Вторая мировая: ошибки, промахи, потери - Лен Дейтон

Весь мир разделился в своих симпатиях. Республиканцев поддержало правительство Советского Союза. Около 40 тысяч иностранных добровольцев, представлявших собой самый широкий спектр антифашистских и демократических сил, приехали со всего мира, чтобы сражаться за республику. Среди них было 10000 французов, 5000 немцев и австрийцев и 5000 поляков. Небольшое количество добровольцев прибыло из Италии, Великобритании и Соединенных Штатов. Добровольцами вызвались также около 10 тысяч медицинских работников, и в них была острая необходимость, так как добровольческие войска несли большие потери. Писатели и ученые Запада практически единодушно поддержали республиканцев. Опрос 145 таких людей, проведенный в 1937 году, показал, что лишь пятеро поддерживают Франко.

Всю жизнь Франко сопутствовала удача, и она не подвела его, когда он попросил помощи у Германии. Военное ведомство и министерство иностранных дел отказались принять прибывших в Берлин эмиссаров Франко (двух немцев в сопровождении испанского офицера). Проявив похвальное упорство, эти люди отправились искать Гитлера на Вагнеровский фестиваль в Байрейте. Они обратились к фюреру, когда тот выходил из концертного зала, и он, «подчиняясь минутной эйфории, не проконсультировавшись с министерствами, принял решение об оказании активной помощи Франко».

Геринг, также присутствовавший на фестивале, получил приказ оказать помощь испанским мятежникам, и, надо отдать должное, эта помощь оказалась неоценима. Двадцать транспортных трехмоторных самолетов Ю-52 вылетели в Севилью. Встретивший там летчиков офицер «Люфтваффе» сказал им: «Никаких карт нет. Я произвел кое-какие расчеты относительно маршрута и времени полета до Тетуана; следуйте за мной и приземляйтесь там, где приземлюсь я!»

В Марокко самолеты ждали солдаты испанского Иностранного легиона. Набивая солдат по тридцать пять человек в самолет, предназначенный для перевозки всего двенадцати пассажиров, немецким летчикам удалось переправить в Испанию 3000 человек всего за один день! Через некоторое время из Гамбурга в Кадис вышло судно «Усарамо» с запасными частями для «Юнкерсов», обслуживающим персоналом «Люфтваффе» и шестью истребителями-бипланами «Хейнкель» Хе-51 на борту. В конце ноября в путь двинулось значительно более крупное немецкое авиационное соединение: истребительный полк (три эскадрильи истребителей Хе-51), четыре эскадрильи транспортных самолетов Ю-52, переоборудованных для использования в качестве бомбардировщиков, и разведывательная эскадрилья, укомплектованная самолетами «Хейнкель» Хе-70. Затем в Испанию были направлены летающие лодки, подразделения противовоздушной обороны и обслуживающий персонал. Существование легиона «Кондор» старались держать в тайне как можно дольше. На бумаге персонал «Люфтваффе» был гражданскими лицами, добровольно вызвавшимися помогать Франко.

В августе 1937 года на помощь Франко прибыла первая «Casa Legionara», группа итальянских летчиков-«добровольцев». Вместе с ними прибыли девять трехмоторных бомбардировщиков «Савойя-Марчетти СМ-81 Пипистрелло», несколько истребителей-бипланов «Фиат» и двухместных самолетов-разведчиков.

В середине сентября в Картахену начала прибывать помощь республиканцам. Первым делом в Испанию прибыл отряд русских истребителей-бипланов «Поликарпов И-15» и скоростных бомбардировщиков «Туполев СБ-2», отправленных Сталиным по морю. Вскоре после этого в Бильбао прибыла укомплектованная эскадрилья ВВС Красной армии, оснащенная истребителями-монопланами И-16, прозванными испанцами «Рата» («крыса»). К началу ноября большинство этих самолетов уже принимало участие в военных действиях, и крупные воздушные бои стали распространенным явлением. За время гражданской войны Россия поставила в Испанию около 1000 боевых самолетов, по сравнению с 600, поставленными Германией, и 660 — Италией.

Уроки усваивались очень быстро. Крупные плотные боевые построения республиканцев оказались крайне уязвимы перед агрессивной тактикой летчиков Франко. Немцы, первыми применившие тактику действия свободных пар, обнаружили, что их бипланы «Хейнкель» уступают «Ратам» и с очень большим трудом справляются с русскими бомбардировщиками СБ-2. Вскоре эти истребители Хе-51 были оснащены креплениями для подвески бомб и использовались в качестве истребителей-бомбардировщиков.

