Монстр под прикрытием (СИ) - Елена Кароль

смутилась, ведь тогда я действительно была непримирима и категорична, но на то были причины и не одна. Уступи я тогда, и Адриан никогда бы не понял, что для меня важно.

Неожиданно зазвонил телефон Линна — это был Харон, пожелавший сообщить, что моя машинка снова на ходу и через пять минут будет у подъезда, а водитель Санёк сам поднимется к нам и занесет ключи. Не став упускать возможность, Адриан сразу поинтересовался, что с теми отморозками, которые напали на меня вчера, на что Юматов отделался неопределенным “следствие идет” и мы с драконом синхронно скривились. Следствие могло и годами идти, а нам был важен результат.

— Слушай, меня интересует вопрос охраны моей ненаглядной, — закинул пробный шар дракон, с чуть отстраненной улыбкой глядя на меня, но беседуя с квартероном. — Мне бы парочку надежных сообразительных ребят, чтобы ненавязчиво присматривали, но не мешались под ногами. Может, кого посоветуешь?

— Хм, дай подумать, — судя по голосу, Харон был польщен тем, что Линн обратился с этим вопросом именно к нему. — Давай так, свяжусь сегодня кое с кем и ближе к вечеру отзвонюсь с четким результатом. Ты, кстати, определился с выигрышем? Там Яков Исаевич волнуется. Скину тебе его номер, лады?

— Заметано.

То-о-очно, мы же ещё моё наследство не оприходовали!

Не затягивая с этим делом, я тут же сунула свой любопытный нос на почту Линна Вуда, куда мне обещали скинуть всю имеющуюся информацию по выигрышу, а Адриан пообщался с Саньком, который уже подъехал, и забрал у него ключи от авто.

В течение следующего получаса мы с Адрианом изучали и определялись, что нам нужно, а что нет. Парочка вилл в Штатах, несколько домов в Европе, элитная недвижимость в Москве и Подмосковье, четыре машины, акции, облигации, ряд счетов с самыми разными валютами — мы просмотрели всё и поняли, что проще все обнулить. То есть продать, конвертируя в деньги. Зачем нам чья-то квартира, когда у нас есть дом? Зачем нам ламборжини, когда у нас есть два прекрасных внедорожника? Ну и с остальным то же самое. Разве что акции пока придержать и сначала разобраться, что это за предприятия.

Кстати, клуб оказался собственностью Леона, что лично меня безмерно порадовало — это означало, что мы можем устанавливать там свои порядки уже сейчас. Инспектор заверил меня, что уже завтра свяжется с управляющим (ну или его замом) и в самое ближайшее время устроит там тотальную административную проверку и в случае необходимости — кадровую перестановку.

Убедившись, что в этом плане наши мысли совпадают от и до, Адриан созвонился с нотариусом и озвучил нашу волю, заодно скинув номер счета, куда переводить деньги. Не знаю, был ли на самом деле рад Яков Исаевич, что ему придется потрудиться не только с документами на переоформление, но и с продажей, однако, судя по тону, мужчина был счастлив уже тому, что мы наконец определились с дальнейшей стратегией и заверил, что исполнит нашу волю от и до в наилучшем виде.

После этого я вспомнила, что у меня больше нет пальто, и Адриан, решив не тратить время на поездку по магазинам, предложил озадачить этим делом курьеров, после чего я накидала в корзину интернет-сайта приглянувшиеся модели, и всего через час мерила их дома, оставив не одно, а два самых удачных. На всякий случай!

Ранний ужин мы тоже заказали с доставкой на дом и, перекусив в районе четырех, начали собираться в театр.

В отличие от Адриана, который обошелся всего лишь белой рубашкой, темно-синим костюмом, и галстуком в тон, я решила блеснуть, и собиралась куда тщательнее. Так как мы были приглашены не абы куда, а в Большой Московский Академический театр, причем в вип-ложу, то я не стала размениваться по мелочам и выбрала роскошное платье насыщенно-винного цвета из переливающегося атласа. Обманчиво закрытое спереди, с воротничком-стоечкой, длинными рукавами и широкой юбкой, свободно струящейся по бедрам, оно имело вертикальный разрез от ключиц до солнечного сплетения, который не расходился в стороны за счет золотых цепочек, а на спине ткани не было вовсе — только цепочки. Из украшений: крупные рубины в обрамлении бриллиантов в золоте в уши и широкий браслет на запястье. Помолвочное колечко на пальце. Капелька духов за уши и яркий вечерний макияж на лицо.

— Какая же ты у меня роскошная, — с восторгом пробормотал Адриан, не скрывая блеска в разноцветных глазах, ведь ни на миг не снимал личину Линна Вуда, к которой я на удивление быстро привыкла, ведь чувствовала дракона прежде всего через нашу брачную связь.

— Ты тоже ничего, — улыбнулась ему кокетливо и запустила пальчики в его волосы, с легкой досадой вспоминая о тех временах, когда они были длинными. Длинными и красными…

— Отращу, — невероятно серьезно пообещал мне супруг и аккуратно поцеловал в щеку, чтобы не смазать помаду.

— Я говорила сегодня, что люблю тебя? — рассмеялась, поражаясь тому, как всё-таки мало нужно для счастья и хорошего настроения.

— Сегодня ещё нет.

— Люблю тебя, — прошептала ему в губы и предельно аккуратно коснулась их своими, чтобы не размазать стойкую, но всё же помаду. — Идем?

— Да, пора.

Так как на улице всё ещё непогодилось и хотя уже не безудержно поливало, но всё равно капало, поверх платья я надела новенькое длинное жемчужно-серое пальто с широкими отворотами, Адриан — короткое черное, которое моментально придало ему отчасти угрожающий вид опытного главаря преступной группировки, и мы отправились в театр на его машине, решив сегодня не разделяться даже в пути.

По дороге почти не разговаривали, разве что о том, на какую пьесу мы идем. В отличие от меня, Адриан мало интересовался земной театральной культурой, ну а я знала её преимущественно из прошлой жизни, когда ещё жила с родителями.

В общем, сегодня давали “Пигмалиона”. Вкратце рассказав дракону сюжет о том, как двое заскучавших умников поспорили, что даже безграмотную цветочницу можно сделать леди, достаточно правильно одеть, привить манеры и ввести в высший свет, сама была не особо высокого мнения о нравственности этих господ. Ведь они развлекались, а девушка была в их руках не личностью, а инструментом, но когда в конце инструмент обрел самоуважение и взбунтовался, оказалось, что они к этому не были готовы. Как и к жизни без неё. При этом классическая концовка была открытой: Элиза уходила из дома профессора гордая и независимая и в перспективе у ее ног лежал весь мир. Она могла как вернуться к профессору, так и устроиться на высокооплачиваемую работу к его конкуренту, а могла