Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Элизабет Лоуэлл

По-прежнему прикладывая свитер к торсу Ильи, Катя приблизилась и не без умысла задела его грудью.

Касатонов крепко схватил ее за плечи. Запах водки и женщины, исходящий от Кати, соблазнял его.

Но вместе с тем усиливал тревогу.

– Почему тебе не терпится именно сейчас? – спросил Касатонов. – Обычно ты бывала только рада отправить меня в бой. Или ты задумала что-то без моего ведома?

На лице Кати отразилось изумление, но не испуг.

– Как ты мог такое подумать! – воскликнула она.

– Тогда почему же ты удерживаешь меня? Или тебя что-то испугало?

Катя сильнее прижалась к Касатонову, но он не ослабил пальцы на ее плечах. Она отвернулась, желая спрятать почти детский страх в глазах.

– Да, – прошептала она, – я не хочу ждать одна вместе с этими чудовищами. Мне кажется, именно сейчас им нельзя доверять.

– Не только сейчас, – поправил Касатонов. – Они сожрали бы тебя живьем и даже не поперхнулись, не будь рядом русского волкодава.

Ужас, как режущий удар хлыстом, заставил Катю передернуться.

– Знаю, – тихо выговорила она. – Останься со мной, пожалуйста.

Касатонов со смехом отстранил ее, не обращая внимания на слабую попытку сопротивления.

– Наконец-то ты поняла, что без меня тебе не обойтись, – произнес он. – Вот и хорошо. Это придаст тебе покорности.

Он резко выпрямил руки, отталкивая Катю.

– Илья!

Касатонов ответил ей странной удрученной улыбкой.

– Об этом мы поговорим, когда шелк будет в безопасности, – заявил он. – Если, конечно, ты по-настоящему оценишь меня…

Катя застыла в ожидании.

Касатонов молча смотрел поверх студеной ряби вод залива Эллиота на зубчатые пики Харрикейн-Ридж.

– В чем дело? – не выдержала Катя. – Чего ты хочешь?

– Равноправного партнерства. Разве это много?

– Ты хочешь половину того, что я зарабатывала всю жизнь? – негромко переспросила Катя. – Половину того, за что меня насиловали и били?

– По-твоему, все, что у тебя есть, – только твоя заслуга? – злобно спросил Касатонов.

– Да!

– А по-моему, нет.

Смесь гнева, страха и водки переполнила ярость.

– Я вытащила тебя из армейской помойной ямы, ѕ выпалила она. – Спасла тебя от пьянок с дешевой водкой и стареющими приятелями, тоскующими о старых добрых временах, а теперь ты претендуешь на половину того, что принадлежит мне?

– Я работал на тебя, убивал для тебя. Без меня ты бы ничего не добилась. Я думал, ты наконец-то поняла это. – Касатонов пожал плечами. – Но нет, ты до сих пор не вырвалась из мира обиженного ребенка.

– Без меня ты бы…

– Думаешь, это твой острый язык держит итальянца в рамках приличий? – перебил женщину Касатонов.

– В рамках приличий? Ха! Да он смотрит на меня, как бык на корову.

– Он прикасался к тебе? Хоть раз?

Катя собралась было сказать «да», но удержалась. Ложь была бесполезна, да и небезопасна.

– Нет, – процедила Катя сквозь зубы.

– Как думаешь почему? – вкрадчиво допытывался Касатонов.

– Он знает, что иначе ты убьешь его, как убил того стукача в Калабрии в прошлом году.

– А еще он знает, что я не стану подкладывать ему в машину бомбу, а убью его не спеша, ножом.

В этом Катя не сомневалась, так же как и любой из обитателей «Гармонии».

– Если хочешь, – продолжал Касатонов с легкой улыбкой, – обдумай предложение стать моей женой.

Кровь отхлынула от лица Павловой.

– Или считай его деловым предложением, – добавил Касатонов, – если так тебе будет удобнее спать со мной. Но хорошенько подумай, прежде чем отказаться. Я не стану повторяться.

В течение нескольких секунд Катя просто смотрела на собеседника, а затем ее лицо озарила тонкая, едва заметная улыбка – зеркальное отражение усмешки Касатонова.

– А если я не соглашусь? – спросила она, заранее зная ответ, но почему-то желая услышать его.

– Тогда я снова буду угрожать убить тебя, – ответил Касатонов. – Но на этот раз не стану обращать внимания на твою красоту и получу все вместо половины.

– Тебе не достанется ни гроша, – фыркнула Катя. – Без меня даже не надейся справиться с «Гармонией».

– Возможно, ты права, – согласился он.

– Значит, мы зашли в тупик, – заключила Катя.

Касатонов расплылся в улыбке.

– Пожалуй, следует назвать это браком по раечету, – иронически заметил он.

Глаза молодой женщины стали серьезными.

– Или браком, совершенным в аду? – подхватила она.

– На небесах мало что совершается, – отозвался Касатонов. – С другой стороны, преисподняя немало сулит таким людям, как мы.

– Правда? – прошептала Катя. Касатонов снова рассмеялся, а затем, притиснув ее к себе, поцеловал так, что на губах Кати выступила кровь.

– Конечно, – подтвердил он, глядя, как Катя облизывает губы. –Тебе понравится в аду, детка. Это же твой законный дом.

Глава 30

Ноябрьский закат золотил оснастку и тиковые палубы длинной белой яхты. На миг красивая пара, стоящая на палубе – массивный русский солдат и гибкая, изящная блондинка-искусительница, – замерла в золотистом сиянии, как пара муравьев в янтаре.

– Красиво, правда? – спросила Дэни.

– Ты про Касатонова и Катю? – уточнил Шон.

– Да.

– Красиво, но только издалека. Стоит увидеть их глаза, и мираж исчезает.

Дэни вновь загляделась на яхту. Они с Шоном сидели у окна в ресторане на пятьдесят седьмом причале. Со своего наблюдательного поста они могли следить за судном, не боясь оказаться замеченными.

– Но они выглядят как влюбленные, – упрямо настаивала Дэни.

Шон издал сдавленный возглас удивления, смеха и недоверия.

– Всякое бывает, – пробормотала Дэни.

– Только история об этом умалчивает.

– Ты не веришь в любовь?

– Между этими двоими? Ни в коем случае. Чувство, которое существует между ними, – сложная форма ненависти.

– Тогда почему они до сих пор вместе? Из-за алчности?

– Может быть, – кивнул Шон. – А может, все гораздо проще: ненависть связывает накрепко, как и любовь.

– Только не меня!

– Да, с тобой все иначе. Сравнивать тебя с Катей – все равно что алмаз с дерьмом.

Дэни изумленно уставилась на Шона. Он по-прежнему не отрывал глаз от яхты.

Три сияющих лимузина остановились у тротуара на Аляска-уэй. Двери неспешно распахнулись. Восемь пассажиров, все мужчины, появились в золотистом вечернем свете. Каждый из них был роскошно одет. Все двигались с уверенностью и достоинством патрициев.

– А вот и остальные члены пресловутой «Гармонии», – сообщил Шон. – Только вряд ли ты захочешь узнать, какова их любовь.

– Власть, – коротко бросила Дэни.

– Разумеется. Но как они проявляют эту любовь… – Шон покачал головой. – Не стоит об этом.