало не по себе. — Ну или амфоры нужны поменьше. — Леди Илларин очнулась от своих дум так же быстро, как и впала в них. — Как думаете, мы уже достаточно раззадорили командующего? — Она кивнула в сторону одинокой башни, виднеющейся над стенами ее обители.

— Да. — Ганнон кивнул. — Не смею вас задерживать и благодарю…

— Не стоит, сама не ожидала, но мне было приятно.

— Если позволите, я еще немного задержусь. Чтобы наверняка. Могу подождать в любой из комнат, главное — вместе зайти в те ворота, которые видны Хилобу.

— Лишняя минута лишнего человека – лишний риск. Но я же обещала вам убежище, — произнесла Элинор. Было видно, как нелегко ей стряхнуть с себя ставшие второй натурой обычаи этого места. — Вас проводят к вашему легионеру. Не обижайтесь, но там находится и мой человек, он же сопроводит вас, когда захотите уйти.

— Благодарю вас. Боги в помощь. — Ганнон поклонился, и они вместе направились ко входу во внутренние залы. Искушение оглянуться на окно Хилоба было почти нестерпимым.

***

Реакция командующего не заставила себя долго ждать. Ганнон с Иссуром не успели пройти и ста шагов за воротами монетного двора, как посланник Хилоба был уже тут как тут.

— Командующий приносит извинения за ошибку его слуг, — немного натянуто произнес подручный. — В его делах все же есть свободные часы для встречи, о которой вы просили. Он будет рад принять вас…

— Благодарю, — перебил его Ганнон. — Мы придем, как только закончим кое-какие дела, касающиеся налогового знака. — Юноше было совестно создавать слуге дополнительные проблемы, но он хотел подготовиться. По крайне мере, переодеться. От громоздкого наряда уже болело все тело.

***

Командующий сидел за столом, перебирая камни и кусочки руды с горьким выражением на лице. Увидев гостей, что по очереди тронули фигурку Адиссы, он не обрадовался. Хилоб был похож на человека, чье мучительное ожидание неизбежного, наконец, завершилось.

— Проходите, проходите, — лихорадочно проговорил командующий. В его голосе была веселость сумасшедшего. — Судья его Величества и молодой, простите, я позабыл…

— Лизарис, — напомнил Иссур, который не понимал причин странного поведения старшего легионера, но выдержку сохранял.

— Да, да, конечно.

— Мы пришли просить вас об услуге, — взял слово Ганнон. Он держался плана, но вид командующего предвещал проблемы.

— О какой же?

— Нам требуется доступ к некоторым записям, что хранятся у вас. Мелкие перевозки неардо. Просто, чтобы удостовериться…

— Нет, об этом не может быть и речи, — отрезал Хилоб. Он поднялся из-за стола и прошел к окну, встав спиной к гостям. — Сколько ты в кирасе, мальчик? — Вопрос застал молодого Откликнувшегося врасплох.

— Еще и месяца нет, — ответил Иссур. Парень сжал губы, на бледных щеках и скулах зарозовели пятна.

— Месяца, вот как! — усмехнулся командующий — И уже побывал там. — Он кивнул в сторону монетного двора. На его лице было видно все пятнадцать лет разочарования. — О чем же вы там говорили с несравненной леди Илларин? — повернувшись к