Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе - Артур Дойл

Сэр Генри без сознания лежал там, где собака настигла его. Мы сорвали с него воротничок и осмотрели его шею. Не увидев на ней ран, Холмс возблагодарил судьбу за то, что мы со своей помощью успели вовремя. В ту же секунду веки сэра Генри дернулись и он, тихонько простонав, сделал попытку пошевелиться. Лестрейд вытащил из кармана свою неизменную фляжку и влил немного бренди в рот баронету. Послышался стук зубов о стекло, затем вздох и шепот:

– Господи… Что это было? Холмс, где оно?

– Оно мертво, – ответил мой друг. – С вашим фамильным привидением покончено раз и навсегда.

Собака была громадной не только по размерам, но и по скрытой в её гигантской фигуре силе. Мы посмотрели на неё. Это был не чистый мастифф и не волкодав, а их помесь – худощавое злобное существо величиной с львицу. Даже сейчас собака поражала своей величиной. Её огненная пасть, так навсегда и оставшаяся оскаленной, производила устрашающее впечатление, глаза светились дьявольским светом. Я провел рукой по загривку, почувствовал под пальцами что-то липкое, и, взглянув на них, увидел, что и они тоже заблестели.

– Фосфор, – произнес я.

– Очень неплохая задумка, – проговорил Холмс, обнюхивая собаку. – По запаху и по свойствам – точно, фосфор. И при всей своей вони он, тем не менее, не отбил у нее чутья. У подобных псов на чутье воздействовать невозможно, они пойдут по нужному следу и обязательно нагонят цель. И туман им тоже нипочем. Да, замечательная собака.

– Вы спасли мою жизнь, – произнес сэр Генри.

– Предварительно подвергнув ее опасности, – поправил его Холмс. – Как вы чувствуете себя? Идти можете?

– Если дадите еще один глоточек этого волшебного бренди, то – да. О, благодарю вас. Не поможете мне встать? Вот спасибо. Так что вы предлагаете?

– Побыстрее убраться отсюда. Хватит с вас ночных приключений, по крайней мере, на сегодня. Подождите немного, и кто-нибудь из нас обязательно проводит вас до Баскервиль-холла.

Я поддерживал сэра Генри. Вдруг он оттолкнулся от меня и попытался сделать несколько шагов, но едва не упал. Я успел подхватить его. Мы с Холмсом отвели сэра Генри на вершину холма и усадили его на камень, попросив никуда не уходить, а дожидаться нашего прихода. Баронет, дрожа всем телом, обхватив голову руками, молча кивнул.

– Нам еще предстоит здесь кое-что сделать, и каждая секунда нас на счету. Преступление предотвращено, но преступник еще не схвачен. Ставлю тысячу против одного, что дома его уже нет, – продолжил Холмс, когда мы шли с ним по дороге к Меррипит-хаузу. – Он, несомненно, услышал выстрелы и сразу понял, что игра проиграна.

– Сейчас туман, да и до Меррипит-хауза достаточно далеко. Возможно, он ничего и не слышал, – предположил я.

– Он все слышал, так как шел за своей собакой. Не надейтесь, Уотсон, в доме мы его не обнаружим. Но проверить все-таки следует. Да и обыскать дом тоже не помешает.

Входная дверь была открыта, мы вбежали внутрь и начали обходить комнату за комнатой. Испуганный старый слуга, ничего не понимая спросонья, но и не спрашивая, удивленно посмотрел на нас. Весь свет в доме был погашен, за исключением все той же лампы, одиноко горящей в гостиной. Холмс взял её, и мы направились в неизвестную мне левую часть дома. В очередной раз Холмс оказался прав – Стэплтона и след простыл. Одна из спален на втором этаже оказалась закрытой.

– Там кто-то есть! – прошептал Лестрейд. – Я слышу, как он шевелится. Немедленно откройте дверь! – крикнул он.

За дверью послышался стон и какое-то шуршанье. Шерлок ударил ногой чуть повыше замка, и дверь распахнулась. Выхватив пистолеты, мы ворвались внутрь.

Но преступника, вследствие проигрыша, готового на любое безрассудство, любую подлость, мы не увидели и здесь. Зато увидели другое, столь неожиданное и странное, что на несколько минут замерли в изумлении.

Комната была превращена в маленький музей. На многочисленных полках стояли маленькие плоские коробочки с различными насекомыми: бабочками, мушками всевозможных размеров и расцветок – плодами увлечения опаснейшего из преступников. В центре комнаты стояла горизонтальная балка, некогда установленная в качестве опоры для другой балки, вертикальной, поддерживающей крышу. К ней была ремнями привязана фигура, настолько плотно замотанная в простыни и полотенца, что мы вначале затруднялись даже сказать, кто это – мужчина или женщина. Шея её и ноги ниже колен были перехвачены полотенцами и завязаны с другой стороны балки. Видна была только пара темных умоляющих глаз, в которых словно застыло выражение ужаса и стыда. Мы в считанные секунды развязали полотенца, сняли простыни, и перед нами предстала миссис Стэплтон. Обессиленная, она опустилась перед нами на пол. Я посмотрел на нее и увидел кровоподтеки на её руках и шее.

– Негодяй, – прошептал Холмс. – Лестрейд, где ваша фляжка? Давайте её сюда.

Мы перенесли миссис Стэплтон в кресло.

– Она без сознания. Он, вероятно, бил её, заставляя молчать.

Инспектор поднес фляжку к губам женщины и влил ей в рот бренди. Миссис Стэплтон открыла глаза и прошептала:

– Где он? Убежал?

– Не волнуйтесь, мадам, от нас он далеко не убежит, – заверил её Холмс.

