Дайте шанс! Трилогия (СИ) - Сагайдачный Вадим

Опять же, следовало продолжить плести кольчугу. Это пассивная и очень мощная защита. Ею ни в коем случае не стоило пренебрегать.

И в противовес всему этому стояло дальнейшее пребывание в крепости, каждодневная муштра по строевой подготовке, нудное физо и стрельба по стационарным малопригодным в реальном бою мишеням лишь ради того, что потом выдадут звезду героя, которую нельзя ни носить, ни даже упоминать о ее наличии.

Хуже этого.

Я могу потратить на ожидание месяц и так ее не дождусь.

В то время как если я вернусь и обо всем расскажу семье вполне может быть дед с отцом позаботятся о медали. Или смогут сделать так, чтобы ее получил не какой‑то там Черновол, а я.

Знаю, задумка выглядит дерзком.

Но… а вдруг?

От стольких дней кормежки сухпайками, которые хоть и вкуснее обычной армейской еды, подаваемой для простого личного состава, но все равно со временем надоедают, хотелось поесть чего‑нибудь только что приготовленного.

Вот только до ужина оставалось еще 2 часа. Повара еще ничего не успели приготовить. В наличии имелось лишь то, что осталось после обеда.

Романа вовремя осенило посидеть за пивом, а уже потом приступить к ужину. Иначе потом оно вообще не полезет. Мы сразу взяли по две бутылочки и всякой пивной закуске. Оплачивать застолье, естественно, снова вызвался я. Не с девушек же трясти или Романа, у которого и без того не было лишних денег.

С выбором тоста проблем не возникло. Взятие способности – это важно. Но куда важнее, что мы все остались живы.

Мы выпили по бутылочке, начали по второй, и легкая расслабленность от спиртного сделала свое дело. Мои внутренние сомнения закончились. Я принял окончательное решение. Все потому, что пришло понимание – больше здесь находиться не хочу и точка.

– Ребят, завтра после торжественного построения я попрошу увольнительную до вечера и свалю.

– А как же звезда героя? – едва ли не вместе спросили все.

– Хочется, конечно. Но сегодня, 17 июля. Ждать до 17 августа – это слишком долго. Сами знаете, мне потом нужно будет успеть побелеть. Да и вряд ли все окончится за месяц. Так что без вариантов. Смысла сидеть нет.

– Андрей, ты чего? А как же контракт? Ты же станешь дезертиром? – испугался за меня Миша, далекий от многих наших подробностей.

Не стал вдаваться в эти самые подробности. Чем меньше человек знает, тем лучше. Лишь отмахнулся, как будто он спросил о не особо важном.

– Тогда я тоже свалю, – вдруг решительно произнесла Эмили.

– Не поняла… Ты меня бросаешь? – выпучила на нее глаза Ева.

– Ну хочешь, давай вместе свалим.

– Нет, ну нормально. Раз самой не обломится, то все, на меня плевать. Так получается?

– Ева, ну а смысл мне здесь торчать?

– Ну, знаешь ли… Если бы у нас было наоборот, я бы тебя не кинула. Мы же обещали быть вместе!

– Все, началось… Походу веселье закончилось, – закатил глаза Рома.

– Ребят, не пойму, вы с ума посходили? У нас контракты. Нам год по‑любому нужно выдержать, – снова напомнил ошалевший от нашего самостоятельности Миша. Вот только его никто не собирался слушать. Это мы все и без него прекрасно знали.

– И тебе здесь делать нечего, – не обращая внимание на Мишу, продолжила Эмили. – Ты сама посмотри. Прапорщица Соколова при тебе сказала, на месяц нас больше не отправят за стену. Ну и потом будет не лучше. Ты же сама видишь, на кого тебя готовят. Это даже не лекарь. Так, одно недоразумение. Только чтобы умела оказать первую помощь. Пока снова встретимся с Бигом, может уйти год.

– Значит, как я предлагала не ввязываться с крепостью, все кричали нет. А теперь, когда у меня начало складываться, вы решили меня здесь одну бросить. Ну и езжай! – в сердцах выкрикнула Ева и вскочила.

– Подожди! Мы можем вместе уехать в Москву!

– Блин! Мы с самого начала собирались в Москву! И что ты сказала? Давай сначала получим способности. Из‑за этого мы сошли с поезда в Перми. Еще и застряли там на полгода. Спрашивается нахера?!

– Ну ты же сама все знаешь! Думаешь, мне самой хочется ехать одной?

