Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Нам нужно побыстрее отыскать местное начальство, – вмешался в разговор Смит. – Как бы оно не дало деру, обнаружив, что охраны больше нет.

– Тут где-то должны быть потайные ходы или, по крайней мере, один ход. – Строгов стал быстро и внимательно оглядывать просторный сводчатый зал, который из-за своей белой отделки сильно смахивал на огромную, покрытую изморозью пещеру.

– Почему ты так решил? – поинтересовался Смит.

– Потому, что здесь была засада. А засаду не устраивают в глухом тупиковом помещении, которое можно обойти или вообще миновать, даже не обнаружив. Засада – это способ преградить путь, остановить тех, кто движется в очень важном, опасном для обороняющихся направлении.

– Согласен, – кивнул морпех. – И где же нам сыскать этот самый ход?

Только Смит произнес эти слова, как внутри одной из стен послышалось легкое шипение пневматической системы, и белые отделочные плиты стали одна за другой тонуть в ее поверхности. Свои прежние насиженные места покинула по меньшей мере дюжина плит. Этого оказалось достаточно, чтобы в стене образовался портал, через который свободно мог пройти рослый человек. Именно такой человек и не замедлил тут же появиться. Массивная грузная фигура, облаченная в белый монашеский плащ, шагнула в зал.

В самом начале Николаю показалось, что он видит высокого негра. Однако это было лишь первое мимолетное впечатление, которое бесследно испарилось, стоило лишь взглянуть незнакомцу в лицо. Это было не лицо человека, а скорее полуфабрикат, заготовка к нему. Нос, скулы, губы, ушные раковины только угадывались. Казалось, что скульптор, задумавший вытесать портрет из черного матового камня, едва приступил к работе. Единственное, что автор создал сразу, так это глаза. Два вмонтированных в камень бесцветных мутных кристалла теперь пристально глядели на Мастера. Недобрый, ледяной, хищный взгляд, от которого у Николая похолодело все внутри. Именно по этому взгляду Мастер понял, что перед ним враг, не противник или соперник, а именно лютый, заклятый враг.

Вскрик Луизы подтвердил это. От вида зловещей фигуры она вся затряслась и побелевшими от страха губами пролепетала всего лишь одну-единственную фразу:

– Смерть, вот она смерть!

Что имела в виду Луиза, ни Строгов, ни Смит так и не поняли. Однако слово «смерть» заставило их насторожиться. Оно означало опасность, смертельную опасность. Это почти команда «Огонь!». Строгов едва удержался, чтобы не надавить на спусковой крючок автомата. Может, сообразил, что пока рано, а может, его отвлекло новое движение за спиной у пришельца.

Комбинированный серо-красный комбинезон первым делом бросился в глаза. Слава богу, это не военная униформа, это… Как только на свет вынырнуло лицо человека, Мастер тут же забыл о странной, никогда не виденной им униформе. Светлые волосы, благородный овал лица, горящие решимостью и отвагой серые глаза.

– Марк! – в один голос вскричали Николай и Луиза. Они уже собирались кинуться к другу, но тот остановил их движением руки.

– Держите этого гада на прицеле, – вместо приветствия прохрипел Марк Грабовский. – А я сейчас… я только помогу…

– Смит, займись! – Великий Мастер тут же возложил заботу о незнакомце на сержанта, а сам ринулся на помощь другу.

В потайном туннеле оказалось очень тесно. Для одного человека вполне терпимо, ну а вот двоим, пожалуй, не разминуться. Именно поэтому Грабовский не поддерживал Дэю, а тащил ее прямо на спине. В том, что это была Дэя, Строгов не сомневался. И пусть ее голова, шея и руки больше не сияли роскошной мозаикой подкожных имплантатов, однако линии ее тела, черты ее лица по-прежнему оставались интригующими и ни с чем не сравнимыми. И даже мешковатый земной комбинезон не мог их скрыть или испортить.

– Давай сюда, я помогу.

На выходе из потайного хода Строгов перехватил руку женщины. Когда одна когтистая пятерня легла в другую, доктор подняла взгляд на Мастера. Она внимательно поглядела в горящие синим огнем глаза и тихо произнесла:

– Николай, это ты.

– Как ты поняла? Ты ведь никогда не видела меня таким.

– Я теперь многое вижу. – На губах лурийки проскользнула горькая улыбка. – Я изменилась.

– Эти твари нашпиговали ее халанитом, этой дрянью с Теоса, – пояснил запыхавшийся Марк.

Строгов вспомнил все, что слышал о халаните, но ничего смертельно опасного не приходило на ум. Единственный вариант – это:

– Передозировка? – Николай вопросительно глянул на Дэю.

– Хуже, – за возлюбленную ответил Марк. – У грибка оказался какой-то побочный эффект. Я еще не разобрался, в чем дело. Но грибок, похоже, влияет на психику.

