Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

Вот и я в очередной раз непроизвольно очнулась, лёжа на боку, перепачканная тухлым содержимым собственного желудка. Даже не знаю, что болит сильнее: задыхающийся, болезненно пульсирующий мозг, руки и ноги, что немыслимо ломит в непрекращающейся лихорадке, или сердце, не желающее более биться, так как, вернувшись в реальность, я неминуемо вспоминаю ублюдка, предавшего меня.

Нужно… нужно срочно достать ещё жгучего порошка, от которого улетаешь в охренительные грёзы. Крутая штука — этот порошок. Жаль, что его так сложно раздобыть в Аваллоне. Даже Королеве. И чего только не придумают эти чудаки тролли… Из чего они вообще делают жгучую смесь, что так напоминает золотистые песчинки пустыни?

Медленно, очень медленно поднялась с кровати, дабы разбухший мозг не потёк из ушей, немного постояла и, пошатываясь, добралась-таки до последнего бокала со своим новым любимым снотворным.

Честно сказать, кровавая смесь, которую я пью за неимением порошка — довольно мерзкий напиток, а также запрещённый и от того редкий. И неудивительно, ведь его делают, смешав кровь сразу четырёх рас: оборотней, вампиров, людей и орков. То ещё пойло! Но зато вставляет похлеще, чем самый отборный лунарис.

Налив себе последний бокал намешанной крови из тайного загашника, медленными шагами, придерживая голову, прошла к кровати. Отхлебнув и поморщившись в отвращении от мерзкого железного привкуса, задумалась: если я допью до дна, наверняка впаду в грёзы раньше, чем успею добраться до жгучего порошка. Значит… значит, либо не пить… либо…

— Охрана! Позовите ко мне Кириона! — Позвали. Довольно скоро, кстати. Я не успела и половины вонючей кровушки выпить. А, как только этот своенравный эльф зашёл ко мне в покои, я без никому ненужных приветствий и предисловий приказала: — В общем, так, Кирион. — Воззрился на меня неодобрительно и сверлит презрительным взглядом мой бокал. — Сейчас же отправляйся к моему знакомому по известному тебе адресу, скажи, что от меня, и купи мне жгучего порошка. Да побольше. Чтобы в этот раз надолго хватило.

Выпрямился, гордо расправил плечи и непреклонно кинул в ответ:

— Не пойду. И ты не станешь.

— Ты опять за своё? Перечить мне вздумал? Вот только я уже не принцесса! — Обессилев, потеряла остатки терпения и перешла на крик, такой непозволительный для Королевы. — Перед тобой сейчас твоя Королева! Я приказываю: достань мне жгучий порошок! Немедленно!

Кир в считанные секунды преодолел расстояние между нами и, вырвав бокал из моей руки, швырнул его в сторону. Бокал со звоном ударился об расписную стену, и по ней тонкими струйками потёк мой последний кровавый наркотик. Охренеть просто! Да… да что он себе позволяет?!

Далее оборзевший эльф схватил меня за локоть, с силой протащил через всю комнату к огромному зеркалу и, поставив меня лицом к нему, тихим напряжённым голосом произнёс:

— Довольно грёз, Амайя! — Ухватил моё лицо пятернёй, чтобы я не смогла отвернуться от собственного обезображенного отражения. — Посмотри на себя! Посмотри, во что ты превратилась за эти два месяца!

А ведь он прав. Я, и правда, изменилась. Гляжу на собственное отражение и не узнаю в этом убогом существе Амайю Мелиан. Девушка, что предстала передо мной, была невероятно тощая. На голове её находились потускневшие редкие волосы, напоминающие старую выцветшую мочалку. Бледная, болезненная, почти просвечивающаяся кожа обтягивала отчётливо видневшиеся кости. Губы сухие, потрескавшиеся. И глаза… некогда небесно-голубые глаза… они поблекли, словно выгорели под беспощадным полуденным солнцем. Девушка, что так внимательно разглядывала меня из-за хрупкой глади зеркала, действительно мало походила на прежнюю Амайю. Но… но мне глубоко на это насрать! Похеру, как я выгляжу, мне бы порошка достать…

Выдернула лицо из цепких пальцев чрезмерно заботливого друга и обернулась к нему.

— ДОСТАНЬ мне порошок! Это приказ!

