Фаргал. Трон императора - Александр Мазин

— Бездельники! — проворчал царь. — Я же запретил им запирать ворота на ночь! К чему чистить дороги от отребья? Чтобы честный человек не мог попасть домой через два часа после заката?

— Ты накажешь их! — терпеливо произнес Люг — Но — завтра! Завтра, мой царь! Я такой мокрый, что похож на семидневного утопленника! Да и ты не лучше!. Вернемся, мой царь! Утром намного проще попасть во Дворец и показать, кто ты такой!

Сокт украдкой взял под уздцы лошадь Фаргала и потянул ее прочь от городской стены.

Некоторое время казалось, что Владыка Карнагрии поддался на уговоры, но не успели они отъехать и на сотню шагов, как царь решительно остановил коня.

— Нет! — сказал он. — Я — царь! И должен попасть в свою столицу, даже если придется прорубать ворота мечом!

— Фаргал! Опомнись! — воскликнул Люг. — Эти ворота окованы бронзой в три пальца толщиной! Ты только испоганишь меч! А эти сони как спали, так и будут спать! В конце концов, мы объехали еще не все ворота. Остались те, что со стороны реки! Поедем-ка к Великону. Если удастся найти лодку, попробуем попасть прямо в Дивный Город!

Увы! Сокт знал своего друга и оставил надежды на сухую постель, ужин и горячее вино.

— Если б я знал все подземные норы этого города! — вздохнул Фаргал. — Наверняка не меньше дюжины ходов проходят под его стенами! Если б я знал!

— Ты не знаешь! — отрезал Люг. — И нечего об этом говорить! Мы едем к реке?

— Едем! — хмуро ответил царь. — Дворцовые стражники, по крайней мере, не спят! Но нужно быть сумасшедшим, чтоб сесть в лодку под таким ливнем!

— Вот это я возьму на себя! — сказал Люг.

Сокт поплотнее завернулся в шерстяной плащ, тяжелый от влаги, но сохраняющий хоть какое-то тепло.

— Забыл! — вдруг сказал царь, резко останавливая коня. — У меня же есть перстень!

— Разве мы и так не знаем дорогу во Дворец? — осведомился Люг, в свою очередь останавливаясь.

— Посмотрим! — произнес Фаргал, обматывая поводья вокруг седельной луки и выпростав из рукава правую руку.

— Ну, камешек, — проговорил он, сдвинув брови, — где здесь путь, который мы ищем?

Сдвинув головы так, что капюшоны их соприкасались, друзья глядели на путеводный перстень.

Некоторое время с камнем ничего не происходило.

Дождь лил с прежней силой. Лошади стояли, понурив головы. Вокруг — темень и отупляющий шум падающей воды.

Люг уже решил, что ждать бесполезно, когда внутри камня вспыхнула зеленая пульсирующая звездочка.

— Взял! — с удовлетворением произнес Фаргал.

Словно речь шла о собаке.

Поворачивая руку, он определял момент наибольшего свечения.

Они снова двинулись к воротам. Сокт все еще сомневался. До тех пор, пока ворота не остались позади, а под копытами лошадей не зачавкала размокшая земля: они свернули с дороги.

Примерно через четверть мили всадники въехали в небольшую рощицу, а еще через полсотни шагов конь Фаргала едва не споткнулся о могильную плиту.

— Здесь! — уверенно заявил царь, спрыгнув на землю.

Взявшись руками за край смутно видневшегося в темноте камня, он попробовал его поднять. Но на такое даже его великолепные мускулы были не способны: камень весил не менее шести быков.

— Здесь что-то написано! — сказал сокт. — Был бы огонь…

Фаргал не ответил. Он стоял неподвижно, глядя на плиту. Капюшон его был откинут, и холодные струйки воды стекали за шиворот. Фаргал не обращал внимания, он думал.

Люг пальцами пытался опознать вырубленные на надгробии буквы. Нога его поскользнулась на мокрой траве. Ударившись коленом о надгробие, он выругался по-соктски.

— Так, — сказал царь и снова взялся за край плиты.

— Постой, я помогу! — воскликнул сокт.

Но Фаргал уже сдвинул камень (вместе с опершимся на него Люгом) и повел его в сторону под омерзительный скрежет проржавевшего механизма.

Когда щель стала достаточно широкой, Фаргал соскочил вниз.

— Прыгай! — крикнул он оттуда сокту.

Люг прыгнул в открывшуюся яму. Он был готов к тому, чтобы услышать под ногами хруст человеческих костей. И услышал их. Тем не менее это была не могила. По крайней мере, не только могила.

Фаргал поднял руки, пошарил наверху, закряхтел.

Плита снова повернулась со скрежетом и отрезала последний проблеск света.

— Демон! — проворчал Фаргал. — Пальцы порезал! От рычага совсем ничего не осталось!

— Как твой камешек? — спросил Люг.

По крайней мере, дождь больше не лил им на головы.

— Поет! — ответил Фаргал и продемонстрировал огонек.

— Эх, сюда бы мой меч! — вздохнул он.

Сокт услышал, как царь вытянул из ножен клинок, который достался ему от ремийца.

— Это еще зачем? — насторожился он и поглядел на свой браслет.

Тот слегка засветился, повинуясь желанию хозяина. И потеплел: здесь присутствовала враждебная магия. Ну и что с ней делать?

— Пойдем, что ли, мой царь? — предложил сокт.

И друзья двинулись навстречу неизвестности.

Глава одиннадцатая

— Кэр… — негромко позвала Ирдик, и глаза царя открылись.

Кэр смотрел на лицо девушки, и ему казалось, что он все еще спит. Юноша не помнил, кто она. Эти воспоминания были укрыты магом. Но даже маги полностью не властны над человеческими снами. И над теми, кто любит. Пленка волшебства лопнула, и Кэр вспомнил!

— Ирдик? Ты?

Кен-Гизар шумно выдохнул.

Кэр быстро взглянул на него и тут же оказался сидящим на кровати. Босой ногой сын вождя нащупал меч. Теперь он в любой момент мог схватить оружие.

— Кто это, Ирдик? — резко спросил он, указав на посланника.

— Я — Кен-Гизар! — с достоинством, но стараясь не делать лишних движений произнес сокт. — Посол объединенного Совета Священных островов Сок!

«Вот! — мелькнуло в голове Кэра. — Первый враг!»

Должно быть, мысли его отчетливо проступили на лице, потому что Кэр увидел: пожилой мужчина, оказавшийся тем самым Кен-Гизаром, напрягся. Самериец уловил даже слабый запах, который исходит от человека при возбуждении или страхе. И тем не менее этот Кен-Гизар держался неплохо. Хотя его кинжал немногого стоил против меча Кэра.

Посланник Священных островов старался выглядеть уверенным и спокойным. Он очень хорошо понимал, что его жизнь сейчас зависит от самозванца. В очередной раз посланник пожалел об ушедшей молодости: будь сокт лет на пятнадцать моложе, они еще потягались бы!

— Он — друг! — твердо ответила Ирдик. — Это он привел меня к тебе!

— А ты, ты — друг? — спросил Кэр, пристально глядя на девушку.

Лицо Ирдик окаменело. Она попыталась что-то сказать, но не могла. Губы не слушались ее.