Глубокая разведка - Владимир Добряков

— Старый Волк, — шепчет Лена.

Видимо, у нее возникают такие же ассоциации. Но это, разумеется, только мимолетное сходство, не более. И потом, что такое улыбка? Проявление состояния души, ее натуры. В конце концов, Старый Волк, хотя и враг, но тоже человек. И, если подходить строго, не такой уж и плохой человек. Скорее всего, только случайность привела его в лагерь наших врагов, а не в наш. Как и Кору Ляпатч. Кстати, неслучайно они работают вместе.

Пока эти мысли вихрем проносятся в моей голове, ор Гелаэн знакомится с нами, и мы рассаживаемся вокруг него. Он еще раз улыбается и говорит отнюдь не старческим голосом:

— Ора Кинбрус объяснила мне, что вас интересует. Я сразу перейду к делу и прочитаю вам лекцию о Великом Нашествии. У вас может возникнуть множество вопросов, поэтому я не рассчитываю уложиться в один день. К сожалению, завтра у меня снова экзамен, мы закончим послезавтра. Стури, будь добр, поставь поудобнее видеопанель, чтобы всем хорошо было видно. Еще чего-то не хватает для длительной беседы… Ах, да! Совсем забыл. Старею.

Он усмехается и качает головой. Мы улыбаемся, понимая, что «дядя шутит». А ор Гелаэн обращается к нашему хозяину:

— Насколько я знаю, в вашем хозяйстве того, что мне нужно, нет? Придется заглянуть в свои погреба.

Ор Гелаэн качает головой, и на столе появляется пузатая бугылка темного стекла, емкостью поболее литра. Рядом на блюдце стоит хрустальная рюмочка. Я, в свою очередь, качаю головой. Вот, что значит телекинез. А ор Гелаэн, посмотрев на нас, улыбается, и на столике появляются еще рюмочки, в количестве, соответствующем численности нашей команды. Гелаэн поясняет:

— Здесь этот напиток непопулярен. Но в преклонном возрасте, особенно при такой работе, как у меня, он необходим. Зато у вас, я знаю, он пользуется спросом. Здесь же это зелье — удел стариков. Молодые его избегают. И правильно делают. Но вы-то народ, к этому привычный. Отбросьте излишнюю скромность и угощайтесь. Вам это не повредит. Тем более что такое вы у себя вряд ли пробовали.

Ор Гелаэн наполняет рюмочки темно-коричневым напитком, и по залу распространяется несравненный аромат хорошего коньяка. «Хорошего» — слабо сказано. Беру рюмку, принюхиваюсь и делаю маленький глоточек, задерживая напиток во рту. Вот это — да! Не ожидал встретить такое в этой Фазе. Если здесь этот коньяк — удел стариков, то в других Фазах он — удел избранных. Я такой коньяк пробовал всего два раза в жизни. Первый раз меня угощал Маг Жиль. У нас, в Нуль-Фазе, такой коньяк по Линии Доставки могли заказывать только Маги, а на синтезаторе его, пожалуй, никто не решился бы сотворить. Все равно ничего не получилось бы. Второй раз я пил его во время работы в одной из Реальных Фаз. Я работал в образе крупного бизнесмена, и мы с партнером, завершив переговоры, обмывали многомиллионную сделку.

А ор Гелаэн, сделав маленький глоток коньяка, помолчав и сосредоточившись, начинает рассказ:

«Итак. То, что вас интересует и о чем я собираюсь вам поведать, носит в нашей истории название Эпохи Великого Вторжения, или Нашествия. Никогда до этого, и, надеюсь, что и впредь не будет такого, наша цивилизация не стояла так близко к своей гибели.

Все началось с того, что неизвестно откуда появились люди, пожелавшие вступить в переговоры с нашим „правительством“. Тем, кто их на это уполномочил, было невдомек, что никакого правительства у нас нет. Все сложные вопросы решаются на сходе старейшин. Но раз кто-то желает изложить какие-либо предложения сходу старейшин, нет причин ему отказывать.

Сход собрался и выслушал одного за другим всех „парламентеров“. Причем это было сделано в разных местах, но почти одновременно. Так, что каждый „парламентер“ или, как они себя называли, „посланник“, был уверен, что он один добился желаемой встречи.

Говорили „парламентеры“ примерно одно и то же, но разными словами и с различными вариациями. Но старейшин интересовало не то, что они говорили, а то, о чем они умалчивали. А умалчивали или недоговаривали „парламентеры“ о многом. Старейшины тщательно проанализировали все высказанное и невысказанное и пришли к выводу, что „парламентеры“ сами толком не знают, что они предлагают, и от чьего имени выступают.

