Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes) - Стиг Ларссон

Напрашивается вывод о том, что преследователь постоянно держал фру Бергер под наблюдением и мог видеть, что она уехала на такси, а также, возможно, что она повредила ногу и хромает. Воспользовавшись случаем, он проник в дом.

Лисбет отсоединилась от жесткого диска Арманского и в задумчивости выключила компьютер. Она испытывала смешанные чувства.

У нее не было причин любить Эрику Бергер. Она по-прежнему помнила унижение, которое пережила однажды накануне Нового года, увидев, как Микаэль Блумквист идет к своему дому в обнимку с Эрикой.

Так глупо, как в тот миг, она себя не чувствовала никогда в жизни, и снова поддаваться подобным чувствам не намеревалась.

Лисбет вспомнила испытанную ею безрассудную ненависть и желание догнать их и ударить Эрику Бергер.

Ей было стыдно за те чувства, но теперь она излечилась.

Однако причин любить Эрику Бергер у нее от этого не прибавилось.

Через минуту она задумалась над тем, что могла содержать видеозапись Бергер «сугубо интимного характера». У нее самой имелась видеозапись в таком роде, показывавшая, как Слизняк Нильс Бьюрман ее насилует. Теперь эта запись находится в руках Микаэля Блумквиста. Лисбет задумалась над тем, как бы она сама отреагировала, если бы кто-нибудь проник к ней в квартиру и похитил запись. Собственно говоря, Микаэль Блумквист именно это и проделал, правда, не с целью причинить ей вред.

Хм.

Как все сложно.

*

В ночь на пятницу Эрика Бергер так и не смогла заснуть. Она неутомимо хромала по вилле, и страх густым туманом расползался вслед за ней по всем комнатам, а Сусанн Линдер присматривала за клиенткой.

Около половины третьего ночи Сусанн Линдер удалось уговорить Бергер если не поспать, то хоть лечь в постель и отдохнуть. Когда Эрика наконец захлопнула за собой дверь спальни, она вздохнула с облегчением, потом открыла свой лэптоп и обобщила произошедшее в электронном письме Драгану Арманскому. Едва успев отправить сообщение, она услышала, что Эрика Бергер снова встала и бродит по комнатам.

Около семи утра ей в конце концов удалось заставить хозяйку дома позвонить в «СМП» и взять на этот день больничный. Эрика Бергер с неохотой согласилась, что на работе от нее сейчас будет мало проку, и уснула на диване в гостиной перед закрытым фанерой окном. Сусанн Линдер принесла одеяло и укрыла ее, после чего сварила себе кофе, позвонила Драгану Арманскому и рассказала, по какой причине Давид Русин вызвал ее сюда.

– Я тоже не сомкнула ночью глаз, – сказала Сусанн Линдер.

– О’кей. Оставайся у Бергер. Пойди приляг и поспи пару часиков, – распорядился Арманский.

– Я не знаю, как мы будем выставлять счет…

– Решим позднее.

Эрика Бергер проспала до половины третьего дня, а проснувшись, обнаружила, что Сусанн Линдер спит в кресле в другом конце гостиной.

*

Моника Фигуэрола в пятницу утром проспала и уже не успевала совершить перед работой утреннюю пробежку. Вину за это обстоятельство она возложила на Микаэля Блумквиста и, приняв душ, вытолкала его из постели.

Микаэль Блумквист поехал в «Миллениум», где удивил всех столь ранним появлением. Он что-то пробормотал, принес кофе и позвал к себе в кабинет Малин Эрикссон и Хенри Кортеса. В течение трех часов они просматривали статьи для ближайшего тематического номера и проверяли, как продвигаются дела с выпуском книг.

– Книга Дага Свенссона вчера пошла в печать, – сказала Малин. – Мы выпустим ее в мягкой обложке.

– О’кей.

– Номер будет представлять собой The Lisbeth Salander Story,[52] – сказал Хенри Кортес. – Они все время меняют нам дату, но суд назначен на среду тринадцатого июля. К этому времени тираж уже будет напечатан, но мы придержим его распространение до середины недели. Когда его выпустить, решать тебе.

– Отлично. Значит, остается книга о Залаченко, а это пока сплошной кошмар. Назовем мы ее «Секция». В первую часть книги войдет практически тот же материал, что будет в «Миллениуме». Исходная точка – убийство Дага Свенссона и Миа Бергман, а далее – поиски Лисбет Саландер, Залаченко и Нидермана. Во второй части изложим то, что знаем о «Секции».

– Микаэль, хоть типография и идет для нас на все, но мы должны сдать готовый к печати оригинал не позднее конца июня, – сказала Малин. – Кристеру требуется по крайней мере пара дней для верстки. Таким образом, у нас остается чуть более двух недель. Не представляю, как мы все успеем.

– Раскопать историю полностью мы не успеем, – признал Микаэль. – Но думаю, мы бы не успели этого и за год. В этой книге мы расскажем о свершившихся событиях. Если будет не хватать ссылок на источники, я изложу свою точку зрения. Высказывать предположения надо четко и открыто. Следовательно, мы расскажем о том, что произошло и на что у нас есть документальное подтверждение, а потом напишем, что, на наш взгляд, могло произойти.