– Тьма во мне, Марк, и это правда. – На лице лурийки застыло усталое обреченное выражение.

– Слыхал? – Грабовский задохнулся от горя. – Она бредит.

– Это не бред! – взволнованный голос Луизы послышался за спинами у мужчин. – Я чувствую эту тьму.

Пошатываясь от недавней контузии, Луиза подошла к лурийке.

– Тебе страшно? – произнесла корсиканка и протянула к доктору руки.

Дэя буквально упала в ее объятия. Вцепившись одна в другую, они стояли примерно минуту. Мужчины смотрели на них и молчали, боясь помешать. Они каким-то подсознательным чутьем понимали, что творится таинство, волшебство, чудо.

– Я заставила ее уйти, – наконец прошептала Луиза.

– Спасибо. Мне стало легче дышать. – Из глаз Дэи потекли слезы.

Великий Мастер смотрел на женщин и осознавал, что не все так просто. Одним объятием не исцелишь Дэю, одним выстрелом не поборешь зло. Хотя почему бы не попробовать? Строгов медленно, с неприкрытой угрозой повернул голову к мрачной фигуре, которую охранял Смит. На тонких невыразительных губах инопланетянина играла улыбка удовлетворения. Эта наглая черная рожа… Хотя пока враг еще ничего не сделал, не сказал, но уже начал выводить Николая из себя.

– Кто это? Зачем ты его притащил? – осведомился Мастер у своего друга.

– Это первое лицо в Галактике, главный советник Нуд. После некоторых уговоров он согласился стать нашим проводником в лабиринте местных вестибюлей и переходов.

– Кто?! – Николай не поверил своим ушам.

– Ты не ослышался, это тот самый Нуд.

– Как он оказался на станции?

– Не он один. Дэя говорит, что весь Совет Галактического Союза тоже здесь. И я склонен ей верить. Пока пробивался, подстрелил пару гадов. – Марк ткнул стволом пистолета в сторону пленного. – Они тоже были инопланетянами и тоже одеты вот точно в такие же белые тряпки.

– Ничего не понимаю, – Мастер затряс головой, словно пытался стряхнуть поволоку, которая скрывала от него правду.

– Версий всего происходящего множество, – Марк пожал плечами. – Где правда, а где вранье, я пока сказать не могу.

– Полагаю, вот он знает правду, – Мастер грозно глянул на Нуда.

– Знает, – согласился разведчик. – Только вытягивать ее из него придется долго. А еще – фильтровать, сравнивать с показаниями других участников этого общегалактического заговора. В общем, будем живы, займемся. – При этих словах Грабовский оживился. – Выбираться надо поскорее. Так какой у вас план?

– А у тебя?

– Сперва никакого плана не было. Просто очертя голову рвался в эту треклятую зону «А». Хотел выведать все ее тайны, раскрыть все секреты. Ну а потом… когда нашел Дэю… – на секунду голос разведчика дрогнул, – потом подумалось, что надо жить. Что надо спасти ее во что бы то ни стало. Пришло в голову, что можно взять заложников. Кого-то очень важного и высокопоставленного. Вот тогда-то можно будет поторговаться, потребовать звездолет, оружие, свободу пленным – короче, все, что можно содрать с этих милых янки.

– Этот в заложники не годится, – Николай кивнул в сторону главного советника. – Нужен кто-нибудь из наших, земных христопродавцев.

– Выходит, вы ищете именно их? – догадался Марк.

– Выходит, ищем, только вот найти пока не можем. Как ты думаешь, а если спросить у Нуда?

Оба офицера одновременно повернулись к главному советнику. Тот по-прежнему стоял под охраной сержанта и, казалось, был безучастен ко всему происходящему. Так ли это, Мастер выяснить не мог. Его телепатические способности перечеркивала исправно функционирующая система глушения.

Спокойствие Нуда озадачило Строгова. Он помнил, как реагировали на опасность Торн, Дэя, Нагира, Фалек и другие инопланетяне, с которыми ему довелось повстречаться. Кто-то контролировал себя лучше, кто-то хуже, однако всех их в той или иной степени терзали паника, растерянность, страх. Две тысячи лет тихой мирной жизни не прошли даром. Среди граждан Галактического Союза не осталось смельчаков гордо и невозмутимо глядящих в лицо смерти. Или это не так? Быть может, Нуд и есть то редкое исключение? Или его раса просто лишена эмоций? Или он не считает «головорезов» опасностью?

Последнее предположение могло стать плохой новостью. Гадкое предчувствие, вернее, подозрение, просочилось в мозг Николая. Оно терзало его несколько невероятно долгих секунд, но в конце концов все же было отброшено за нелогичностью. Нуд не мог быть тем самым легендарным героем и храбрецом. Ведь советник все же привел Марка сюда, не устоял перед «магическим» действием наведенного на него пистолета.