Все они утверждали, что являются полномочными представителями могущественной Федерации галактического масштаба. Они предлагали нашему Миру вступить в эту Федерацию на правах рядового члена. Что это были за права, они не сказали. Впрочем, они и сами об этом ничего не знали. Какие условия будут поставлены, если мы согласимся вступить в Федерацию, „парламентеры“ тоже не знали. Но они предупредили, что в случае отказа к нашему Миру будут применены некие санкции. О природе этих санкций тоже не было сказано ни одного толкового слова. Точнее, „парламентеры“ говорили об этом. Но каждый говорил то, что позволяла ему его фантазия. Они попросту угрожали, запугивали, сами при этом не зная, какая сила за ними стоит и на что эта сила способна.

Понятно, что при таком раскладе ни о каких переговорах, ни тем более о безоговорочном вступлении в эту „федерацию“, не могло быть и речи. Старейшины задавали каждому „парламентеру“ один и тот же вопрос: какие выгоды и преимущества нашему Миру принесет вступление в эту „федерацию“. И опять эти „парламентеры“ начинали нести околесицу, каждый в меру своего воображения.

Какой они могли получить ответ? Только один: „Нет!“ „Парламентеры“ заявили, что Федерация от своих намерений никогда не отказывается. Раз она решила присоединить наш Мир к себе, то так оно и будет. Но поскольку мы отказались присоединиться добровольно, то теперь с нами будут разговаривать „по-другому“. В итоге мы будем рады вступить в Федерацию, но теперь условия будут уже другие. Какие будут эти другие условия, сказано также не было.

Высказав эти угрозы, „парламентеры“ покинули наш мир. Причем покидали они его весьма своеобразно. Они просто уходили и исчезали. Впечатление было такое, что они сворачивали за угол невидимой стены».

Свои слова ор Гелаэн сопровождает демонстрацией на мониторе. Увидев, как исчезают «парламентеры», мы с Леной переглядываемся. Слишком уж это напоминает нам то, как ушел от нас тот, кого мы принимали за святого Moгa. А ор Гелаэн продолжает свой рассказ:

«Около трех лет ничего не происходило, и все уже начали забывать о „парламентерах“, столь незадачливо проваливших свою миссию. Но оказалось, что в одном эти „парламентеры“ все же не солгали. Федерация от своих намерений никогда не отказывается. „Парламентеры“ явились вновь. На этот раз их было трое. Они потребовали встречи со Сходом старейшин. Именно потребовали. В отличие от прошлого своего появления, держались они так, словно за ними действительно стояла могущественная сила, а сами они разговаривали с вождями побежденных племен.

„Вам дается последняя возможность добровольно присоединиться к Федерации на правах рядового члена, — заявили они. — У вас было достаточно времени на размышление. Ваше решение?“ „Оно неизменно, — ответили им. — Нет. Другого ответа не будет“. „В таком случае вас присоединят силой. Но тогда вы уже будете не рядовым, а колонизированным членом Федерации“. „Силой? — удивились старейшины, — вы полагаете, что это возможно?“ „Никто не устоит перед могучими и неисчерпаемыми силами Федерации! — высокомерно заявил один из „парламентеров“. — И более сильные Миры склонялись перед Великой Федерацией. Что же касается вас, то ваш оборонный потенциал нам хорошо известен. Вы не продержитесь и трех дней“.

Старейшины даже растерялись от такой наглости и поначалу хотели просто выставить „парламентеров“ вон. Но потом решили попытаться закончить „переговоры“ мирным путем. Тем более что они поняли: перед ними опять стояли посредники, просто повторяющие вложенные в них слова. Трансляторы, не более. „Вы допускаете серьезную ошибку, свойственную, впрочем, всем завоевателям: серьезно недооцениваете наши силы и столь же серьезно переоцениваете силы вашей Федерации. Но, в любом случае, мы стремимся избежать решения вопросов силой. Передайте властителям вашей Федерации, что мы приглашаем их за стол переговоров, с целью выработки общей позиции и принятия компромиссного решения“.

К такому повороту событий „парламентеры“ оказались не готовы. Они изъявили желание сделать перерыв. Было понятно, что они сообщат об этом предложении тем, кто их послал, и в дальнейшем станут действовать в соответствии с их решением. К сожалению, известные нам средства связи использованы не были, и содержание этого разговора осталось для нас неизвестным. „Парламентеры“ вернулись к старейшинам с видом победителей, собирающих дань с покоренных племен.

„Те, кто нас послал, никогда не снисходят до переговоров с рядовыми членами Федерации. И тем более они никогда не общаются с колонизированными членами. Так что вам придется удовлетвориться переговорами с нами. Мы имеем для этого все полномочия“. Старейшины чуть не покатились со смеха, но сдержали себя. Ор Келан выразил общую мысль, заявив: „Посланцы, вы забываете, что мы — не рядовые члены вашей Федерации и уж никак не колонизированные. Мы суверенный Мир, имеющий не меньше прав, чем ваша Федерация. И мы ни на йоту не намерены отступаться от этих прав“.