Утверждение правды - Надежда Попова

Фон Редер скосил на него взгляд уже молча, и в этом взгляде проступила явственная насмешка, когда, проделав путь до крыши и назад, их маленькая группа возвратилась к дверям комнат, где разместились бойцы зондергруппы. Пол был как пол и стены как стены; разумеется, на дикую и неправдоподобную удачу, вроде описанной бароном, Курт и не рассчитывал; просто, как и прежде в случаях с явным отсутствием улик, ничего не оставалось, кроме как действовать ad imperatum[79].

– Ну и что же вам дала эта прогулка, майстер инквизитор? – все-таки не удержался фон Редер, и он кивнул:

– Кое-что.

– Да неужто, – покривился тот скептически.

– Мы прошли две двери, – пояснил Курт, по-прежнему стараясь говорить как можно сдержанней, хотя поведение королевского телохранителя уже начало понемногу раздражать. – И пройти их мы сумели, потому что с нами был Альфред, а с Альфредом – ключи. Предположить, что ключ есть еще у кого-то в этой крепости, нельзя, равно как и сложно представить себе, что неудачливый стрелок, зная, что его могут настигнуть, станет ковыряться во взломанном замке и запирать за собою двери, отступая.

– То есть хотите сказать – он шел не этим путем? – уточнил барон с подозрением. – И что это означает? Желаете подвести меня к мысли о том, что ваши бравые парни тут не виновники?

– Не знаю, – передернул плечами Курт, остановившись за несколько шагов до первой двери. – Но почему-то человек, бывший на крыше, избрал именно тот путь, что, впрочем, уже было понятно по распахнутой настежь двери… Мне показалось, – вновь обратясь к инструктору, осведомился он, – или в тех дверях, что мы сейчас прошли, врезаны новые замки?

– Не показалось, – подтвердил Хауэр хмуро. – Здание старое, замки кое-где устарели – во всех смыслах. Мало-помалу меняем.

– Вот и ответ. Старые замки вскрываются проще.

– Судите по опыту? – пренебрежительно уточнил фон Редер; он кивнул:

– Разумеется. Ну, а теперь за дело. И, – настойчиво прибавил Курт, обернувшись к инструктору, – я попросил бы тебя удержаться от неуместных замечаний, вопросов или ответов, Альфред.

– Что?! – выдавил Хауэр спустя мгновение изумленного молчания. – Меня?

– Именно тебя. Если какую-нибудь неумную пакость ляпнет господин барон, это будет воспринято всеми здесь, как нечто логичное и само собой разумеющееся. Он это делает, как я посмотрю, регулярно. Но если нечто подобное выкинешь ты – согласись, это будет выглядеть не слишком солидно. Можно было бы разыграть сцену «инквизитор – адвокат», но ты, боюсь, не потянешь. Не сумеешь прикинуться благожелательным – ты им будешь. Слишком много личного ты вложил в свою работу; сейчас это не на пользу. Любой из них почует твою неуверенность сразу, и это испортит дело.

– Они и так ее увидят, – возразил фон Редер; Курт вздохнул:

– Соглашусь. Но если он хотя бы не станет мне возражать, до них дойдет сразу и без сомнений, что от чувств, уверенности или мнения их инструктора ничто в этом деле не зависит. Что избавит виновника, если таковой наличествует среди них, от ненужных иллюзий, мне, соответственно, сбережет силы, и всем нам – время.

– Понимаю, – через силу согласился Хауэр, глядя на дверь так, словно за нею его ожидал по меньшей мере проход в чистилище. – Сейчас тебе видней – это твоя епархия… Вот ведь дерьмо, – внезапно утратив остатки выдержки, зло рявкнул он. – А если никто из них не виновен во всем этом? Если сейчас я вместе с тобой пойду допрашивать ни в чем не повинных, преданных, не раз жизнью за дело рисковавших парней! Как мне им потом в глаза смотреть?

– Подумай о другом – что кто-то из них может все-таки оказаться предателем, Альфред. Подумай лучше о том, как этот мог смотреть тебе в глаза и не сгореть со стыда на месте. Теперь я буду давать тебе советы. Советую для начала как следует на него разозлиться, в твоем случае это лучше всего. Гнев – самый надежный способ защиты от сомнений.

– Тоже говорите по собственному опыту? – спросил фон Редер угрюмо; Курт передернул плечами:

– В моей работе, господин барон, сомнения – вернейший помощник. Всевозможные чувства в этом деле недопустимы, и гнев – в первую очередь, из чего следует логичный вывод: дабы избавиться от сомнений, надо позволить злости войти в душу и остаться там. А вот вам я позволю себе дать совет прямо противоположный тому, что я рекомендовал Альфреду: возьмите себя в руки.

– По-вашему ведь, – усмехнулся фон Редер, – моему неадекватному поведению никто не удивится. К чему мне следить за собой?

– К тому, что, в отличие от принципов, применяемых в лекарской практике, правила «noli nocere»[80] в нашем деле недостаточно – надо бы еще и принести пользу. Вы глава императорских телохранителей, в некотором роде доверенное лицо, и надо думать, что человеку без мозга Император не доверил бы безопасность себя самого и своего единственного наследника. Посему – повторяю: постарайтесь смирить гнев и дайте место сомнениям. Быть может, и вам придет в голову какая умная мысль в этом расследовании… Ну, а теперь идемте. Говорю только я; Альфред – исключительно при крайней необходимости, вы, господин барон, – только в случае Конца Света.

Последние шаги до двери Курт прошагал под всеобщее недовольное молчание, толкнул створку, оказавшуюся незапертой, и переступил порог, не задержавшись в проеме.

Двое, чьи взгляды обратились к двери, сидели у стола посреди комнаты, до появления вошедших явно ведя какую-то увлекательную беседу. Увидев Курта, за чьей спиной маячили инструктор с королевским оберегателем, оба поднялись, подтянувшись и смолкнув.

Курт остановился, тоже молча осматриваясь. Комната была такой же, как и их с Бруно, – небольшой, полупустой, лишь две лежанки у стен, стол с тремя стульями, на одном из которых висела небрежно брошенная на спинку куртка одного из бойцов, и невысокая деревянная этажерка в углу, на верхней полке которой стояли два потушенных светильника, ниже – пара мисок с ложками… В общем, все то же самое, что сейчас осталось в их с помощником комнате.

Согласно всем предписаниям подобные расследования надлежало начинать с обыска – как жилищ подозреваемых, так и их самих. Однако искать здесь было решительно негде, да и вряд ли люди, собравшиеся в эти дни в этой крепости, будут делать такие очевидные глупости, как укрывание компрометирующих записок или пузырьков с ядами в очевидных местах вроде собственного обиталища или одежды. Обыскивать же все здание бывшего монастыря, как это было бы сделано, имейся при майстере инквизиторе штат помощников и следователей рангом пониже, в одиночку будет глупой и ненужной тратой времени…