Последняя ночь у Извилистой реки - Джон Уинслоу Ирвинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нужно дождаться, когда поросенок будет готов, — с философским глубокомыслием изрек третий художник.
Джо крепко держался за отцовскую руку. Дымящаяся яма совсем ему не нравилась. Наверное, его детские представления о лужайках не включали в себя ямы, из которых шел дым.
— Пойдем свинок смотреть, — сказал Джо и потянул отца за руку.
Дэнни согласился, и они пошли к загону. Казалось, свиньи и не подозревали, что один из их сородичей сейчас жарится в яме. Они продолжали смотреть через щели забора на людей. Все знакомые Дэнни уроженцы Айовы говорили, что со свиньями нужно вести себя осторожно. Они смышленые твари, а те, кто постарше, бывают и опасными.
«Интересно, а как отличить взрослых свиней от молодых?» — задумался писатель. Наверное, по размерам. Но все свиньи в загоне выглядели крупными. Должно быть, в яме жарился молочный поросенок. Даже расползшийся, он по размерам уступал своим живым сородичам.
— И что ты про них думаешь? — спросил у сына Дэнни.
— Большие свинки, — ответил малыш.
— Правильно. Они большие. Не трогай их — они кусаются. И не суй руку через ограду. Слышишь?
— Они кусаются, — важно повторил Джо.
— И не подходи к ним близко. Договорились?
— Да, — пообещал малыш.
Дэнни оглянулся на троих художников, по-прежнему стоящих вокруг дымящейся ямы. Однако сейчас они смотрели не на злополучного поросенка, а в небо. Дэнни тоже стал всматриваться. К северу от фермы взлетел самолет. Он набирал высоту. Звук примчится сюда чуть позже. Ферма находилась к югу от Сидар-Рапидса, где был аэропорт. Скорее всего, самолет взлетел оттуда.
— Это самолет. Не птичка, — услышал Дэнни голос Джо.
Значит, малыш тоже смотрел в небо.
— Да, это не птичка, а самолет, — повторил он сыну.
Подошел Рольф с бутылкой вина и плеснул Дэнни в стакан.
— Кстати, у нас есть пиво. Я где-то видел, в ведерке со льдом, — сказал фотограф. — Ты же, кажется, любишь пиво?
Откуда он узнал? Должно быть, Кэти сказала. Фотограф подошел к Кэти и ткнул бутылкой в небо. Теперь и Кэти стала следить за самолетом. Судя по звуку, тот летел на приличной высоте. Явно не авиаопылитель.
Кэти смотрела на самолет, а Рольф шептал ей на ухо. «Что-то происходит», — подумал писатель. Но эта мысль Дэнни касалась Кэти и фотографа, а не самолета. Потом он заметил, что трое художников возле ямы тоже перешептываются и таращатся на самолет.
Джо запросился на руки. Наверное, испугался больших свиней. Две хрюшки были грязно-розового цвета, а остальные — пятнистыми.
— Они похожи на розовых и черных коров, — сказал он сыну.
— Нет, это не коровы. Это свинки, — возразил Джо.
— Хорошо, пусть будут свинки.
К ним подошла Кэти.
— Мама, посмотри на свинок.
— Тоже мне зрелище, — поморщилась она. — Следи за самолетом, — сказала Кэти мужу.
Она отошла, но Дэнни успел почувствовать запах марихуаны. Должно быть, запах остался у нее в волосах. Дэнни не видел, чтобы жена забивала косяк. Кажется, и травку ей никто не давал. Когда же она успела? Наверное, в тот промежуток, пока они с Джо ходили в ванную.
— Скажи ребенку: пусть наблюдает за самолетом, — не поворачиваясь, бросила на ходу Кэти.
«Ребенок», конечно, лучше, чем «двухлетка», но в устах Кэти и это слово звучало так, будто она говорила о чужом ребенке, а не о своем сыне.
Маленький самолет больше не набирал высоту. Казалось, он застыл в небе прямо над фермой.
— Мама сказала, чтобы мы наблюдали за самолетом.
Дэнни поцеловал сына в затылок. Малыш уставился в небо, а Дэнни смотрел не на самолет, а на жену. Теперь она стояла возле дымящейся ямы вместе с художниками. Там же стоял и Рольф. Они все следили за самолетом и словно чего-то ждали. Но поскольку Дэнни следил за ними, он упустил важный момент.
— Это не птичка, — сказал Джо. — Она не летит. Падает.
Дэнни вскинул голову. Самолет находился высоко. Писателю было трудно разглядеть, что же могло выпасть из кабины. Но что-то выпало и камнем летело вниз, прямо на их лужайку. Потом раскрылся купол парашюта. Художники и Рольф приветственно загоготали. («Теперь понятно, — думал Дэнни. — Эти кретины решили поразвлечься и наняли парашютиста, заказав ему затяжной прыжок».)
— Кто это падает? — спросил Джо.
— Парашютист, — ответил писатель.
— Что там, на небе? — не понял малыш.
— Человек, который спускается к нам на парашюте, — объяснил Джо, но сын все равно не понял.
— Папа, что это?
— Парашют. Это такая… большая тряпка, чтобы человек не упал с высоты и не разбился, — как можно доходчивее пытался объяснить Дэнни, но Джо крепко уцепился за отцовскую шею.
Рядом опять запахло марихуаной. Дэнни повернул голову и увидел Кэти.
— Я же предупреждала: следите за самолетом. Не пропустите момент, — сказала она и снова ушла.
— Папа, как ты сказал? Пара… пара…
— Парашют. А человека, который спускается на парашюте, называют парашютистом.
Раскрыв рот, Джо зачарованно следил за снижающимся парашютом. Парашют был большим, трехцветным, а его цвета были такими же, как у американского флага.
Вскоре оказалось, что к ним спускается женщина. Это стало понятно по ее грудям.
— Тетя, — сказал маленький Джо.
— Да, тетя.
— А где ее одежда? — спросил Джо.
Теперь все смотрели только на парашютистку. Даже свиньи. Дэнни не знал, когда именно они ее заметили. Но сейчас свинячьи морды были задраны вверх. Свиньи еще не привыкли к людям, спускающимся с небес на больших парашютах, способных затенить целый загон.
— Небесная леди! — вдруг закричал Джо, показывая на голую парашютистку.
Какой-то поросенок громко захрюкал и стал носиться по загону. Вслед за ним заволновались и захрюкали все остальные свиньи. Наверное, только сейчас Небесная леди сообразила, куда она приземляется. С небес послышалась вполне земная ругань.
Теперь даже самый пьяный и обкуренный участник сборища видел, что парашютистка совершенно голая. «Творческие задницы! — сердито подумал Дэнни. — Конечно, им было мало просто нанять парашютистку. Им требовалась голая парашютистка!» Кэти изображала безразличие, но, скорее всего, она испытывала ревность. Возможно, зависть. Ей бы тоже хотелось вот так опуститься с небес совершенно голой. Она считала себя единственной моделью на этом сборище. Две модели, одна из которых еще и голая, — это уже слишком.
— Черт побери! Она же ткнется прямо в этот вонючий загон! — причитал Рольф.
Неужели он только сейчас заметил? Скорее всего, вместе с Кэти забил косяк. (Такого идиота, как Рольф, непременно надо было спасать: если не от Вьетнамской войны, то от него самого.)
— Подержи малыша, — сказал Дэнни, передав сына Кэти.
Разъяренная голая женщина проплыла у них над головой. Дэнни подпрыгнул, попытавшись