Подобно Германии и Италии, Советский Союз посылал в Испанию самое лучшее военное снаряжение. Истребитель И-16 «Рата», моноплан с низким расположением крыла, убирающимся шасси и закрытой кабиной, явился первым в мире современным истребителем. Английский пилот, которому довелось полетать на нем, описывает его так:

«Несмотря на толстый фюзеляж, кабина оказалась тесной и неудобной. Приборы имелись только самые основные — и расположенные в полном беспорядке… Органы управления были очень чувствительные, и легкие как пушинка элероны постоянно сильно вибрировали. «Рата» оказался очень маневренным и обладал непревзойденной скороподъемностью. На высоте 10 тысяч футов он развивал максимальную скорость 283 мили в час, однако ускорение в пикировании было на удивление небольшим. Нос самолета все время норовил задраться, а жестко закрепленный двигатель на больших оборотах вызывал вибрацию всего корпуса. Это весьма затрудняло ведение прицельного огня».

Несмотря на эти недостатки, «Рата» — его двигатель и вооружение постоянно модифицировались — не только прекрасно справлялся с немецкими и итальянскими бипланами, но и оказался достойным противником нового «Мессершмитта Me-109Б». Хотя на сухопутном фронте счастье постоянно отворачивалось то от одной, то от другой из сторон, весной 1937 года «Рата» и скоростные бомбардировщики Туполева обеспечили республиканцам практически полное господство в воздухе. Появились первые истребители-асы: американцы Альберт Дж. Баймлер и Франк Дж. Тинкер имели на своем счету по десять побед. Русские пилоты также вписывали свои имена в историю, и многие из героев Испании — как, например, Анатолий Серов — впоследствии стали асами Второй мировой войны. Не отставали и немцы — Адольф Галланд и Вернер Мелдерс из легиона «Кондор», по возвращении в Германию преподававшие в летных школах основы тактики и боевых построений, многие из которых не потеряли свою актуальность и поныне.

Иностранные добровольцы, воевавшие за дело республиканцев, были объединены в несколько батальонов Иностранной бригады. Эти подразделения состояли по большей части из идеалистов, не знакомых с военным делом, но в политических советниках они недостатка не испытывали. В каждой части был свой политический комиссар, и туда частенько заглядывали представители левых партий. Один из английских добровольцев записал в своем дневнике:

«Вторник, 9 марта. Подъем в 4.30 утра. Построились, молча выступили в поход. Шел сильный дождь. Но, несмотря на это, все были веселые и опрятные. Заняли позиции в резерве. Нас посетил редактор «Новых масс» и четверо американских товарищей.

Среда, 10 марта. Утро хорошее. Обстрел не слишком интенсивный, но снаряды падали совсем близко. Нас посетил поэт Стивен Спендер. Я был весьма удивлен, прочтя «Дейли уоркер» от 4 марта. Там сообщено о моей гибели.

Суббота, 13 марта. Очень трогательно слышать, как промокшие до нитки люди поют «Интернационал».

Однако широкое освещение действий Иностранной бригады в прессе имело и обратную сторону. Добровольцы несли очень большие потери. Один из участников боев вспоминает: «Там, где на этой же дороге три недели назад в двух американских батальонах было 900 человек, сейчас осталось только 280. Уолли Тэпсолл вывел остатки английского батальона, состоявшего из 360 человек, навстречу англичанам — их осталось всего 37, едва на один взвод. В 15-й интернациональной бригаде из почти 2500 человек осталось меньше 600.

Самая известная воздушная операция гражданской войны произошла 26 апреля 1937 года, когда немецкие самолеты совершили жестокий массированный налет на городок Герника неподалеку от Бильбао. Герника, город, священный для басков, был совершенно беззащитным. Налет произошел в ярмарочный день, и погибло много мирных жителей. «В течение целого часа эти восемнадцать самолетов, не поднимавшихся над землей выше чем на насколько сот метров, сбрасывали на Гернику бомбу за бомбой, — написал молодой баскский священник, находившийся в момент бомбардировки в городе. — Самолеты улетели около семи часов, и тотчас же появилась новая волна, на этот раз на большой высоте. Они сбросили на наш искалеченный город зажигательные бомбы. Новый налет продолжался тридцать пять минут — и этого оказалось достаточно, чтобы превратить город в одну огромную жаровню».

Герника находилась далеко от линии фронта. В окрестностях города оказались репортеры, и бомбардировка получила огромную огласку. Кое-кто утверждал, что этот налет был хладнокровным экспериментом, проведенным немецкими летчиками. До сих пор чувства не остыли, но в одном из самых полных исследований этого события, которое мне удалось найти, утверждается, что немцы скорее всего считали город оправданной военной целью, местом, где осуществляют перегруппировку силы республиканцев-басков. Бомбардировка Герники явилась событием, оказавшим самое большое международное влияние за всю войну. Репортажи о налете сыграли главную роль в том, что симпатии всего мира стали на стороне республиканцев. Публикации в журналах «Тайм», «Лайф» и «Ньюсуик» присоединились к голосам, выступавшим в поддержку республиканской идеи.