Война племен. Проклятые земли - Маркус Хайц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тунгдилу не хотелось этого делать, но его голова сама собой подалась вперед, и он поцеловал Мюр. Ее губы были сладкими и мягкими на вкус, она пахла медом и травами, и у Тунгдила закружилась голова и заныло в животе.
Помедлив, гномка ответила на его поцелуй. Они улыбнулись друг другу и побрели по улочкам города.
«Нашел ли я в Мюр подругу жизни? — Златорукий покосился на целительницу, покупавшую продукты на ужин. — И разлюбил ли я Балиндис?»
Мюр, улыбаясь, повернулась к нему, указывая на миску со свежими вишнями, и в этот момент в Тунгдиле вспыхнуло то же желание, что он испытывал, глядя на Балиндис.
«Да, я вновь влюбился», — с облегчением подумал гном, обнимая Мюр.
Они зашагали домой. Немного отдохнув и поужинав, Тунгдил почувствовал, что ему стало легче. К тому же мазь Мюр прекрасно снимала боль. Вечером целительница взяла его за руку и повела по городу. Они дошли до края пещеры и побрели по коридорам. В том же направлении двигалось довольно много гномов. Сколько Златорукий ни допытывался, Мюр не говорила ему, куда они идут.
Наконец они выбрались в коридор, пробитый гномами в скале, и увидели впереди какое-то голубое свечение. Доносилось оттуда и бормотание множества голосов. Коридор заканчивался искусственной пещерой, разделенной на несколько уровней. Тунгдил с Мюр стояли на самом высоком уровне, отсюда вниз тянулись террасы, уставленные лавками. А по центру располагалась широкая сцена, которую хорошо было видно с любого места в зале. На стенах светились синие кристаллы.
— Это что, театр? — догадался Тунгдил. — Если бы Родарио знал, что вы такое любите, то мгновенно привез бы сюда свой «Театр Диковинок».
Мюр недоуменно посмотрела на него.
— Ты с ним незнакома. Невероятный Родарио, мим, актер, покоритель женских сердец. Он помогал нам ковать Огненный Клинок.
— Нет, это не театр, — покачала головой Мюр. — Сегодня выступают хоры пяти городов, они будут соревноваться в своем мастерстве во имя Враккаса.
Первые певцы уже вышли на сцену. Зрители бурно приветствовали их, топая ногами по полу и стуча.
— Это незабываемые впечатления. — Мюр взяла Тунгдила за руку.
И тут гномы запели.
Это пение отличалось от молебна жрецов Враккаса. Соревнующиеся басом и баритоном пели о красоте подземных сокровищ, о пещерах и гротах, о золоте, о сотне переливов и оттенков скал, заметных глазу мастера-каменотеса, о том, как куются топоры, как над пропастью возводится мост, да и вообще обо всем в жизни гнома.
Пелось тут и о героях, их подвигах и сражениях с множеством чудовищ.
Отступила ночь, догорел камин.Острый взяв топор, он ушел один.Уходил один, страх зажав в горсти,Враккас, Боже наш, силы дай в пути.
Потаенная Страна, крепости родные,Мы погибнем все, но придут другие.
И трусливых душ нету среди нас,Мы разим врагов, целясь между глаз.Много, много вас, порождений Тьмы,Мало, мало нас, но отважны мы.
Потаенная Страна, крепости родные,Мы погибнем все, но придут другие.
А судьба у нас тяжелей свинца.Бьемся с честью мы, дети Кузнеца.Затаив в глазах схватки торжество,В праведном бою славим мы его.
Потаенная Страна, крепости родные,Мы погибнем все, но придут другие.
К удивлению Тунгдила, в одной песне даже шла речь о битве у Черного Ярма, в другой — об утрате Огненного Клинка и павших в Серых горах. Меланхолическая мелодия поразила его до глубины души. К счастью, эта песня оказалась короткой и не успела испортить Тунгдилу настроение. А когда со сцены начали исполнять похабные шуточные песни, которые он уже слышал от Боиндила, гном присоединился к общему хору:
Я эльфа в жизни дома не привечу —Цветами срут и жрут свое вино.Но если спросите, то сразу вам отвечу:Про эльфов правду выяснил давно.
Я знаю эльфов, подлое их племя.Им топором башку сносил не раз.Черны душой, но мир несет их бремя.Лишь гномы видят эльфов без прикрас.
Так из росы слепила их богиня:На них чихни — соплей перешибешь.Столь велика эльфийская гордыня,Но болтовня о славе их — лишь ложь.
И если баба эльфа ночью встретит,Поймет тотчас, что не того нашла.Что он не гном, легко она заметит,Не молот там, а только лишь стрела.
Время от времени певцов на сцене сменяли музыканты, наигрывавшие дивные мелодии на флейтах и волынках, не обошлось и без барабанщиков и горнистов.
Для Тунгдила время пролетело незаметно, и он чувствовал, что по-настоящему отдыхает.
— Ты была права, — растроганно прошептал он Мюр. — Я никогда в жизни не забуду этот вечер. — Тунгдил поцеловал ее. — И не забуду тебя. Если я подарю тебе кольцо, ты примешь его?
Целительница счастливо улыбнулась.
— Да, Тунгдил Златорукий.
* * *Прошла неделя. Тунгдил сидел в библиотеке в доме Мюр и читал книгу об истории Свободных гномов.
Целительница не поленилась и перенесла на бумагу все надписи со скрижалей в храме Враккаса. Были у нее и зарисовки плана города — вид с дворца и вид с плато. Нашел Тунгдил и книгу о Драгокладе, родном городе Мюр. Архитектура тамошних строений произвела на гнома огромное впечатление. К тому же целительница великолепно рисовала, и ее иллюстрации к книгам о городах были ничуть не хуже рисунков в справочниках по географии Потаенной Страны в доме Лот-Ионана. «Настоящая ученая», — умилился Тунгдил, продолжая листать книгу.
В дверь постучали.
Думая, что кто-то пришел за целительницей, Тунгдил остался в уютном кресле, но стук становился все громче. Проклиная силу Занды и свои сломанные ребра, гном встал и пошел открывать дверь.
— Это вы? — опешил он, уставившись на промокших до нитки близнецов.
— Ненавижу это болото, — тут же заворчал Боиндил. — Когда очередной аватар свалится с неба, пускай плюхается в эту зловонную лужу, чтобы раз и навсегда покончить с этим. — Он выкрутил бороду, так что потоки воды хлынули на порог. — Тебе нужно идти с нами, книгочей. — Гном выдернул из бороды пару водорослей и с ненавистью растоптал их ногой. — Будь проклята Эльрия. Чуть не поймала меня, зараза.
Боендал тщетно пытался вытереть рукавом лицо, но от этого воды меньше не становилось.
— Я знаю, я говорил, что прыгаю в это озеро в первый и последний раз, но иного способа добраться до тебя не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});