Чудо - из чудес - Санин Евгений

            И вообще, что-то неладно в доме…

            Он огляделся.

            Увидел клетку с Горбушей.

            Вещи Лены.

            Встал между ней и ими.

            И спросил:

            — А чего это вы сегодня такие? У одной глаза на мокром месте…

            Достав белоснежный носовой платок, он сам осторожно вытер слезы на щеках Лены.

            Встревоженно оглядел жену:

            — У другой и без полотенца на голове сразу видно — давление не ахти. Обе одеты для улицы, хотя мы со Стасом должны прийти… Куда? Что тут случилось?

            — То, что и должно было когда-то случиться! — хмуро ответила та.

            — А в чем, собственно, дело? — с тревогой уточнил Сергей Сергеевич.

            Свекровь покосилась на Лену и с издевкой спросила:

            — Сама скажешь или как?

            Лена, словно перед тем, как ныряют в воду, набрала в себя побольше воздуха и запинаясь, начала:

            — Папа… Сергей Сергеевич… Я… Понимаете, так получилось… Ну, в общем… Даже не знаю, как и сказать…

            — Словом, она — беременна! — не выдержала свекровь.

            — Фу-фф! — с облегчением выдохнул Сергей Сергеевич. — А я уж подумал, что она сбежать от нас захотела! Ну, поздравляю, дочка! Поздравляю…

            — С чем? — перебила его жена. — С неминуемой слепотой?! С тем, что Стасику теперь вместо учебы и писания книг придется всю жизнь ухаживать за ней и ребенком?!! Причем, неизвестно еще, за кем больше!

            — Погоди-погоди! — протестующе поднял руку Сергей Сергеевич. — Во-первых, она еще не ослепла. К счастью, Кривцов не Господь Бог, и пока неизвестно, как оно все закончится. А, во-вторых, почему такая спешная эвакуация?

            — Потому, что самое лучшее для всех, это Лене сейчас уехать в Покровку. Мы так решили.

            — Вы? — пристально посмотрел на жену Сергей Сергеевич.

            — Ну я! — отводя взгляд, нехотя призналась та.

            — Почему, я тоже, — жалобно вставила Лена.

            — Так я тебе и поверил! Благородная твоя душа… — покачал головой Сергей Сергеевич и приказал: — А ну, быстро раздеваться и все вещи по своим местам! Счастье, что вы еще не уехали, и первым пришел я, а не Стас.

            — Это еще почему? — с вызовом спросила свекровь, никак не ожидавшая, что муж займет такую решительную позицию против нее.

            — А потому что тогда бы ты просто потеряла сына! Он немедленно поехал бы вслед за Леной. И остался бы с ней в Покровском. В лучшем случае, они перебрались бы в нашу старую квартиру!

            Свекровь не на шутку озадачили эти слова мужа.

            — Но я действительно хотела, как лучше для него и, кстати, для Лены! Взгляни на нее — она же прямо на глазах чахнет в нашей мартовской Москве! А тут еще — ранний токсикоз!

            — Все равно, такие дела не решаются скоропалительно и, так сказать, в одностороннем силовом порядке! — остановил ее муж. — По крайней мере, нужно сначала всем посоветоваться, поговорить. Может, и правда, Леночке будет легче переносить беременность в экологически чистом месте, питаясь здоровыми продуктами и, что в ее состоянии немаловажно, под постоянным присмотром медсестры мамы. Но — как отнесется к этому Стас?

            — Да он и видеть меня сейчас не может! — всхлипнула Лена.

            — А! Не обращай внимания! — отмахнулся теперь уже от нее Сергей Сергеевич. — Если он чего и не может — так это жить без тебя! Поверь. Уж кто-кто, а я знаю своего сына как облупленного. Точней, не лупленного как следует, в свое время…

            — Ну хорошо, — согласилась свекровь. — Я не возражаю… Давайте сегодня же вечером проведем семейный совет!

            — Где наши с тобой голоса будут лишь совещательными! — предупредил Сергей Сергеевич. – А решать, как быть — им самим!

            И отправился снова вниз — расплачиваться с таксистом.

            И отвлечь Стаса, пока распаковываются вещи Лены, если он уже на подходе…

6

— Постойте… Я кажется все понял! — воскликнул Стас.

