Злобный рыцарь (СИ) - Барышева Мария Александровна

- Мама! - пискнула Аня, втягивая голову в плечи.

- Я здесь, - машинально отозвался Костя, ощупывая отверстие в спине.

- Костя! - в прореху между взбудораженными флинтами и их хранителями просунулся Тимка, выглядевший изрядно помятым. - Костя... ох! Тебя убили?!

- Идиот! - огрызнулся Денисов, подобрал выпавшую из убитого противника лопасть и, проигнорировав протянутую руку художника, поднялся, держась за сидение. - Я думал, это тебя убили... Чего ты влез вообще?!

- Это вместо благодарности? - обиделась творческая личность.

- Спасибо, идиот! Это не твой ли там флинт с гнусником на макушке?

- Черт! - упавшим голосом сказал Тимка и скрылся в волнующейся толпе, часть которой теперь стремительно перетекала к кабине, жаждая сообщить водителю все, что о нем думает. Тот монотонно моргал в своем кресле, все еще накрепко сжимая руль, а за поручнем между ним и толпой стоял молодой человек в элегантном светло-сером костюме, небрежно поигрывая своим оружием - на деревянный стержень, толщиной и длиной не превышавший обычную трость, с одной стороны была насажена деревянная же грушевидная головка с толстыми шипами, а с другой стороны красовался наконечник из какого-то полупрозрачного с металлическим отливом материала, чем-то смахивавший на уменьшенную копию нидерландской алебарды. Другой молодой человек, одетый и вооруженный идентично, пристроился в свободном кресле рядом с водителем. Черты их лиц были разными, но выглядели они близнецами, и их скучающие голоса тоже звучали абсолютно одинаково.

- Назад! Хватит орать, упокоились все! Назад!

На взбешенных флинтов это, конечно, не действовало, но хранители, ворча, начали отступать. Временная служба - Косте уже доводилось их видеть. Быстро прискакали. Их оружие было предметом вожделения любого хранителя, в том числе и Денисова, он бы, плюнув и на законы, и на моральные принципы, с удовольствием ограбил бы кого-нибудь из времянщиков. Но те владели своим оружием слишком виртуозно, кроме того, всегда работали в паре. А ведь и они когда-то были хранителями. Возможно, сам Денисов со временем тоже мог бы попасть в какую-нибудь службу - если б захотел, конечно. А на данный момент он точно этого не хотел.

Костя отыскал взглядом прибравшего его скалку флинта и решительно двинулся к нему. Внушительность походки была подпорчена тем, что ноги у него по-прежнему подкашивались, но он все-таки достиг конечной точки, и хранитель, облаченный в ковбойский наряд с уклоном в гламурность, вопросительно вскинул голову, чуть передвинувшись на коленях своего флинта.

- Чего надо?

- Отдай мою вещь, - ровно произнес Костя. Ковбой окинул его насмешливым взглядом, оценив общее состояние, и сказал:

- А ты попробуй отними...

Последнее слово он договаривал уже с прижатым к горлу острием меча. Ноги плохо слушались Денисова, но руки он еще вполне мог контролировать, и с поставленной перед ними задачей они справились выше всяких похвал. Ковбой испуганно скосил глаза на пластмассовую игрушку, торопливо шаря руками за пазухой рубашки.

- Да на, на, просто взял посмотреть!.. Такие все нервные!..

Костя принял скалку, напоследок погрозил ковбою мечом и вернулся к своему флинту, снова привалившись к его плечу, отчего почувствовал себя немного лучше. На него уже давно никто не смотрел, хранительница и ее флинт с кшухой куда-то исчезли, и исход их битвы был загадкой, сейчас, впрочем, Костю не особо интересующей. Как бы уговорить Аню вернуться домой и лечь спать? Ведь пока она не заснет, он не сможет восстановиться. А если он не дотянет до вечера? Если он умрет? Костя совсем не хотел умирать. Во-первых, нынешнее существование, несмотря на всю его убогость, вполне стоило того, чтобы существовать. Во-вторых, у него появилось слишком много вопросов. В третьих...

Сквозь крышу автобуса в салон просунулась девичья голова и, тряхнув светлыми волосами, с любопытством вопросила:

- А что это тут вообще сейчас такое было?

Блеск!

* * *

- Я понимаю, что у тебя есть причины злиться, - Георгий, лежа на спине, ухмыльнулся. - А теперь, сынок, тебе следует спокойненько перекантоваться на диванчике до тех пор, пока твой флинт не пойдет спать. Я отвечу на все твои вопросы, даже самые дурацкие, только не делай больше резких движений.

- Я так и знал, - дрогнувшим голосом сказал Денисов и, отпустив гимнастерку наставника, перебрался на диван, где и улегся, вытянув ноги и скрестив руки на груди. - Я умираю.

- Не говори ерунды, - Георгий сел, покосившись на домовика, который, пристроившись на подоконнике, что-то лопотал бегонии, оглаживая ее листья толстыми пальцами. - Просто ты целый день работал с дырой в спине, потерял много сил, тебе надо отдыхать.

Костя скептически хмыкнул. Если уж говорить откровенно - "работал" в применении к его послеавтобусной деятельности было слишком громким словом. Большую часть времени Денисов провел на плечах своего флинта, боясь упустить хоть каплю из того крошечного количества силы, которую тот передавал своему хранителю в бодрствующем состоянии. И берег все, что у него было, как скряга, игнорируя насмешки женской половины персонала, а также снующие вокруг порождения, отмахиваясь только в самом крайнем случае. Он не тратил энергию даже на разговоры и гнал прочь мысленный совестливый голосок, ехидно вопрошавший, не есть ли ему стыдно? Он не хотел умирать. Костя и сейчас бы перебрался к своему флинту, щелкавшему клавишами компьютера, на плечи или колени, но присутствие Георгия смущало.

- Уж и так отдыхаю, отдыхаю, а лучше мне не становится. Омерзительное состояние. Как будто меня засасывает внутрь самого себя. Не утешай меня - я знаю, что мне конец! После работы ее, как назло, понесло в этот чертов супермаркет, и там естественно мы наткнулись на хранителей моего брата и бывшего друга, тех веселых братанов. И знаешь, что они сделали?

Георгий, как внимательный слушатель, сложил руки на коленях.

- Ничего! Посмотрели на меня, как на подыхающего пса, развернулись и ушли! - Костя закрыл глаза ладонями. - И ты мне сейчас поддался, чтоб не расстраивать напоследок. Все я понимаю. Так что все кончено... опять. И теперь, наверное, навсегда. И не пожил-то совсем!

- Слушай, - ехидно произнес наставник, - я от тебя, сынок, чего угодно ожидал, но вот точно не того, что ты окажешься таким нюней!

- Я не нюня, - прошелестел Костя. - Негоже так разговаривать с умирающим.

- Да не умираешь ты! - фыркнул Георгий, вставая. - Такая дырка для хранителя - плевое дело!

- Тогда почему мне так плохо?!

- Потому что это твое первое относительно серьезное ранение, - Костя издал сдавленный стон, и Георгий скептически прищелкнул языком. - Относительно серьезное, но не прям уж вообще серьезное и уж точно не смертельное. Я даже не намерен из-за него отменять завтрашнюю тренировку. Более того, в ближайшее время я собираюсь дать тебе двойную нагрузку, договорюсь с одним знакомым... Не нравится мне вся эта история. Значит, говоришь, ты этого типа раньше в глаза не видел?