Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил" - Назаров Михаил Викторович

Но, оказывается, что это не входило в планы и соображения г. Красовского. Мне лично думается... что г. Красовский, разобрав в чем дело... все-таки не пожелал, чтобы виновные были на скамье подсудимых, не пожелал, чтобы все было раскрыто. Он находил для себя по тем или иным соображениям, которых я не знаю, более выгодным поступить как-нибудь иначе. И действительно, когда в силу его показаний Бейлис был привлечен, что он делает? Он является к Бразулю... который сыграл такую огромную и такую печальную роль в этом деле. Так вот г. Красовский, по словам Бразуля, срывает портупею и говорит: «черт знает, арестовали ни в чем невинного человека». Вот здесь-то и проявилась двойственность г. Красовского... Замечательное совпадение: арестуют Бейлиса и почти одновременно арестовывается и Чеберяк[ова]. Чеберяк[ову] хотят связать с этим делом. Она арестовывается в конце июля, а 1 августа, в ее отсутствии, заболевают ее единственный сын Женя и обе девочки... Женя и Валя умирают.

Смерть детей Чеберяковой

Гг. заседатели, не мое дело раскрыть вам это событие, тем более, что дело, возникшее по этому поводу, прекращено за отсутствием виновных, за отсутствием состава преступления... Мне может защита сказать, что у меня нет данных предположить, что дети были отравлены... Но мы слышали здесь самого г. Красовского, который распространял инсинуацию по адресу В. Чеберяк[овой], что это она, изволите ли видеть, отравила детей, она, сидевшая под стражей... Вот эти инсинуации со стороны лица, производившего расследование, и заставляют меня немного долее остановиться на вопросе, отчего же умерли эти дети... Нам рассказывают тут, что приезжали сыщики во время отсутствия Чеберяк[овой], что они что-то хотели от детей узнать, что дети боялись этих сыщиков, потому что они их запугивали, хотя и давали им какие-то конфеты, после которых дети заболели дизентерией. Здесь врачей спрашивали, могут ли быть привиты дизентерийные палочки, ответ ими был дан неопределенный, и вопрос этот остался открытым. Так что в сущности вопрос о том, были ли отравлены дети, остается в высшей степени под сомнением. Но я оставлю этот вопрос в стороне, пусть они не были отравлены, но мы знаем, что от детей [что-то] хотели узнать, так как они были очевидцами этого события, но они страшно запуганы, как были запуганы и другие свидетели, они боятся всего, и, действительно, они имели основание бояться, потому что ведь в конце-то концов они {16} погибли... Ведь странно, эпидемии дизентерии нет [и поблизости никто не заболевает. – И.Г.], а они заболевают ею в самой острой форме...

Удивительно, куда ни оглянись в этом деле: или свидетель умирает, [или "не разыскан". – И.Г.], или свидетель настолько запуган, что отвечает только «ничего не знаю», или свидетель отрекается от своих прежних показаний... В августе месяце... когда к Жене пригласили, по его желанию, священника Синькевича, чтобы напутствовать его, когда Женя хотел что-то такое сказать, очевидно то, чему он был очевидец,  и что он унес – в этом не сомневаюсь, – в могилу, то, что было на мяле в усадьбе Зайцева...  вот тогда г. Красовский начинает инсинуировать на Чеберяк[ову]. Он говорит, что их отравила мать. Мать – преступница, вот что проходит красной нитью через все это дело. Во всем родственники виноваты, а не те лица, которые действуют таким преступным путем... Как только был допрошен Бейлис, г. Красовский немедленно переменил свой фронт, он сказал, что он более в этом деле участвовать не намерен, что он спешит выйти из этого дела. Что же? Он сделал все возможное, он показал угрозу гг. евреям, он показал им... что он может раскрыть все дело, что он добрался до Бейлиса, добрался до усадьбы Зайцева, а, может быть, добрался и до чего-нибудь гораздо большего. Вот, трепещите. О, тогда они [евреи] поняли, что с Красовским нужно действовать иначе, и Красовский вышел из дела. В августе месяце, незадолго до приезда Государя Императора, 25 августа Мищук, который в сущности был уже устранен от дела... придумывает новую историю... что в убийстве принимала участие Чеберяк[ова] и какие-то еще другие преступники.