            Стас медленно шел с работы домой.

            Идти не хотелось.

            Пути было всего на 5-7 минут.

            Но настроение — хуже не придумаешь.

            Усталость от затянувшейся ссоры с Леной, желание простить ее и невозможность это сделать, пересилить себя, вконец измотали его.

            И он, сойдя со Старого Арбата, петлял окольными путями.

            То удаляясь, то приближаясь к дому.

            В антикварном магазине сегодня было на редкость удачное приобретение.

            Несколько больших лотов античных и средневековых монет по очень выгодным ценам.

            Стас сделал все для того, чтобы клиент, лишь приценившись у них, не отправился в другой магазин, где ему дали бы, безусловно, больше.

            Обрадованный владелец магазина тут же выдал ему солидную денежную премию.

            И разрешил оставить себе в качестве подарка маленький блестящий денарий Нерона.

            Стас разжал кулак, в котором продолжал держать эту монету.

            Недоуменно прищурился.

            Зачем он его взял?..

            Денарий настолько истерт — был в обращении, пожалуй, не меньше ста лет, что только благодаря характерному полному профилю императора можно безошибочно сказать, что это — Нерон.

            Он даже хотел выкинуть его.

            Но в последний момент передумав, положил в карман.

            И без того мусора на тротуаре хватает…

            Где-то в лесах и на лугах снег обнажал сейчас нежные, с тончайшим ароматом весны, подснежники.

            А здесь из-под разъеденных дождем и нездоровым туманом сугробов вылазили — окурки, обертки из-под мороженого, недоеденные пирожки, пустые пивные бутылки и банки…

            На Старом Арбате, который старательно вычищали каждое утро, и то было не по себе от этих гнилостных запахов.

            А уж тут…

            Стас вернулся на украшенный красивыми фонарями Старый Арбат, с его уличными музыкантами и танцорами, грохотом, музыкой, многолюдьем…

            Чтобы как-то убить время стал заходить во все попадающиеся по пути магазины и лавки.

            И не переставал думать о Лене…

            Он сам не понимал, почему так упрямился, затягивая эту глупую, ни ей, ни ему не нужную, ссору.

            Давно уже нужно было сделать первый шаг навстречу, причем, как мужчине — ему.

            Ведь Лена, если разобраться по справедливости, и не отступала от него…

            Значит, должен подойти к ней именно он.

            Но — как?..

            Едва он собирался сделать это — тут же появлялась мысль: зачем она скрыла то, что просила у Ника деньги.

            И правда, зачем?..

            Стас умел мгновенно решать самые сложные и, казалось бы, неразрешаемые задачи.

            Как творческие.

            Так и жизненные.

            То есть, сугубо практичные.

            Взять хотя бы сегодняшнего клиента, который и сам до конца не знал, чего хотел…

            Но, тут, словно ослепленный обидой, он не мог понять, как оказалось, самого простого!

            Это выяснилось, после того, как, зайдя в очередной антикварный магазинчик, он вдруг увидел маленькую бронзовую статуэтку апостола с сумой на левом плече и посохом в правой руке и немедленно позвонил Владимиру Всеволодовичу.

            У академика была уже целая подборка таких статуэток, которые полтора-два века назад использовались в качестве удобно умещавшихся в пальцах ручек для печатей.

            Они договорились, что Стас купит ее – благодаря премии, денег у него на это хватало.

            И он, найдя два-три следа коррозии на плаще и подставке, сумел еще умело договориться о немалой скидке.

            Пока Стас расплачивался, Владимир Всеволодович спросил, как там Лена и, по сбивчивому ответу почувствовав, что у них что-то неладно, принялся расспрашивать, в чем дело.

            Стас, прикрывая телефон ладонью, потихоньку все объяснил.

            — Ну мало ли зачем ей понадобились деньги? — сразу встал на сторону Лены академик.

            — Так попросила бы у меня!

            — Но ведь ты же сам сказал, что, по словам следователя, это была огромная сумма! — резонно напомнил академик.

            — Тем более… — обидчиво начал Стас, и тут его взгляд упал на роскошное издание девятнадцатого века.

            Кожаный переплет…

            Дорогое тиснение…

            Золотой обрез…

            Таких теперь уже и не делают!

            Разве что только Левон…

            «Левон?!»