Бременский Адам и др. Славянские хроники - Адам Бременский

А герцог в это время начал строить в Любеке церковь в честь св. Иоанна Крестителя и св. Николая, исповедника Христова, и вместе с епископом Генрихом заложил в её основание первый камень. Он каждый год выдавал на её строительство 100 марок денариев; то же было и в Ратцебурге; так что герцог все свои силы уделял недавнему насаждению в северном крае. Однако он так и не довёл это до желанного конца, ибо через некоторое время настала великая смута, которая жестоко потрясла всю Саксонию; прекратив строительство церквей, он начал укреплять крепости и города, ибо против него поднялось множество врагов.

14. МУЧЕНИЧЕСТВО ФОМЫ, ЕПИСКОПА В АНГЛИИ

Около этого времени в Англии был замучен блаженный Фома89, архиепископ Кентерберийский, муж, славный святостью и чудесами. Когда он до самой смерти сражался за закон Божий, против него начались гонения и он, спасаясь от гнева злодеев, ушёл к папе Александру90, который тогда находился в изгнании во Франции, и оставался у него много дней, в святости и справедливости служа Господу все дни своей жизни. Случилось, что однажды, когда папа сидел вместе с епископом, им захотелось пить, и папа сказал стоявшему рядом мальчику: «Принеси мне воды из источника, чтобы напиться». Когда вода была принесена, папа сказал епископу: «Благослови и пей». Тот благословил воду, и она превратилась в вино, после чего он, отпив, передал её папе. Когда папа понял, что это вино, он тайно подозвал к себе мальчика и спросил: «Что ты мне принёс?». А тот ответил: «Воду». Тогда папа сказал ему: «Принеси мне ещё раз оттуда же». Когда мальчик вновь принёс воду, папа вторично сказал епископу: «Брат, благослови и пей». А тот, не зная, какая в нём благодать, и думая, что ему нарочно принесли вино, смиренно благословил её, и она вновь превратилась в вино, после чего он отпил и передал вино папе. Тот, всё ещё не веря и думая, что вышла какая-то ошибка, в третий раз тайно велел принести воду, и она в третий раз превратилась в вино. Тогда папа испугался, поняв наконец, что перед ним - святой муж, в котором живёт благодать Божья. Вскоре после этого епископ сказал папе: «Господин, я вернусь в мою епархию и навещу моих овец. Я знаю, что мне угрожает гнев короля, однако Богу надлежит повиноваться более, нежели людям91. Пусть во мне исполнится воля Того, во имя которого я готов умереть, ибо как Он положил за нас душу свою, так и мы должны полагать души свои за братьев»92. А папа ответил ему: «Иди, я отпускаю тебя». Так Фома вернулся в свою епархию и принял там мученичество 29 декабря93; с того часа и до сего дня Бог совершил через него множество чудес, как то уверяют те, которые были у его могилы, где силой его молитв всем больным и убогим оказывается множество милостей, и люди всех наций прославляют Бога, который и в наши времена достоин славиться в своих святых.

КНИГА ВТОРАЯ

1. О ССОРЕ МЕЖДУ ИМПЕРАТОРОМ И ГЕРЦОГОМ

Около этого времени император находился в Италии, увязнув в многочисленных битвах1. Ибо ломбардцы все разом восстали против него, и положение государства в тех землях было сильно поколеблено, возможно, по причине раскола, который уже долгие годы имел место, и многие пытались войти в овчарню не через двери для овец, но как-то иначе2, тревожа церковь губительным расколом. Итак, цезарь, напрасно истратив силы в ряде сражений, в сильной тревоге ушёл из этих земель и, перейдя через Альпы, прибыл в немецкие земли. Созвав князей, он рассказал им о постигших империю неудачах и призвал идти вместе с ним в итальянский поход, чтобы наказать мятежников. Он с величайшей настойчивостью пытался привлечь к этому делу и герцога Генриха; зная, что ломбардцы дрожат перед ним, он говорил, что ничего не сможет сделать против них без его участия. Но герцог, напротив, уверял, что уже состарился в многочисленных трудах и походах как итальянских, так и многих других; он заявлял, что со всей преданностью готов служить его императорскому величеству и предоставить ему золото, серебро и всё, что потребуется для сбора войска, но наотрез отказывался явиться лично. На это император ответил: «Владыка небесный возвысил тебя среди князей и более прочих наделил богатствами и почестями; на тебе держится вся сила империи, а потому справедливо, чтобы ты во имя укрепления сил всей знати принял самое деятельное участие в этом деле, дабы государство, которое начало слабеть, вновь окрепло благодаря тебе, ибо нет сомнений, что только благодаря тебе оно и держалось до сих пор. Мы хотим, чтобы ты помнил, что мы никогда и ни в чём тебе не отказывали и, будучи постоянно готовы содействовать увеличению твоих почестей, всегда были врагами твоих врагов и никому не давали им одержать над тобой верх. Опуская клятву верности, которую ты принёс императорской власти, мы желаем лишь напомнить тебе о родстве, которое связывает тебя с нами более всех прочих, чтобы ты со всей верностью пришёл нам, своему племяннику, государю и другу, на помощь в настоящей нужде и впредь располагал нашим благоволением во всём, чего бы ты ни пожелал». Но, поскольку герцог по-прежнему отказывался, заявляя, что готов ко всякой службе, но не желает являться лично, император, поднявшись со своего трона, пал ему в ноги, ибо находился в чрезвычайно стеснительных обстоятельствах. А герцог, сильно встревоженный столь неслыханным делом, а именно тем, что на земле смиренно лежит тот, перед кем склоняется весь мир, поспешно поднял его с земли, но так и не согласился с его просьбой.

