Мать Вода и Чёрный Владыка - Лариса Кольцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Откуда взял?
Врать ему было бесполезно. Да и к чему?
— Олег дал.
— Олег? Они там рехнулись от безделья. Я их разбаловал по сравнению с тем, как держал их тут Горациевич. Олег не говорил тебе про летающих девочек? Они с Артуром якобы записывали её несколько раз, но браслеты оказались стерильны от всяких записей.
— Нет, — ответил Антон, напрягаясь при мысли о девушке, встреченной на скале. Её тоже не оказалось в записи. — Но, всё же, как вы считаете, можно найти эту актрису?
Венд смотрел в то самое место, где плавало только что изображение красавицы: — Её уже никто, никогда и нигде не найдёт. Она погибла. Паршивый фильм, старая запись.
— Разве вы её знали?
— Не твоё дело, кого, когда и чего я знал, — он уселся в кресло напротив. — Антон, — тут начальственный тон шефа сменился на дружеский. Что называется для семейного пользования. — Ты плохо восстанавливаешься. У тебя неважные показатели, я с ними ознакомился в медоотсеке, а ещё и это. Нет равновесия духа и тела. Если ты завалишь аттестацию в ГРОЗ? Тебе могут и вообще не засчитать стаж на этой ржавой планете. Почему ты не общаешься с живыми девушками, если есть потребность? Она же есть? Ты ведь не в штрафном отделении. Да и они там настолько распустились, если ты понимаешь, о чём я. Пользуются тем, что я их жалею, как своих родных детей, смотрю на их шалости сквозь пальцы. А они наловчились притаскивать к себе на объекты девчонок, а заодно и делать им инъекции, вызывающие частичную амнезию. И никого не выведешь на чистую воду, поскольку солидарность такая, что у них давно уже общая голова и общая совесть, или её отсутствие. Короче, спецы на все руки и прочие части тела. А ты думал, что я такой страшный, что они меня боятся? Или что я поощряю скверну? Если бы.
— Я никого не люблю, и все местные девушки для меня на одно лицо.
— Лицо? И причём в этом случае лицо? Тебе разве хочется лица? А не чего-то совсем другого? На лицо можно и маску напялить. У меня есть премилая маска, сделал один кукольник в столице на мой персональный заказ. Дорого ему заплатил. Хочешь, уступлю? Я уже в неё наигрался. Тошнит от неё, если честно. А твоя жена была разве красавица? Я даже не помню её лица. Такая же безликая, как и все они.
— Она не была как все.
— Любил её?
— А как иначе?
— Не знаешь, как бывает иначе? Счастливчик. Но вообще, местные эгрегоры, проще их местные информационные поля, их коллективное бессознательное, архетипы, что тут у них есть? Не может не влиять на нас. Здесь всё пропитано их неустроенностью, их развращённостью…Наша земная психика ломается. Хочешь вернуться на Землю? Там снова увидишь красивых людей, много света и простора, наше синее небо, это же вылечит сразу.
Антон молчал.
— Ты же не монах? Ты же энергичный парень. Разве я не понимаю, что это такое — молодая гиперсексуальность? А ты знаешь, кто такие монахи?
— Знаю. Я их видел. У мамы были знакомые из монастыря.
— Не знал, что они и сохранились, — сухо сказал Венд, — чем же они там заняты в своих монастырях?
— Работают. Ведут исследования. Там много бывших космодесантников, есть и учёные. Те, кто не справились и не смогли восстановить утраченное равновесие, как вы говорите, тела и духа. А ещё они молятся. Грехи замаливают. Свои и чужие.
— Грехи? Как их замолишь? Если ничего нельзя исправить? Прошлое не изменишь. — Он вернулся к девушкам, — А вот, к примеру, твоя лаборантка. Она одна из немногих, у кого есть допуск в «ЗОНТ». Ну, это благодаря её отцу. Сейчас её видел. Вышла от тебя. Премилая такая девчонка, а главное, не аристократка, так что и последствий особо-то никаких. Да и местный Храм Надмирного Света уже открыл тебе свои двери, так что давай, топай по уже проторенной тропе.
Антон смотрел на него, не понимая, чего он от него хочет. — Никак я к ней не отношусь. Она мне безразлична.
— Решил стать как твой шеф Арсений? Постник и молчальник. Хотя он такой же постник, как я молчальник.
— Арсений Тимурович-то при чём тут? — разговор раздражал, как и сам Рудольф.
— Не злись, — уже мягче сказал Венд. — Это же неформальное общение. Я не буду о личном. Живи, как хочешь. — И ушёл, оставив досаду. Не дал досмотреть фильм, отнял. И упомянутая лаборантка Иви, молоденькая девушка, студентка Академии, мнящая себя местной элитой, смешная в своём самомнении, была все же чиста для подобных намёков.
— Моя маленькая Голубика, — сказал он тихо, — моя родная рыбка, зачем ты мне сегодня приснилась? Или всё же не ты? И кто сможет заменить тебя? Какой глубокий придонный слой ты во мне всколыхнула…
Венд неожиданно вернулся. Опять сел напротив, воззрившись ему в лицо глазами птицы Феникс, как шутил по этому поводу Олег. Он и впрямь, подобно чародею читал в чужих душах и даже в их потёмках. Он него бесполезно было что-то скрывать. И многие не умели, не смели скрывать не только дел, но и мыслей. Антон считал себя неподвластным магии Венда. Да ему и скрывать было нечего.
— Ты знаешь, что натворил озабоченный Олег?
— Нет.
— Он ушёл в город самовольно, за стены. Ты дал ему пропуск?
— Я. Он любит гулять один, ему не хватает впечатлений. Он же не штрафник.
— Вот он и пошёл в тайный притон. Приглядел себе местную красотку. Спрятал её в горах. В своём дежурном отсеке. Естественно охрана её обнаружила. Девку я удалил. И поступил с нею мягко. А нужно по инструкции зачищать её память целиком. И кто человек после этого? Умственный инвалид. Но её все равно уничтожили местные подонки. Избили до смерти и выбросили из окна. За какую уж провинность, неизвестно. За что они там убивают друг друга? Олег должен будет улететь отсюда. Ты полетишь с ним?
— Я не решил.
— Решай. И ещё. Ты разве не понял, что в женщине, какой ты тут любовался, нет души? Ну, совершенно нет! — Он злился, и заметно. На кого? На Олега? На него? Или на несуществующую уже женщину-актрису?
— Души? Но это же была игра. Она играла и всё.
— Этим нельзя играть. Понимаешь? Ну, конечно, Эрос — бог любви! Это же демон, пожирающий любовь. Настоящую, подлинную, человеческую. Запомни! Если женщина твоя, она уже не может