– Я говорю не о муже, а о сэре Генри, – поправила его миссис Стэплтон. – Что с ним? Он жив?

– Жив.

– А собака?

– Мертва.

Вздох радости вырвался из её груди.

– Слава Богу, – прошептала она. – Слава Богу. Какой мерзавец. Если б вы только знали. Посмотрите, что он со мной сделал, – подняв рукав платья, она показала нам руки, все в кровоподтеках и со следами побоев. – Но это уже мелочи, – она слабо улыбнулась. – Мелочи, – повторила она. – Больнее он истязал мою душу и рассудок. Я всё могла вытерпеть: издевательства, побои, одиночество, жизнь взаперти, если б только знала, что он любит меня. Но любви не было, я служила всего лишь орудием в его грязных руках. Он использовал меня, чтобы обманывать других, – она не выдержала и разрыдалась.

– Полагаю, вы не станете желать ему добра, – сказал Холмс. – Ответьте, мадам, где мы можем его найти? Если вы помогали ему творить зло, так облегчите душу тем, сделав добро.

– Он может скрываться только в одном месте. В самом центре Топи есть старая заброшенная штольня. Он там, ему больше негде спрятаться. Там он держал своего пса и собирался пересидеть в случае провала. На этот случай у него там все заготовлено – одежда, спички, табак, продукты. Там он, там, ему больше некуда бежать. —

Туман лег на болото мягким, пушистым одеялом. Шерлок Холмс подошел к окну и посветил в него лампой.

– Посмотрите, что творится. В такую пору никто не сможет добраться до Топи.

Миссис Стэплтон обрадовано захлопала в ладоши. Глаза ее сверкнули злым весельем, зубы обнажились в хищном оскале.

– Туда-то он доберется, но обратно – никогда. Он просто не сможет найти вешки в такую мглу. Мы ставили их вместе. Ах, ну почему я не догадалась убрать их, ведь тогда он сегодня был полностью в моей власти, а я отдала бы его вам, – простонала она.

Мы понимали, что пока туман не рассеется, погоню продолжать бесполезно. Оставив на всякий случай Лестрейда в Меррипит-хаузе, мы с Холмсом вернулись туда, где нас ожидал баронет, и проводили его до Баскервиль-холла. По дороге мы поведали ему всю историю о Стэплтоне, ничего не скрывая. Он мужественно перенес удар, услышав о том, кем на самом деле является женщина, которую он любила. Ночное приключение не прошло для сэра Генри бесследно. Под утро он впал в бред, у него началась лихорадка, и мы поручили баронета заботам нашего милейшего доктора Мортимера. Долгое время проведя вдвоем, они договорились, что доктор станет сопровождать сэра Генри в его путешествии по Европе, которое баронет захотел предпринять, дабы немного отвлечься от горестных мыслей и залечить нанесенные ему душевные раны. Он хотел побыстрее снова стать тем же веселым, дружелюбным человеком, каким был до того, как сделался хозяином мрачного Баскервиль-холла.

А теперь я поскорее перехожу к заключительной части своего повествования, в котором я так хотел сделать читателя не просто зрителем, а участником разыгравшихся событий. Не знаю, удалось ли мне заставить читателя бояться и радоваться, любить и ненавидеть вместе с моими героями, подозревать и ломать голову над разгадкой тайны – а кто же на самом деле преступник? Таинственные и грозные события слишком долго омрачали наше существование, и окончились внезапно и столь трагически. Итак, на следующее утро после гибели собаки туман рассеялся, и миссис Стэплтон повела нас к месту, где начиналась узенькая тропка, ведущая через опасную трясину, обнаруженная ими некоторое время назад. Представляю, чего натерпелась эта мужественная женщина. Видели бы вы её радость и нетерпение, с которым она выводила нас на след мужа! В трясине тут и там торчали вешки, которыми отмечался проход по зыбкому полуострову. Оставив миссис Стэплтон, мы двинулись на остров. Продвигались с предельным вниманием, ибо почва опасно раскачивалась под ногами, а тропа совершала неожиданные повороты. Мы осторожно шли, старательно примеряя каждый шаг, прежде чем ставить ногу в чавкающую жижу. Иногда нам приходилось перепрыгивать с кочки на кочку, и мы делали это с замиранием сердца. Каждое неверное движение грозило гибелью. Достаточно было просто поскользнуться – и спасенья нет, полынья с плавающим на ней куском травы, внешне очень похожая на твердую почву, готова поглотить неосторожного путешественника. Пот градом катил по моему лицу. Дышать было очень трудно – воздух наполнял запах гниющих растений. Иногда мы оступались, и тогда нога по самое колено уходила в зловонную болотную жижу, которая немедленно начинала засасывать вниз. И нельзя было паниковать. Как бы ни было страшно, нужно было со всем присущим вам хладнокровием выбираться из опасного места. А мягкая хватка цепкой трясины продолжала тянуть вниз. Но мы выбирались и снова двигались вперед. Ходьба по болоту – занятие не для слабонервных. Впечатление такое, словно из каждой лужи, из-под каждого полуистлевшего листа, тянется к вам невидимая рука, хватает и тащит к себе, вниз, в гниль и вонь. Тридцать минут, и вам кажется, что болото – это живое, злобное создание, цель которого – умертвить всякого, кто приблизится к нему. И только раз мы увидели след человека, проходившего до нас этим рискованным маршрутом. На кочке, поросшей шелковистой нежной травой, мы увидели какой-то темный предмет. Чтобы достать его, Холмсу пришлось не только по пояс выкупаться в болотной воде, но и рисковать жизнью. Будь он один, никогда бы ему не вырваться из трясины. Встав на кочку, он невозмутимо поднес к глазам находку. Это был ботинок.