Подделка вещественных доказательств

И вот, изволите видеть, преступники вместе с Чеберяк[овой] совершили это ужасное дело "под евреев", или, как он выразился, «под жидов», для того, чтобы вызвать погром, а во время погрома поживиться... Мищук произвел надлежащее расследование. Им получена была телеграмма, а затем письмо от какого-то {17} неизвестного, который впоследствии оказался неким Кушнырем, занимающимся покупкой краденого... В этом письме совершенно точно указывалось, что такими-то лицами было совершено преступление, а вещи зарыты, на Юрковской горе, где их и можно найти... Когда открылось это место, которое, кстати сказать, нашли очень скоро, то оттуда вынули какой-то хлам, лежавший в каком-то мешке... обгоревшие части одежды... затем нашли два заржавленных стержня, которыми, очевидно, нельзя было причинить ранений...

Поведение Мищука

Когда к Мищуку явился студент Голубев и заявил ему о ритуальном характере убийства, то Мищук сказал: «вы верите в ритуал, да бросьте верить в эти глупости, вот я и орудие нашел, которым было совершено убийство». При этом он открыл ящик письменного стола и достал оттуда какую-то швайку, сказав: «вот орудие, которым могло быть совершено преступление»... Когда мы сопоставим все эти действия Мищука со словами: «бросьте, не верьте в ритуал...», можно ли сказать, что Мищук действовал в силу заблуждения, а не в силу определенного плана? Но так или иначе, то письмо, которое получил Мищук и в котором указывалось, что Чеберяк[ова] вместе с другими лицами совершила это преступление... письмо это оказалось сущей ложью от начала до конца, ибо часть преступников находилась под стражей, часть не могла принимать участие, а сам Мищук в конце концов должен был признать, что все это сочинено... Вы знаете, что Мищук по этому делу привлекался и был признан виновным, осужден за подлог, и судебная палата признала, что он совершил его умышленно. Все это обвинение воров, которые должны были совершить преступление «под жидов», оказалось совершенно несостоятельным... Но для меня здесь чрезвычайно важно отметить этот прием. Для того, чтобы уличить Чеберяк и каких-то воров, которые не причастны к этому делу... подкидываются вещи и стержни... Нас с вами трудно уличить, потому что не поверят, чтобы мы могли совершить преступление. А вор?.. а относительно вора скорей поверят... Таким образом 25 августа [1911 г.] и эта версия о ворах вместе с Чеберяк[овой] рухнула.

О еврейских кругах

Но с того момента, когда привлечен был Бейлис, заволновались еврейские {18} круги. Они никак не ожидали, что правительство, или вернее следственная власть и прокуратура осмелятся привлечь евреев. Я настаиваю на этом, что они этого не ожидали. Вы спросите меня, почему я подчеркиваю это... Да потому, что как ни трудно положение евреев, я прямо скажу, что в этом отношении, что не пользуются всеми правами жительства, не имеют права жительства во всех городах, хотя и проникают фактически всюду... хотя в силу действия монет они и живут, но все-таки нельзя отрицать, что это положение трагическое. Я бы лично не видел в этом ничего трагичного, ибо если бы мне не было предоставлено право жительства в Америке, положим, я бы особенно не горевал... Так что, в общем, конечно, это положение тяжелое и никто отрицать этого не будет, но несмотря на это, скажу открыто, пусть меня за это будут судить, – конечно, не суд, а то общество, перед которым я стою, – что я лично чувствую себя под властью евреев, под властью еврейской мысли, под властью еврейской прессы.

Русская пресса

Ведь русская пресса, только кажущаяся русская, в действительности же почти все органы печати в руках евреев. Я ничего не хочу говорить против еврейства, но когда читаешь еврейские газеты, еврейские мысли, еврейскую защиту, то, действительно, выступать против евреев, значит вызывать упрек, что вы или черносотенец, или мракобес, или реакционер, что не верите в прогресс и т.д. Евреи до такой степени уверены, что захватили в свои руки главный рычаг общественности – прессу, что думают, что никто уже не посмеет возбудить против них такое обвинение не только в России, но даже и в других странах. И до некоторой степени они правы, в их руках, главным образом, капитал, и хотя юридически они и безправны, но фактически они владеют нашим мiром, и в этом отношении пророчество Библии почти на наших глазах сбывается: тяжело их положение, но в то же время мы чувствуем себя под их игом. На это я обращаю ваше внимание потому, что как я уже сказал, никто не думал, что правительство поставит когда-нибудь это дело на суд, всем казалось – не риск ли это со стороны правительства, многомиллионный русский народ думает об этом риске. Да разве мы можем закрывать глаза на то преступление, которое совершилось в Киеве, хотя бы это и грозило нам неприятностями, мы должны раскрыть; но с точки зрения евреев, мы не имеем права на это, иначе мы черносотенцы, мракобесы, реакционеры, и желаем крови. Это, ведь, обвинение почти звучит. Ведь в сущности нас станут даже обвинять, что мы поставили процесс, что мы возбуждаем народ против евреев.