Ее зовут Тень - Ксения Чайкова

Разговор за столом крутился вокруг придворных сплетен, интриг, моды и, разумеется, вчерашнего нападения. Герцог многословно и велеречиво убеждал, что бояться больше нечего, но я с каждым словом верила ему все меньше и меньше. Откуда такая уверенность, если даже неизвестно, как эти арбалетчики проникли на территорию поместья? И почему же Чессин никак не упомянет об увеличении охраны наших и его покоев? Да очень просто — потому что ее не было! А что бы сделал нормальный хозяин, если бы в его доме едва не прикончили гостей? Да разумеется, тут же увеличил штат охраны, хотя бы своей. А раз он этого не делает, вывод напрашивается только один — он не боится, что на него нападут. А если не боится, значит, у него на это есть объективные причины. Как мне все это не нравится…

Торин заливался соловьем. Языкового барьера для нас сейчас не существовало — Бельдерские преимущественно жили в Райдассе, а те, кто отделился от главной ветви рода тем не менее поддерживали с ней тесную связь и прекрасно говорили на двух языках. Так что Торину было перед кем развернуться во всю ширь. Разумеется, даже у него хватило ума не болтать абсолютно обо всем, но и то, что графеныш выложил, могло навести на нехорошие подозрения. Я под прикрытием длинной скатерти истоптала ему все сапоги, однако Торин старательно делал вид, что не понимает сигналов. То и дело я перебивала его рассказ бестолковым щебетом, уточняя какие-то ничего не значащие детали и внося, глупые дополнения, по мере сил стараясь спутать нить повествования. Кажется, мне это все-таки удалось, так как в конце концов Чессин не выдержал, встал и с позором бежал, многословно извинившись и оправдавшись неотложными делами, которые будто бы ждут его в кабинете. Мы с Торином тут же откланялись и отбыли в свои покои.

— Когда выезжаем? — мрачно поинтересовалась я, едва захлопнув двери. Бежать из герцогского гнездовья мне хотелось все больше и больше, будто демоны подталкивали в спину.

— Э-э-э… Ну видишь ли, мне Чессин говорил, что завтра будет дан большой бал… не помню, по какому поводу, и… — начал мяться графеныш, старательно отводя глаза.

— Ты хочешь сказать, что намереваешься остаться на это празднество? — грозно нахмурила брови я.

— Ну видишь ли, будет странно, если мы уедем, не повидавшись с прочими приглашенными — среди них полным-полно очень влиятельных и знатных персон.

— Сегодня и завтра. Два дня. Потом мы уедем. Обещаешь? Никаких больше балов, приемов, танцев, охот и тому подобной ерунды!

— Да! Конечно! — просиял Торин, потом критически воззрился на меня и вынес свой вердикт: — Тебе нужны еще платья. Пошли по магазинам!

— Что? — вскинула я брови, до глубины души пораженная такой небывалой заботой. — Какие магазины? Во-первых, я не рассчитывала на покупку тряпок и не брала с собой достаточно денег. А во-вторых, у меня уже есть два платья. Ну куда еще?

— Завтра бал, — медленно, как маленькому ребенку, начал растолковывать аристократ. — Значит, ты должна быть самой красивой и нарядной. А сегодня вечером будет небольшой прием — человек пять-шесть, не больше. И на нем ты должна сверкнуть, понимаешь? Так что двумя платьями никак не обойтись. Не можешь же ты появляться в одном и том же два вечера подряд. А насчет денег не волнуйся, куплю я тебе пару нарядов, дабы не позориться перед людьми дурно одетой подружкой.

— Ну… К ним же еще кучу всего докупать придется — белье, туфли, веер, шляпки… Кроме того, как мы эти платья повезем? — все еще пытаясь сопротивляться, отнекивалась я. — На вьючных лошадях и так уже живого места нет под моими двумя нарядами и десятком твоих камзолов!

— Значит, с собой мы их не повезем, здесь бросим, — небрежно отмахнулся Торин.

— Платья бросить? Да ты в своем уме?! — ахнула я, придя в ужас от подобного кощунства. Хорошо же быть благороднорожденным и разбрасываться дорогущими шмотками как павшей листвой по осени!

— Ну попросим у Чессина еще одну лошадь. Или оставим здесь часть моей одежды, — с такой покровительственной улыбкой отозвался он, что я живо опомнилась и устыдилась. Что это я, в самом деле, как последняя содержанка, с любовником из-за одежды спорю!

Я глянула на надувшегося от осознания своего великодушия и щедрости графеныша и хищно улыбнулась. Ну что ж, хочешь магазины — будут тебе магазины! Только потом не жалуйся…

В город мы выбрались всей компанией, набившись в любезно предоставленную Чессином карету. Солдаты, не понимая, что их ждет, наивно надеялись погулять, развеяться и вообще весело провести время в Триалоне, славном своими маленькими кабачками и многочисленными сортами пива. Однако их мечтам сбыться было не суждено: особым женским чутьем, становящимся сверхчувствительным во время поиска нарядов и украшений, я нашла местный аналог каленарской улицы Кокеток и, едва не повизгивая от восторга, двинулась в медленный и обстоятельный обход всех торговых точек этого примечательного района.

Первыми не выдержали и позорно бежали близнецы. Не сразу, разумеется, а героически стерпев посещение целых пяти магазинов и даже мужественно давая советы и помогая в нелегком выборе между зеленым и фиолетовым шарфиками. Потом Левый и Правый, страдальчески переглянувшись, начали стонать, ныть и жаловаться, взывая к моему милосердию и прося поскорее закругляться с покупками. Но мольбы были напрасными — меня из этого заповедника моды не выволокла бы и четверка диких лошадей! Особенно когда рядом ходил мужчина, готовый тратить деньги на мои прихоти. В результате все-таки смилостивившись, я отпустила их, безапелляционно велев возвращаться в поместье Бельдерских. Близнецы восторженно переглянулись и закивали так поспешно, что я уверилась: в герцогское гнездовье они придут хорошо если к ночи. А то и вовсе только к отъезду заявятся. Ну да боги с вами, лишь бы ни в какую беду не вляпались!

Потом отступил Батя. Очень степенно и важно отступил, сделав вид, что неожиданно вспомнил о живущем неподалеку свояке. Ну за него я была спокойна и потому с вежливой улыбкой попросила передать свояку привет и не задерживаться у него допоздна. Папаша покивал и медленно вышел из очередной лавки. Правда, глянув в зеркальную витрину, я увидела, как он от радости едва ли не вприсядку идет.

Дольше всех продержался Зверюга, которому, казалось, было глубоко начхать на все происходящее. Магазины, кабаки, герцогская резиденция, лесная поляна, горная пещера… Нет, иногда я просто завидовала алмазной нервной системе этого изящного парня с мечтательными глазами и холодной улыбкой!

Торин стонал, охал и жаловался не переставая. Но я была безжалостна и неумолима и отпускать его на все четыре стороны отказывалась категорически. Не говоря уже ни о чем другом, аристократенок был основным носителем материальной базы, на которой зиждились мои надежды обзавестись новым гардеробом. Кто же за наряды-то расплачиваться будет, если он уйдет? Сначала меня еще грызло некоторое смущение, но потом я припомнила кодекс нашей гильдии и успокоилась: хран или храна вполне могут принимать от клиента подарки любой ценности. Так что в этом плане моя совесть может быть спокойна.