– Чертовски зыбко, – сказал Хенри Кортес.

Малин покачала головой.

– Если я утверждаю, что сотрудник СЭПО вламывался ко мне в квартиру, и могу предоставить видеозапись, значит, это утверждение документально подтверждено. Если же я заявляю, что он делал это по распоряжению «Секции», то высказываю предположение, которое не могу подтвердить документально, но в свете остальных разоблачений оно выглядит вполне обоснованным. Понимаешь?

– О’кей.

– Я не успею написать все сам. Хенри, вот перечень текстов, которые придется подготовить тебе. Малин, ты будешь помогать Хенри так же, как с редактированием книги Дага Свенссона. Все три имени выносятся на обложку в качестве авторов. Согласны?

– Конечно, – ответила Малин. – Но у нас есть еще кое-какие проблемы.

– Какие?

– Пока ты сидишь с книгой о Залаченко, нам тут приходится выполнять чертовски много работы…

– И ты считаешь, что я полностью выпадаю?

Малин Эрикссон кивнула.

– Ты права. Я сожалею.

– Не надо. Мы все знаем, что, когда ты захвачен каким-то материалом, для тебя больше ничего не существует. Но мы не справляемся. Я не справляюсь. У Эрики Бергер на подхвате была я. У меня есть Хенри, он гениален, но он работает над твоим материалом не меньше тебя. Даже считая тебя, нам все равно не хватает в редакции двух человек.

– О’кей.

– И я не Эрика Бергер, у меня нет ее навыков. Я только учусь работать. Моника Нильссон выбивается из сил, Лотта Карим тоже, но ни у кого нет времени даже задуматься.

– Это временно. Как только начнется судебный процесс…

– Нет, Микаэль. На этом все не закончится. Когда начнется суд, будет просто ад. Помнишь, как было с делом Веннерстрёма? Мы тебя не увидим еще месяца три, пока ты будешь мотаться по разным телевизионным передачам.

Микаэль вздохнул, потом медленно кивнул.

– Что ты предлагаешь?

– Чтобы осенью «Миллениум» выжил, нам надо взять новых сотрудников, как минимум двоих. У нас не хватает сил на то, что мы пытаемся делать, и…

– И?

– И я не уверена, что мне хочется это делать.

– Понимаю.

– Я серьезно. Я уже поднаторела быть ответственным секретарем, и это было piece of cake[53] под руководством Эрики Бергер. Мы договаривались, что летом проведем эксперимент… о’кей, мы его провели. Из меня вышел плохой главный редактор.

– Ерунда, – возразил Хенри Кортес.

Малин помотала головой.

– О’кей, – сказал Микаэль. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но помни: у нас сложилась Экстремальная ситуация.

Малин улыбнулась ему.

– Считай это жалобой со стороны персонала, – сказала она.

*

Оперативное подразделение отдела охраны конституции посвятило пятницу попыткам разобраться с полученной от Микаэля Блумквиста информацией. Двое сотрудников переместились во временный офис на Фридхемсплан, куда стекалась вся документация. Дело осложнялось тем, что внутренняя компьютерная сеть находилась в полицейском управлении, и, следовательно, сотрудникам приходилось ходить туда-сюда по нескольку раз в день. Конечно, дорога занимала всего десять минут, но это раздражало. Зато уже к обеду у них набралось много документальных подтверждений того, что Фредрик Клинтон и Ханс фон Роттингер в 60-х и начале 70-х годов имели отношение к Службе государственной безопасности.

Ханс фон Роттингер изначально служил в военной разведке и несколько лет проработал в отделе, координировавшем деятельность Вооруженных сил Швеции со Службой государственной безопасности. Фредрик Клинтон начинал в военно-воздушных силах и приступил к работе в отделе по контролю за сотрудниками в 1967 году.

Однако в начале 70-х годов оба покинули ГПУ/Без – Клинтон в 1971 году, а фон Роттингер в 1973-м. Клинтон стал консультантом в сфере частного предпринимательства, а фон Роттингер оставил военную службу, чтобы заниматься обследованиями для МАГАТЭ, и обосновался в Лондоне.

Только ближе к вечеру Моника Фигуэрола смогла постучаться в кабинет к Эдклинту и объявить, что карьеры Клинтона и фон Роттингера после ухода из ГПУ/Без, скорее всего, подделаны и являются прикрытием. Проследить путь Клинтона было трудно. Должность консультанта в сфере частного предпринимательства может по большому счету означать все, что угодно, и занимающий ее человек не обязан отчитываться перед государством в своей деятельности. Из налоговых деклараций следовало, что он хорошо зарабатывал, но, к сожалению, его клиентура, похоже, в основном состояла из анонимных фирм, базировавшихся в Швейцарии или подобных странах. Следовательно, доказать, что это фальшивка, было трудно.