— Нет, Амайя! Ты сегодня же бросишь ширяться всевозможными наркотиками и возьмёшь наконец дела государства в свои руки! Дорлас отвратно справляется с твоими обязанностями. Возомнил себя Королём, а сам непрерывно поставляет тебе наркотики. Да вы двое прямо как отлаженный механизм! — Это сарказм? Это был сейчас сарказм? Вот стою, слушаю очередные упрёки и припомнить не могу, за что держу подле себя этого непокорного эльфа. — К тому же, пора тебе уже подумать о союзе с демонами, как бы ты ни хотела сжечь Тартас к чертям собачьим. Когда их разгромят орки, будет слишком поздно. Не с кем будет объединяться!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— На счёт демонов я отдала вполне чёткий приказ: убивать всех, кого они пришлют. Они с лихвой исчерпали запас моего доверия к их двуличной расе. И ещё должны остались! А насчёт дел государства… Мне сейчас не до этого. Я хочу порошок! Сегодня!

Развернулась на пятках и медленно направилась к кровати. Мышцы сводит ломкой, и даже стоять уже в тягость. В конец оборзевший подчинённый в очередной раз больно схватил меня под локоть и потащил против моей воли в сторону ванной.

— А я думаю, тебе стоит принять ледяную ванну и впервые за два месяца посетить наконец заседание совета.

Думает он… совсем охренел? Думает, может кидать меня в ледяную воду каждый раз, когда ему заблагорассудится? Оскорблять и неуважительно разговаривать со мной? Да! У меня сейчас действительно не самые лучшие времена, но я ведь не первый день употребляю! Даже при нашей первой встрече я была под лунарисом. Сколько мне тогда было? Сорок? Пятьдесят? Не помню. Те времена были как в тумане. Однако я прекрасно помню, что так, как сейчас, он никогда не смел со мной разговаривать. И уж тем более — применять ко мне силу, пусть, по его мнению, и во благо. И что, блять, с тех пор изменилось? Борзый стал? Изволит мне в лицо хамить?

Засопротивлялась в его руках сильнее и закричала во всю глотку, что только было мочи:

— ОХРАНА-А-А!

А когда трое солдат ворвались в покои, громко выкрикнула:

— В темницу его! В ТЕМНИЦУ!

Кирион замер и в удивлении уставился на меня. Не поверил, что осмелюсь… ЕГО — одного из самых близких, кто у меня остался, — и в темницу. Так и покинул покои в немом ахере с моего приказа и под конвоем двух солдат.

Ничего… темница многим покорность возвращала. Пускай посидит и подумает над своим поведением.

Ну, вот! И кто теперь сходит за жгучим порошком? Да ещё и на ночь глядя к этому стрёмному барыге Сэллу. Ну не Хаэль же отправлять. Пиздец просто! Придётся самой! А всё из-за этого Кириона, перешедшего все границы дозволенного.

(Drummatix — Witch Craft)

Вылазка в город оказалась довольно удачной. Ну, по крайне мере захудалое барыжное место Сэлла я нашла довольно быстро. Вот только не нравится мне этот тип, не нравится…

Не то чтобы личность, торгующая ночью труднодоступными наркотиками, должна вызывать симпатию. Просто сегодня… сегодня было в нём что-то неуловимо странное. Отталкивающее. Леденящее душу. Вот только разбираться в этом всём у меня не было ни времени, ни сил. Ноги едва держали то ли от уже выпитой смеси крови, то ли от недопитой. Тело нещадно ломило, руки трясло. В горле засуха, словно в пустыне, и голова с каждой минутой всё тяжелее. Как её ещё тонкая шея держит?

Я быстро схватила свой порошок, щедро кинув продавцу увесистый мешочек монет, и растворилась средь ночных теней Аваллона. А, как только добралась до своих покоев, судорожно принялась думать, как же лучше принять порошок, чтобы грёзы поярче и на подольше. Как-как… в вену, конечно.

Однако, пока разводила смесь, не удержалась — затянулась коротенькой дорожкой. Это, конечно, капля в море, но как приятно. Разбавив порошок, набрала его в шприц и кропотливо принялась искать вену. А дрожащими в ломке руками это не так-то и просто: крепко затянуть жгут, поработать рукой, чтобы вены налились кровью и отчётливо проступили под бледной кожей. Вену нашла, осталось теперь попасть. В последние два месяца координация совсем ни к чёрту, но мне удалось. Жгучая смесь потекла по вене, больно опаляя её изнутри и медленно растекаясь по всему телу. Хм-м-м… пожалуй, это самый неприятный момент во всём процессе. Недаром порошок прозвали жгучим. Жидкость, скользящая по вене, безжалостно обжигала всё на своём пути, начиная с крупных вен и заканчивая мелкими капиллярами. Но, перетерпев дискомфорт, постепенно наливались жаром ладони и стопы, становилось тепло и даже горячо всем внутренним органам. Затем словно вскипал одурманенный мозг и наконец согревалась обледеневшая душа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})