Война племен. Проклятые земли - Маркус Хайц

— Вначале нам нужно поговорить о вещах поважнее. А потом обсудим и конфликт между вашими народами.

Ее голос затих, эхом прокатившись по залу, и тут кто-то постучал в двери. Андокай махнула рукой полуальвийке, и Нармора открыла одну из створ.

Перед ней стояли Родарио и какой-то очень утомленный гном, от которого разило потом. Кожанка была покрыта белым налетом соли.

— Здравствуй, моя темная красавица. Я встретил этого гнома и его взмыленных друзей у ворот, — начал актер, но незнакомец не дал ему договорить.

— Я Бельдобин Наковальня, из клана Железных Гвоздей, из племени Первого, Боренгара. Меня прислал кастелян королевы Ксамтис, Гуфгар Наковальня из клана Железных Гвоздей, — представился он. — Долговязый тут же меня пропустил, когда увидел, кого мы вам привезли.

Нармора, заглянув ему за плечо, увидела двадцать гномов, тащивших прогнувшиеся носилки.

А на носилках, сделанных из потолочных балок, щитов и колес, лежал Джерун. Его забрало и доспехи были покрыты засохшей ярко-желтой жидкостью. В левой руке великан сжимал сломанный меч, перепачканный орчьей кровью, в правой — булаву с прилипшими к ней ошметками кожи и волос. Гномы не смогли разжать ему пальцы, потому понесли оружие вместе с телом.

— Мы не знаем, что с ним. Увидели его перед крепостью Западные Железные Врата и не знали, как ему помочь, вот и решили, что стоит показать его волшебнице.

— Вы поступили правильно. Входите, — кивнула Нармора, возвращаясь в зал. — Почтенная волшебница, посмотрите, кого принесли нам наши друзья.

Гномы затащили носилки в зал и остановились. Приветствовав Гандогара и Ксамтис, они вышли — свой долг они выполнили.

— Джерун! — воскликнула Андокай.

Опустив меч на стол, она бросилась к своему верному другу.

— Назад! — завопила Балиндис, вскакивая и хватая топор. — Осторожнее! Это не Джерун!

Остановившись у тела великана, Андокай замерла, удивленно повернувшись к гномке.

Но объяснения она так и не получила.

Гигант очнулся и быстрым движением всадил волшебнице сломанный меч в живот. Вскочив с носилок, он выхватил второй меч и ударил Нармору булавой, но девушка успела уклониться, отпрыгнув прямо в центр делегации Табаина. Послышалось ужасающее рычание, за забралом вспыхнуло фиолетовое свечение.

— Джерун, — охнула волшебница, хватаясь за рукоять широкого меча, по-прежнему торчавшего в ее теле.

Сделав шаг назад, она выдернула лезвие и выхватила свое оружие. При этом Андокай шептала исцеляющее заклинание, позволявшее закрыть рану. Она приготовилась к новой атаке.

И та последовала незамедлительно.

Джерун, видимо, был одержим идеей убить прежнюю хозяйку. Он махал то булавой, то мечом, и Андокай впервые пришлось испытать на себе мощь своего телохранителя. И сейчас он почему-то был даже сильнее, чем раньше.

Благодаря магии женщине удалось остановить кровотечение, но тут булава ударила ее в правое плечо, громко хрустнула ключица. От удара волшебница упала на пол, и подвешенное заклинание развеялось, не успев сорваться с ее губ, — Андокай не смогла сдержать крик боли. Джерун во второй раз ударил ее мечом в живот и затем провернул лезвие в ране. Волшебница хрипло застонала, и тут великан ударил ее шлемом по голове, так что шипы над забралом взрезали ее кожу и горячая кровь хлынула вниз по лбу, заливая глаза. Андокай начала терять сознание.

Наконец присутствующим удалось стряхнуть с себя оцепенение. Первым в бой бросился Боиндил, за ним последовали и другие воины — люди, эльфы и гномы. Тело Джеруна пронзали стрелы, молоты и топоры сбивали пластины с его доспеха, разрывая кольчугу. Из ран била желтая кровь, заливая все вокруг. Наконец фиолетовое свечение за забралом угасло.

В этом сражении погибло девять людей, три гнома и четыре эльфа. Королеве Вей едва удалось уклониться от одного из ударов Джеруна, плотные одежды защитили Умиланту от режущего ранения.

Боиндил не успокоился, пока не разнес шлем великана на мелкие ошметки и не убедился в том, что Джерун действительно мертв.

— Тяжелый был бой, — признал Бешеный, отирая рукавом лоб, измазанный шафранового цвета кровью. — Проклятое боевое бешенство! Теперь я никогда не узнаю, как он выглядел.

Нармора присела на корточки рядом с тяжело раненной наставницей. Всем окружающим могло показаться, что полуальвийка делает все, чтобы спасти Андокай, но Нармора не собиралась этого делать. Она хотела воспользоваться подвернувшейся возможностью.

— Я могла бы вылечить тебя, если бы захотела, — шепнула она. — Но я знаю, что ты сделала со мной, Фургасом и нашим сыночком. Я знаю обо всех твоих интригах, Андокай. И я радуюсь, глядя, как ты страдаешь.

Волшебница закашлялась, ее глаза лихорадочно блестели.

— Фургас не придет в себя без моей помощи. — Она схватила ученицу за отворот мантии. — Если ты оставишь меня умирать, его смерть будет на твоей совести.

Нармора не стала стряхивать с себя дрожащие руки волшебницы.

— Помнишь вот это? — Она достала малахитовый талисман, и ее глаза почернели. — Он может накапливать магическую силу. Нод’онн носил его в своем теле. Когда Тунгдил убил мага и его внутренности вывалились на пол в зале крепости Черное Ярмо, никто не увидел этот камешек. Я взяла его себе и сделала из него талисман. Кто бы мог подумать, что он скрывает в себе такую силу? — Нармора сняла камень с цепочки. — Самузин, помоги ей! Она умирает! — громко крикнула полуальвийка, чтобы все это услышали.

Она подняла руки и медленно опустила их на грудь Андокай, делая вид, что плетет исцеляющее заклинание. На самом же деле она вонзила осколок в тело волшебницы, так что он пробил ее кожу и плоть, погружаясь все глубже, пока не коснулся сердца. Над умирающей возникло зеленоватое свечение.

Нармора неустанно произносила отдельные слова из разных заклинаний, чтобы все подумали, что она плетет чары. Наконец свечение угасло. Процесс завершился.

— Твою смерть зовут Нармора, — мрачно прошептала она на альвийском, склонившись к уху наставницы. — Я отбираю у тебя и твою магию, и твою жизнь. — Нармора приподняла голову волшебницы, чтобы видеть ее глаза в момент смерти. — Сейчас ты могла бы иметь и то и другое, если бы в свое время оставила меня в покое.

Андокай изогнулась в агонии, с ее губ слетел предсмертный крик, и волшебница умерла.

Прикрывая руку мантией, Нармора выдернула осколок малахита из мертвого тела. Учитывая тяжелое ранение наставницы и алую лужу, в которой альвийка стояла на коленях, кровь на ее руках не привлекла внимания. Опустив талисман в карман, Нармора повернулась ко всем присутствующим.