2. О ЗАГОВОРЕ ПРОТИВ ГЕРЦОГА

А император, на время скрыв гнев, который проистекал от глубины испытанного им унижения, вернулся в Италию с войском, какое только смог тогда собрать; его со всей энергией поддерживал Христиан3 Майнцский, который до самого конца своей жизни разорял Ломбардию, подчиняя её империи; желая угодить скорее земному владыке, нежели небесному, он, пренебрегая вверенной ему паствой, собрал гораздо больше дани цезарю, нежели сокровищ Христу. Итак, император имел успех. Он одержал победу и по своему произволу наполнил эту землю пожарами и грабежами, разоряя всякий укреплённый город. И поник рог его противников, и замолчали они перед ним4. Итак, видя, что установилось спокойствие, он, пользуясь случаем, созвал князей и начал обвинять герцога Генриха во многих грехах. Так, он говорил, что тот из-за своей чрезмерной гордыни выказал такое презрение к императорской власти, что не соизволил прийти к нему на помощь в столь тяжких обстоятельствах даже тогда, когда он смиренно лежал у его ног, и, презрев государство и власть его императорского величества, наотрез отказал ему в поддержке. Услышав это, князья, которые и без того ненавидели герцога, пользуясь случаем, начали жаловаться на него и, одобрив слова императора, присудили лишить его всякой чести, провозгласив виновным в оскорблении императорского величества не только потому, что он игнорировал приказы и распоряжения императора, но и потому, что он оскорбил всех князей, отказав императору в смиренной просьбе. То одни, то другие вставали, жалуясь на те или иные обиды, причинённые им герцогом, и требовали от императора восстановления справедливости. Епископы громче всех кричали об угнетении церквей, говоря, что нет, пожалуй, ни одной церкви, которая не подверглась бы разграблению с его стороны. Итак, против герцога был составлен внушительный заговор. А император, видя, что князья желают герцогу зла, с величайшей мудростью и энергией взялся за его устранение. Сознавая, что сокрушить герцога будет нелегко, он с невероятной хитростью использовал для этого всякое средство и, не надеясь одолеть его силой, решил одолеть хитростью. При посредничестве Филиппа5 Кёльнского он примирился тогда с папой Александром6, чтобы, заключив мир с тем, с кем долго враждовал, укрепить повсюду свою власть и легко добиться всего, чего он хотел.

3. ОБ ОКОНЧАНИИ РАСКОЛА

В 1177 году от воплощения Господа нашего Иисуса Господь с вершины своего престола обратил свой взор на сынов человеческих, и настал в церкви Божьей день радости и ликования, ибо прекратился наконец раскол, который в течение 20 лет раздирал церковь. И настал мир между светской и духовной властью, и утвердилось единство на апостольском престоле; и соединилась церковь под властью Александра, и сделалось одно стадо и один пастырь7. Торговцы были изгнаны, а истинные пастыри возвращены к своим овцам. Среди них апостольской властью был возвращён на свой престол Ульрих8 Хальберштадтский. Но и рука императора была вместе с ним, поддерживая его во всём. Итак, вскоре после прибытия Ульриха страна пришла в движение, ибо он при поддержке восточных князей начал затевать против герцога Генриха многочисленные козни. Был изгнан Геро9 и ликвидировано всё, что он в течение многих лет совершил в этой церкви. Так, все рукоположенные Геро священники были лишены Ульрихом сана, церкви, которые тот не освятил, но скорее проклял, закрыты, а тело блаженного епископа Бурхарда10, которое Геро перенёс, вновь предано земле.