Игра в прятки. История американского подводного шпионажа - Шерри Зонтаг

Остальные корабли флота остались для продолжения учений, а «К-19» в подводном положении пересекла Норвежское море. Был штиль. Экипаж лодки уже предвкушал окончание похода и возвращение домой.

4 июля в 4.15 утра, когда лодка достигла точки около 100 миль от небольшого норвежского острова Ян Майен, севернее Исландии, дозиметры внутри лодки стали показывать повышение уровня радиации. Реактор вышел из строя. Его топливные стержни в активной зоне продолжали нагреваться. Первый контур охлаждения вышел из строя. Трубопровод лопнул, вышли из строя циркуляционные насосы, и уже ничто не могло остановить цепную реакцию и предотвратить дальнейшее разогревание топливных стержней. Когда температура топливных стержней достигла 1000 градусов, на внешней стенке реактора начала обгорать краска.

Необходимо было иметь запасную охлаждающую систему, чтобы предотвратить катастрофу. Но «К-19» была одной из первых лодок в процессе создания атомного подводного флота, и этого не было предусмотрено.

Командир лодки Ю. Позетиев приказал всплыть. Он попытался по радио вызвать помощь, но радиосвязь вышла из строя. Между тем механики на лодке приступили к сооружению временной охлаждающей системы, используя систему питьевой воды. У них возник отчаянный план. Несколько человек собирались пройти в теперь уже сильно зараженный радиацией реакторный отсек и пробраться внутрь так называемой «пасти удава».

Лейтенант Б. Корчилов вызвался идти первым. За ним последовали другие из реакторной команды. Эти парни, по сути еще мальчишки, пошли в реакторный отсек. Эти восемь человек сваривали трубопроводы, соединяя их с помпами и клапанами. Они находились в отсеке 2 часа, перенося жару и невидимую радиацию, пронизывавшую их тела. Каждый получил более 100 смертельных доз радиации.

Иван Кулаков, 22-летний старшина, наблюдал, как они выходили из отсека, с трудом двигаясь и не в состоянии говорить, их лица были изменены до неузнаваемости. Он с ужасом заметил, что их старания оказались безуспешными, поскольку помпы охлаждающей системы все равно разрушились. Стала очевидной необходимость соорудить временное устройство взамен разрушившихся помп. Кулаков добровольно пошел с уверенностью, что сможет сделать это в самый кратчайший срок. Он был почти уверен, что погибнет, делая это. У него в голове постоянно мелькали лица тех первых восьми ребят, и эти видения не прекращались, пока он пробирался по колено в радиоактивной воде. По мере того как радиоактивная вода проникала через его кожаные сапоги и радиация начинала обжигать ноги, ему начинало казаться, что переборки и вода светятся, возможно от жары.

Его руки были обожжены, когда он открывал клапаны, чтобы выпустить пар из реактора. Моряк практически ничего не видел и едва-едва дышал. Оставалось только молиться, чтобы завершить работу и перебраться обратно, не упав при этом в ужасное, причиняющее боль радиоактивное озеро, которое уже разъедало его ноги.

Наконец, он выбрался, но, к несчастью, сразу же понял, что еще один клапан вышел из строя, и придется возвращаться. Он уже получил пять смертельных доз радиации. Вне реакторного отсека уже находились мертвецы. Если он снова попадет внутрь отсека, то несомненно окажется одним из них.

Затем, когда температура топливных стержней достигла 1470 градусов, трубопроводы и клапаны выдержали. Временная охлаждающая система начала функционировать. Кулаков с трудом выбрался из «пасти удава», и командир Позетиев повернул «К-19» в направлении кораблей флота, которые продолжали проводить учения, длившиеся, казалось, целую вечность (по крайней мере для восьми человек это точно). Он понимал, что весь экипаж получит смертельную дозу радиации, если не удастся как можно быстрее снять людей с борта лодки.

Восемь человек, которые работали в аварийном реакторном отсеке, умерли в течение недели. Их похоронили в свинцовых гробах. Командир лодки Позетиев протянул три недели. Другие члены экипажа, которые находились слишком близко от внешней переборки реакторного отсека, прожили около месяца или несколько больше. Кулаков, у которого оказались неизлечимо обожжены руки и ноги, выжил с помощью переливания крови и пересадки костного мозга, но остался навсегда инвалидом.

Даже при этом Москва не собиралась отказываться от одной из своих немногих атомных лодок. Хрущев все еще пытался догнать американцев. На «К-19» прибыл новый экипаж, и люди снова вошли в ее реакторный отсек. Только теперь лодке дали новое неофициальное имя – «Хиросима».

Ракета, которую никогда не запускали

В 1962 году советские ВМС очень хотели порадовать Хрущева, у которого было большое желание посмотреть, как атомная подлодка из подводного положения запускает баллистическую ракету. Руководители ВМС предложили ему посмотреть на подлодку, которая, по их словам, может удовлетворить его желания, и это будет новым успехом, о котором можно будет объявить в газете «Красная звезда».

Хрущев наблюдал за этим испытанием и был настолько удовлетворен увиденным, что распорядился – за превосходный запуск ракеты наградить экипаж показанной ему подлодки «К-3», которая недавно успешно прошла подо льдами Северного полюса. Никто не осмеливался сказать ему, что он принес эту награду в жертву чистой иллюзии.

Советские ВМС все еще имели слишком много проблем с запуском ракет с атомных лодок, чтобы рисковать неудачей на глазах у Хрущева. Поэтому, вместо того чтобы позволить «К-3» совершить попытку запуска ракеты, командование ВМС поставило поблизости от нее дизельную подводную лодку типа «Гольф». Спрятанная и неопознанная, эта дизельная лодка и произвела успешный запуск ракеты.

История советских ВМС продолжала развиваться, и в ней постоянно переплеталось героическое, трагическое и даже комическое.

Гонка в Средиземном море

В июне 1967 года накануне арабо-израильской войны подлодка «К-131» была послана в Адриатическое море для того, чтобы ждать там дальнейших указаний. Как только началась арабо-израильская война, командиру лодки Кулинченко было приказано в течение 15 часов подготовить лодку к нанесению ракетно-ядерного удара по Тель-Авиву.

Командир был ошеломлен. Он вовсе не хотел стрелять по Тель-Авиву, но знал, что не может не выполнить приказ. Для того, чтобы добраться из Адриатики до Средиземного моря, пройти мимо Греции, острова Крит и подойти на дальность стрельбы до побережья Израиля, «К-131» должна была идти со скоростью 57 узлов. А ее обычная крейсерская скорость составляла всего 20 узлов. К тому времени, когда через 6 дней война уже закончилась, «К-131» и ее ядерное оружие были еще на переходе.

В конце концов она встретила в Средиземном море советскую боевую группу, состоявшую из 40 надводных кораблей и 10 дизельных подлодок Черноморского флота. «К-131» не принадлежала к этой группе. Она была не с Черноморского флота. Но в Советском Союзе хотели, чтобы в этом шоу в Средиземном море участвовала бы и одна из новых атомных лодок Северного флота. И это было только начало. Вскоре Средиземное море станет новым