Когда мертвые оживут - Джон Адамс

Бетани встала.

— Извини, что разбила машину, — сказала она, хотя в этих словах не все было правдой.

Если бы она была жива, то могла бы испытывать раскаяние. Но девушка была мертва. Она больше не ведала, что значит такое чувство. И чем дольше она здесь остается, тем более вероятно, что волосы совершат нечто действительно ужасное. Волосы Бетани не обладали буддистским смирением. Они не любили мир живых и все, что происходит в мире живых. Они ненавидели все с ним связанное мрачной ненавистью, в них не было и намека на светлое и доброе начало. Им было неведомо слово «надежда», но желаний и амбиций в них было предостаточно. И лучше не говорить об этих амбициях. Что касается татуировки, то она хотела одного: чтобы ее оставили в покое. И чтобы позволяли время от времени есть людей.

Когда Бетани встала, миссис Болдуин внезапно сказала:

— Я подумывала о том, чтобы бросить работу в школе.

Бетани молча ждала продолжения.

— Я могла бы поехать в Японию и преподавать там английский. Продать дом, собрать только самые необходимые вещи и улететь. Как тебе эта мысль? Ты не против?

Бетани не возражала. Она нагнулась и поцеловала мать, оставив на лбу след вишневой гигиенической помады. Когда девушка ушла, миссис Болдуин встала и надела купальный халат с белыми журавлями и лягушками. Потом спустилась на первый этаж, сделала себе кофе и долго сидела за кухонным столом, глядя в никуда. Кофе давно остыл, но она этого даже не заметила.

Мертвая девушка покинула город, когда солнце уже вставало. Не буду говорить, куда она направилась. Может быть, она присоединилась к бродячему цирку и участвовала в опасных акробатических трюках, так что волосы ее постоянно находились при деле, им стало некогда скучать и вынашивать мрачные планы по уничтожению всего, что есть в мире доброго, чистого и прекрасного. Может быть, она побрила голову наголо и отправилась в паломничество в какой-нибудь Шаолинь, откуда затем вернулась легендарным супергероем с темным прошлым и знанием улетных приемчиков. Возможно, периодически она посылала матери открытки. Возможно, сам процесс их написания был, по сути, цирковым номером: она макала кончики волос в чернильницу и выводила слова и предложения. Эти открытки, написанные, кстати, каллиграфическим почерком, в наши дни пользуются бешеным спросом у коллекционеров. У меня тоже есть две.

Майлз на несколько лет перестал писать стихи. За брошенным в панике велосипедом он так и не вернулся. От кладбищ держится подальше, так же как и от девушек с длинными волосами. Последнее, что я слышала о нем, что Майлз сочиняет хокку для тематических программ на Всемирном канале погоды. Одно из его наиболее известных хокку повествует о тропическом урагане «Сьюзи». Текст, насколько я помню, следующий:

Юная девушка мчится в спешке.Волосы распущены в беспорядке.Ее несут черные дьяволы.

Скотт Эдельман

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ PACA

Скотт Эдельман пять раз номинировался на премию Брэма Стокера. Его фантастические произведения появлялись во множестве сборников и журналов, таких как «The Dead That Walk», «The Best of All Flesh», «Crossroads» и «Postscripts». Помимо того что он пишет книги, Эдельман также является соредактором www.scifiwire.com, сайта, посвященного научной фантастике. Одно время он был редактором журнала «Science Fiction Age».

В предисловии к рассказу Эдельмана в антологии «Нежить» я назвал его своего рода гением в том, что касается зомби, и теперь вынужден повториться. За прошедшее время расторопные ребята из издательства «ПС паблишинг» пришли к такому же выводу и, собрав вместе его произведения, посвященные зомби, выпустили сборник под названием «What Will Come After».

Хотя все мы живем на одной планете, некоторым образом каждый из нас обитает в собственной реальности. В конце-то концов, моя реальность в значительной степени состоит из конкретного дома, в котором я обретаюсь, учреждения, где я работаю, магазинов, куда хожу за покупками, и всех прочих мест, которые обычно посещаю. В то время как подавляющее большинство остального населения Земли, то есть более шести миллиардов человек, никогда или почти никогда в этих местах не появлялось. Сам я тоже сталкивался лишь с ничтожно малой частью человечества и почти нигде, кроме собственного маленького мирка, не бывал. Родители других людей для нас являются совершенно посторонними (или в лучшем случае просто знакомыми), но наши собственные родители играют в нашей персональной реальности крайне значимую роль. Потому, когда кто-то из них умирает, это становится для нас сродни концу света.

