В полет сквозь годы - Александр Беляков

Серьезным недостатком ДБ-3ф была плохая продольная устойчивость в воздухе. Он легко задирал или опускал нос и, случалось, непроизвольно переходил в отвесное пикирование. В школе этот недостаток приносил много неприятностей. Словом, машина походила на норовистую лошадь - хорошо идет, но держи ее в строгости.

Все эти тонкости я освоил, полюбил ильюшинский самолет и часто летал на нем со своим постоянным экипажем. В годы войны бомбардировщик ДБ-3ф стал основной боевой машиной дальней авиации и авиации Военно-Морского Флота. На этих самолетах 7 августа 1941 года морские летчики нанесли бомбовый удар по Берлину. Двое из них - Герои Советского Союза штурманы В. И. Малыгин и В. И. Щелкунов позже работали в нашей школе.

А в феврале памятного сорок первого мне еще пришлось поехать в Москву, в Кремль. Созывались все недавно назначенные командиры авиационных корпусов, дивизий и школ. Выступал Сталин. Он перечислил нам новые самолеты, запущенные в серийное производство. По каждому типу назвал основные тактико-технические данные: скорость, потолок, вооружение. Когда дошел до самолета-штурмовика Ил-2 конструкции С. В. Ильюшина, подчеркнул:

- Такого бронированного самолета, способного поражать цели с малых высот, в зарубежных армиях нет. А мы, взвесив все "за" и "против", решили пустить его в серию - и штурмовик уже выпускается.

Прощаясь с нами, Сталин напутствовал:

- Переучивайте летчиков, штурманов и техников на новые типы самолетов как можно быстрее. А тактические задачи решайте на Германию...

Это выражение "на Германию" я услышал впервые. Конечно, рассуждал про себя, Сталин и правительство правильно оценивают обстановку в Европе и, видно, не очень-то надеются на соблюдение немцами договора о ненападении.

Генерал И. Ф. Петров рассказывал мне, что, возвращаясь из Германии, он и его спутники видели на железных дорогах массовую переброску войск с запада на восток - на территорию Восточной Пруссии и Польши. Эшелоны с боевой техникой гитлеровцев - танками, артиллерией - 190 вооруженных до зубов дивизий шли к нашим границам...

Вернувшись из Москвы, мы активизировали постройку летнего лагеря, пересмотрели школьные программы и классные занятия старались направлять на выполнение экипажами боевых заданий в любых условиях дня и ночи. Предусматривались полеты в район цели по кратчайшему расстоянию ортодромии, на предельный радиус действия. Для этого были разработаны правила использования магнитных и радионавигационных приборов, применения наземных приводных станций, пеленгаторов. Провели мы с личным составом школы и военную игру. Тема ее диктовалась обстановкой - боевые действия авиации в начальный период войны. Готовясь к ней, летчики, штурманы изучали силуэты, тактико-технические данные немецких самолетов, При этом каждый убежденно считал, что в случае войны наша авиация немедленно нанесет сокрушительный удар и действия наземных войск в кратчайшие сроки перенесутся на территорию врага.

Невольно припоминается по этому поводу книга Н. Шпанова "Первый удар. Повесть о будущей войне", вышедшая в свет в 1939 году. События в ней развиваются 18 августа. Во время традиционного воздушного парада на глазах у зрителей устанавливается мировой рекорд высоты.

"- Мы знаем: в тот же миг, когда фашисты посмеют нас тронуть, Красная Армия перейдет границы вражеской страны... - сразу после рекорда держит речь мировой рекордсмен и популярно выкладывает военную доктрину: - Красная Армия ни единого часа не останется на рубежах, она не станет топтаться на месте, а стальной лавиной ринется на территорию поджигателей войны. С того момента, как враг попытается нарушить наши границы, для нас перестанут существовать границы его страны. И первыми среди первых будут советские летчики!"

Но вдруг над аэродромом голос диктора:

" - ...Всем, всем, всем! Сегодня, 18 августа, в семнадцать часов, крупные соединения германской авиации перелетели советскую границу. Противник был встречен частями наших воздушных сил. После упорного боя самолеты противника повернули обратно, преследуемые нашими летчиками..."

Фантазии автора хватило на то, чтобы за один день расправиться с германской авиацией. Отважусь привести любопытный хронометраж войны - по Н. Шпанову:

17.00 - самолеты врага пересекли границу СССР.

17.01 - уже воздушный бой.

Еще 29 минут - и последний германский самолет выдворен из наших пределов.

В 19.00 для удара по аэродромам противника вылетают штурмовики, через 20 минут - 720 скоростных дальних бомбардировщиков и разведчиков.

К исходу дня результат: за тысячу километров от нашей границы синим огнем горят склады "Фарбениндустри", к небу вздымаются ядовитые газы и заводы взрывчатых веществ, перебито 55 процентов "мессершмиттов", 45 процентов "Арадо-Удет", 96,5 процента бомбардировщиков "Хеншель". Немецкие рабочие на авиационном заводе "Дорнье" ожидают, когда наконец-то будут сброшены на их завод, в котором они находятся, советские бомбы, и поют при этом "Интернационал"...

Не один я с горечью вспоминал подобные книжки в первые-то дни настоящей войны. Тем мучительнее было сознавать наши серьезные просчеты - не только в фантастической литературе.

"...За первую половину 1941 года было зафиксировано 324 случая нарушений воздушной границы СССР фашистскими самолетами"{18}. Ведя воздушную разведку, гитлеровская авиация проникала в глубь нашей территории порой до 300 - 350 километров. Открывать огонь по самолетам-нарушителям запрещалось, но иной раз наши пилоты перехватывали немецких разведчиков и принуждали их к посадке. Так, в апреле под Ровно посадили разведчик Ю-86. На нем обнаружили три фотоаппарата и на фотопленке заснятые железнодорожные узлы на участке Киев - Коростень{19}. В мае и июне, накануне войны, гитлеровцы уже отвечали огнем на требования наших перехватчиков идти на посадку.

В такой вот обстановке подошел очередной выходной день - воскресенье 22 июня 1941 года.

Глава десятая.

На боевом курсе

Утром московское радио, как обычно, передавало урок утренней гимнастики, пионерскую зорьку. Затем - последние известия: с сообщениями о достижениях передовиков труда. А в это время в Берлине появились экстренные выпуски газет, в которых уже были напечатаны первые фотографии с фронта. "С болью в сердце мы разглядывали наших бойцов - раненых, убитых... вспоминает секретарь нашего посольства В. М. Бережков. - В сводке германского командования сообщалось, что ночью немецкие самолеты бомбили Могилев, Львов, Ровно, Гродно и другие города..." Не только города. Немецко-фашистская авиация подвергла массированным налетам 66 наших аэродромов, узлы железных дорог, военно-морские базы, группировки войск. От Баренцева до Черного моря развернулось сражение, какого не знала история.