В огне - Анна Восковатая

— Я и не думал, Ри. И моя магия сделает все, чтобы мне помешать, в этом ты прав. И она меня остановит, и в этом ты прав. Но есть нечто, чему она не сможет помешать — руны. Я вырежу руну Хагалаз, освящу её в храме. И вызову её после того, как рассею тени.

Бранд никогда не слышал, чтобы Сирил так ругался. Да он сам бы пришел в ужас, услышав, что кого-то разорвало руной Хагалаз. Просто сейчас даже такая смерть была заманчивей безумия. Он устал. Бороться и не побеждать, знать, что не одержит верх никогда. И он разрушит свою безумную жизнь, как превратившийся под его рукой в пыль камень.

Сирил больше ничего не сказал, молча разомкнул цепи и несильно хлопнул по плечу.

— Озера проиграли первую битву, — без выражения сказал он. — Ты должен успеть к следующей.

— Я успею.

— Я не смогу смотреть на это.

— Я знаю.

— Я постараюсь не вмешиваться.

— Так будет лучше для тебя тоже. Наконец, поживешь спокойно… С Корой…

Сирил вздрогнул. Бранд понял, что его намек достиг цели.

— Я позабочусь о ней, — бесцветно ответил Сирил, пряча обожженную браслетом руку. — Клянусь…

— Не забудь свою клятву, — усмехнулся Бранд.

Не смог сдержать порыва и сграбастал друга в охапку, хлопая по спине. Он прекрасно понимал, что это последний их разговор. Он сейчас совершит первый шаг к самоуничтожению… Его ждет "царство теней". Только он в последний раз наведается к Лелане, чтобы последний поцелуй и её взгляд заставили его активировать проклятую руну.

Он хлопнул Сирила по плечу и открыл портал в комнату убежища…

…Лелана не знала, сколько времени прошло с того момента, как они перенеслись через портал к замку, сколько она билась в истерике в руках Риса, пиная его ногами, колотя руками по голове. Он ни слова не сказал, отволок наверх и держал, пока силы у неё не закончились, и была уже в состоянии только всхлипывать. Потом краткий сон, с кошмарами…

Впервые в жизни была благодарна Рису. Молча взял на себя обязанности магистра и собрал воедино разозненые отряды её капитулирующего войска и ещё успевал заглянуть в её покои, убедиться, что она на месте и в порядке. Да разве могла она быть в порядке, разве после такого люди бывают в порядке… Вилор! Вилор, которого обожали все Озера — погиб. Погиб, защищая её. От чувства вины она не избавится до конца жизни.

К завтраку не притронулась. Даже Магда не смогла расшевелить её застывшее в ступоре сознание. Рис снова нанес ей визит. Упал в кресло, прикрыл глаза. Лелана подумала, что он, видимо, не спал всю ночь.

— Мы отступили на несколько миль, — без выражения сказал он. — Все отряды уже в одном месте. Потери все-таки незначительные. Могло быть хуже.

Вскочила и едва удержалась, чтобы не огреть его чем-нибудь по голове.

— Незначительные?! — Лелана сама от себя не ожидала такого истерического выкрика, но как можно было считать смерть Вилора — незначительной потерей.

Бездушный ублюдок!

Рис только вздохнул и рявкнул:

— Сядь!

Лелана повиновалась.

— Ты должна понять одно, — его тон замораживал, возвращалась знакомая робость и страх. — Для сюзерена эмоции — непозволительная роскошь. Если не отрешишься и не начнешь мыслить боевыми единицами, а не личностями — сойдешь с ума. Это война! И потери тут обычное дело. И плевать, что кто-то кому-то был дорог!

Лелана всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Только не вой опять, ради Всезнающего, — недовольно буркнул Рис.

— Почему ты такой бесчувственный ублюдок, — пробормотала она в ладони, всеми силами пытаясь побороть подкатившие к горлу слезы. — Ты когда-нибудь терял близких людей?!

— Да, — отрезал он. — И можешь считать меня кем угодно, лишь бы это не мешало делу.

Всхлипнула снова. Когда же закончатся слезы? Может, у Риса спросить, как стать таким бездушным?

— Лелана, — впервые она услышала в его словах усталость. — Кольцо магистра не вернулось в "королевский двор".

Да плевать ей на всякие кольца, на весь этот безумный мир плевать. Что разве не понятно?!

Она даже не услышала, как Рис подошел и присел рядом. Вздрогнула, когда его холодные руки, применяя силу, оторвали ладони от зареванного лица. Она не хотела видеть его. Но Рис поднял голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Ты понимаешь, что это значит?

Лелана покачала головой. Он криво улыбнулся.

— Вилор жив! Но, скорее всего, в плену…

Она услышала только первые слова. Облегчение после осознания эйфорией ударило в голову. В порыве даже обняла Риса, забывая, что он бездушный урод.

— Жив? — переспросила, не веря.

— Да… — ответил, разжимая объятия. — И это вовсе не хорошая новость. Скорее всего, он в плену и Лия попытается использовать его против тебя… Она обязательно сыграет на твоей привязанности, которую ты так ярко продемонстрировала в бою. Ты должна это понять. И ни в коем случае не соглашаться на её условия. Ты поняла меня?

Улыбка медленно сползла с лица. Её опять заменила каменная маска. Лелана молчала. Тишину нарушал только треск поленьев в камине. Она смотрела в глаза своему странному союзнику и не понимала, откуда берутся в затуманенном сознании такие вопросы.

— Рис, у тебя есть родители, семья?

— Уже нет, — только и ответил он.

— Они умерли?

— Да, — ещё один краткий ответ.

— Как?

— Вражеский отряд ворвался в деревню и спалил её вместе с жителями.

— И ты не горевал о них?

— Тупой вопрос, — отгрызнулся Рис. — Я человек, а не камень. Конечно, мне было больно. Но… мой отряд был рядом с этой деревней. Я мог свернуть и все предотвратить, но если бы я это сделал, то войско проиграло бы бой и погибло бы ещё больше народу. Иногда нужно выбирать и не всегда правильный выбор самый легкий и красивый.

Лелана отшатнулась от него, как от проклятого. Никогда ей не понять такой военной логики. Бездушной, расчетливой и холодной…

— А они не снятся тебе по ночам? — спросила она, с омерзением выдергивая руки.

Рис отвел взгляд.

— Лела, мы в ответе за тех, кто нам доверился, даже если в кошмарах приходят те, кому мы не спасли жизнь. Меня научил этому отец, и он бы меня понял. Я не пытаюсь завести семью, не набиваюсь никому в друзья, чтобы отвечать за тех, кто под моей властью без риска для собственной души.

— И как? Получается? — презрительно бросила она.

— Обычно, да. Без привязанностей легче, а ещё легче, когда эти привязанности не навязываются сами, отравляя магией…

Он резко встал и оставил её одну в комнате. Лелана так и осталась сидеть, изучая глазами закрытую дверь. Что или кого он имел в виду? Покраснела, но в тоже время тепло стало, и безнадежность отступила. Она ещё кому-то нужна — значит, не все потеряно.