Писатель Скотт Вестерфельд недавно сам испытал, что значит потерять родителя, и этот случай вдохновил его на написание романа «Левиафан», альтернативной истории Первой мировой войны. Смерть отца, в данном случае эрцгерцога Франца-Фердинанда, приводит к тому, что мир главного героя буквально распадается на части. Нижеследующий рассказ — еще один пример того, как смерть близкого человека бывает равносильна крушению мира.

Оживление мертвых, в некотором смысле, сулит людям надежду на то, что и для них смерти больше не будет. Однако кое-кому подобная перспектива может показаться весьма мрачной и нежелательной.

Пола Гейнс была готова к смерти.

Или можно выразиться по-другому: она больше не была готова жить, после того как телефонным звонком ее вызвали в эти далекие края и здесь она, глядя в мертвые глаза отца, сказала незнакомому человеку: «Да… это он».

Сейчас Пола сидела в ванне и медленно поглаживала предплечье плоской стороной ножа, который стащила из общей столовой хостела, и эта разница в дефинициях больше не имела для нее значения. Спешила ли она навстречу своей смерти или прочь от жизни — важно было только то, как быстро удастся со всем покончить.

Отражение, которое она видела в спокойной, уже остывшей воде, казалось незнакомым. Годы, прожитые Полой на грешной земле, были полны горьких жизненных уроков, но, спасибо этому внезапно свалившемуся «дару судьбы», смысла продолжать существование практически не оставалось.

До того как посреди очередной бессонной ночи ее поднял с постели телефонный звонок, вынудивший бросить все и мчаться в Лондон, она полагала, что способна, по крайней мере, притворяться счастливой, хотя на самом деле она и счастье являлись понятиями несовместимыми. Но в этот день у нее уже не осталось сил на притворные улыбки, и собственное непривычно мрачное лицо казалось незнакомым.

Мрачное и уже почти безжизненное…

Она перекинула нож из правой руки в левую; вода в ванне покрылась легкой рябью, отражение исказилось, и девушке почудилось, что она видит лицо своей сестры. Когда колыхание волн достигло максимума, на нее будто бы глянула мать. Пола в ярости хлопнула ладонью по поверхности воды, чтобы лица исчезли. Смотреть на них было невмоготу. Мать, сестра — обе они мертвы. Взрыв, унесший их жизни, был такой силы, что от лиц ничего не осталось. Власти не смогли даже найти подходящие части тела, чтобы предъявить Поле для опознания.

Тело отца, погибшего при теракте, тоже было изуродовано, но все же узнаваемо.

Но если ей и предстоит еще увидеться со своей семьей, то разве что после смерти.

На этот раз — после собственной смерти.

Пола повернула лезвие ножа и прижала острый край к запястью. Когда она уже собиралась сделать длинный глубокий разрез — Пола прочитала в Интернете, что это необходимо для успеха замысла, — в дверь ванной комнаты раздался громкий стук. Рука Полы дрогнула, и лезвие лишь самую малость распороло кожу. Несколько капелек крови скатились по кисти в воду.

— Кто там? — с невольным удивлением спросила Пола, не думавшая, что ей придется произнести в этой жизни еще хоть слово.

— Вы здесь не одна, другим тоже нужно в ванную! — крикнула из-за двери какая-то женщина.

— Одну минуточку, — отозвалась Пола.

Она смотрела, как упавшие в воду красные капли крови сначала розовеют, а потом растворяются целиком. На мгновение показалось, что и мысли о самоубийстве были всего лишь сном. Но нет, они вполне реальны и всегда будут реальными. Пола попробовала представить, кто же ее окликнул, кому из женщин, с которыми она виделась за завтраком, мог принадлежать этот голос из-за двери. Лиллиан, которая на короткое мгновение крепко сжала ей руку, когда передавала мармелад? Дженнифер, которая не нашла в себе сил встретиться с ней взглядом? Кто-то еще? И хотя Пола не смогла опознать голос, она вспомнила, что все соседки по столу очень тепло и с симпатией отнеслись к ней, когда узнали цель ее приезда в Англию. И потому она подумала: нет, не здесь. Не делай этого здесь. Пола вовсе не хотела, чтобы новым подругам — пусть знакомство и было очень поверхностным — пришлось иметь дело с последствиями ее поступка. Нельзя впутывать в свои неприятности людей, которым она смотрела в глаза, которые отнеслись к ней с пониманием и будут переживать, что не смогли ее вовремя остановить. Женщины, с которыми Пола здесь встретилась, пусть случайно, заслуживали лучшего. В таком духе ее воспитывала мать.