– Ага, одной. Я же вижу, ты с Андреем сваливаешь!

– Да причем тут Андрей! Он едет к себе в Пермь, я в Москву!

Черт… По‑моему, я открыл ящик Пандоры. Дружба девушек затрещала по швам. Требовалось срочно вмешаться, пока не разругались в пух и прах.

– Ева, а почему бы не вернуться к прежнему варианту с червоточиной? – задал вопрос я. – Просто теперь нужно будет выбрать такую, где водятся Биги. Ты же сама видишь, мы здесь как на привязи. Даже из казармы не можем выйти. Нужно только найти проводника и сделать для тебя вылазку. А вот Эмили придется сложнее. Да и мне тоже. Нам нужно найти человека. Еще и уговорить провести дуэль на территории Тьмы. Иначе способность не откроется.

– Насколько мне известно, ехать необязательно, – не очень понимая всю подоплеку разговора, вклинился Миша. – Отец рассказывал, богатые дворяне иногда устраивают дуэли с бочками скверны. Они их расставляют по кругу, открывают и скверна начинает испаряться. Получается, как в червоточинах. Удовольствие недешевое, конечно. Одна бочка стоит пятьсот рублей.

– То есть даже не надо ехать в червоточину. Замечательно! – в сердцах воскликнула Ева, развернулась и хотела уйти.

Два взрослых сержанта вошли в столовую и целенаправленно направились к нам.

– Алена Петрова, Мария Пруткова, Андрей Черновол, Роман Пересада – это вы и есть?

Только сейчас узнал, под какими именами скрывались Ева и Эмили.

– Вы четверо задержаны. Встаем и вместе с нами следуем к гарнизонной гауптвахте.

– Чего?!!!

В этот момент у меня, по‑моему, челюсть отвалилась.

***

Камеры для задержанных располагались в подвале. Туда вел отдельный вход. Нас завели на первый этаж двухэтажного здания гарнизонной гауптвахты. В коридоре стояла толпа гражданских технарей, стрелки и спецназовцы, с которыми мы были на дотах. К счастью, по пути нам объяснили, почему нас задержали. Мы ни в чем не виноваты. Тайная канцелярия просто ведет расследование по преступлению, совершенному Синицыным.

– О, вот это я понимаю, люди уже отдыхают. Не то, что мы. Не успели доехать и сразу сюда вызвали, – учуяв запах спиртного, усмехнулся прапорщик Глебыч.

– Походу нам тут до утра придется маяться, – почесывая макушку, озадачился Рома.

– Нет, тут быстро. Допрашивают сразу в пяти кабинетах. Десять минут максимум и зовут следующего, – обрадовал Глебыч.

– А о чем спрашивают? – поинтересовался я.

– Так понимаю, формальности. По вашему Синицыну расспрашивают.

С этими всеми понятно – что с них спрашивать? А вот мы с Синицыным общались плотно. Со всеми нюансами не меньше чем на час в кабинете застрянем. А тут еще и очередь. Пришлось набираться терпения.

Рома потянул меня в сторону.

– Как думаешь, рассказывать о Синицыне все?

– Конечно все.

– А вдруг начнут докапываться, почему не доложили. У меня к нему еще перед дотами подозрения были.

– С чего это ты его подозревать начал?

– А ты вспомни, у него и деньги водились постоянно. Вспомни, что было тогда на спаррингах. Ему же тогда действительно сломали ногу. А на следующий день он как ни в чем не бывало бегал. Еще и со стены спрыгнул. Вспомни, у него еще друг какой‑то был в крепости. Их тут, наверное, целая шайка диверсантов завербованных.

– Кстати, верно ты вспомнил о его таинственном друге. Он при той рыжей им бравировал. Насчет высокого положения не уверен. Синицын мог преувеличить. Но друг точно не из простых. Скорее всего, офицер. Обо всем этом нужно рассказать. Пусть тайная канцелярия сама дальше разбирается. Просто нужно сказать, как есть, что эти все нюансы всплыли, когда Синицын раскрылся.

Прошел час, за ним еще и еще. Нас ожидаемо оставили напоследок. Людей действительно допрашивали быстро, однако учитывая количество, получалось долго.

Ева и Эмили вошли в разные кабинеты почти одновременно. В третий освободившийся кабинет вызвали Романа. Меня же обрадовали, сказали, что как основного фигуранта будет допрашивать лично глава тайной службы Тобольска некто Николай Константинович Балашов.