Неоспоримый - Х. Р. Пенроуз

болью. Никакая маска не смогла бы скрыть выражение моего лица, когда я просматривал видео в прямом эфире на телевизоре, прикрепленном к стене.

То же самое, что было спроецировано на стену моей камеры, с одним изменением: они раздели маму догола, а вокруг нее стояли мужчины. Желчь подступила к моему горлу.

Мои кулаки сжались, металлические наручники впились в кожу, будучи намеренно слишком туго затянутыми. Беспомощность скрутила меня изнутри. Неудача с грохотом обрушилась на меня, но я сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями и разобраться с человеком напротив меня.

За все в моей жизни всегда приходится платить. Я знал это с детства. Теперь я просто ждал, чтобы увидеть, сколько я должен по сравнению с долгом, который мой отец выставил против меня и заставил бы заплатить.

— У тебя есть выбор, — объявил Гектор.

Мое отражение сидело напротив меня, сложив руки на груди, со спокойным выражением лица.

— Это твоя жена, — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

Он слегка наклонил голову.

— Так оно и есть.

— Почему? — спросил я, не ожидая ответа.

— Никто никогда не бывает невиновен. Разве я тебя этому не учил?

Я пропустил штангу сквозь зубы, прежде чем ответить:

— Мама невиновна.

На его лице промелькнула усмешка, и он приподнял губы. В комнату вошел его адвокат, достал из портфеля документы и передал их Гектору. Затем он отошел в угол комнаты, безмолвный зритель.

Мой разум проработал все планы, которые я вынашивал. Внутри меня возникло чувство спокойствия. Когда что-то шло не по вашему точному плану, вы не сворачивали с пути. Нет, вы должны были принять это с горечью и поверить в перенаправление.

Я всегда знал, что каким-то образом окажусь где-нибудь вроде этого места.

— Вот условия, на которые ты согласишься ради освобождения, — заявил Гектор, пододвигая ко мне документы.

Я просмотрел трехстраничный документ, мое сердце бешено колотилось в груди, но ответил холодным тоном:

— Я не готов пойти тебе навстречу.

— Время переговоров прошло. Несколько месяцев назад я был бы открыт для этой идеи, но ты вынудил меня.

Он пожал плечами.

Мои губы сжались.

— Я не могу просто передать тебе пристань.

— Нет, но ты можешь передать мне, к кому люди обращаются за инструкциями. Должен сказать, на меня произвело впечатление, что ты защитила Пуэрто Банус. Я горжусь.

Гордость была чемфто таким, чего я никогда не хотел, чтобы Гектор испытывал ко мне. Просмотрев текст, стало очевидно, что он понятия не имел о других портах, за которые я отвечал, и я был рад, что так и осталось.

— И я не передам тебе никаких престижных предприятий, — заявил я, заметив, как у него дернулась челюсть.

Я ни на секунду не стал бы облегчать ему задачу, особенно когда он выходил с выигрышной комбинацией.

— Видишь ли, папа, у меня и моих друзей есть жесткий юридический контракт, в котором говорится, что если по какой-либо причине я уступлю свою долю собственности кому-либо, она снова перейдет к долям других владельцев. Итак, ты выигрываешь, а я проигрываю, в результате чего проигрываем мы оба.

— Твоя собственность и яхта, — заявил он.

— Все на мое имя, но, опять же, они у меня в доверительном управлении, так что моим друзьям принадлежит контрольный процент, и они могли бы продавать все у меня из-под ног, если бы захотели, — я ухмыльнулся.

Меры предосторожности, которые я предпринял, максимально защитили мои инвестиции. Я также хорошо скрыл законность того, кто какой организацией владеет, сделав эту информацию практически невозможной для любого чужого.

— Апперкот? — сердито спросил он.

— Возвращается к руководителям, — я пожал плечами. — Я полностью исключен, пока не наступит время, когда мое видение снова будет соответствовать видению компании. Это включает отсутствие дохода.

Гектор на мгновение отвел взгляд и снова посмотрел мне в глаза, лишенные раздражения, которое было в них секунду назад.

— Твои способности будут полезны в моей организации, но из-за твой незрелости в этой ситуации ты начнешь с низов, а не с самого верха.

Я стиснул зубы.

— А Матео не может этого сделать?

— По предварительной договоренности он был принят в ряды Ортиса для создания совместной фракции между Мадридом и Коста-дель-Соль. Твой брат подчиняется Алехандро и мне, но ты будешь подчиняться непосредственно мне.

— Я в порядке, спасибо, — я одарил его улыбкой.

Звук появился мгновением позже, когда он достал свой телефон, и я наблюдал, как двое гангстеров Ортиса набросились на нокаутированного Габриэля и замахнулись на него кулаками. Габриэль даже не вздрогнул, не подозревая о боли, с которой проснется.

— Хватит! — крикнул я, вскакивая на ноги и пытаясь вырвать руки из наручников.

Мой взгляд скользнул по всем камерам, проверяя остальные и отмечая, что с ними все в порядке… на данный момент.

— Сядь, — потребовал Гектор, отзывая мужчин от Габриэля и убирая свой телефон в карман. Он наклонился над столом, между нами, с леденящей душу улыбкой на лице. — Твой абуэло умер не от невыявленного заболевания сердца. Я заплатил за подделку записей. Никто в этом не сомневался.

Страдальческий звук вырвался из моего горла, когда все вокруг, казалось, исчезло. Смерть абуэло и время, окружавшее ее, слились в одно большое горе. К сожалению, мой отец никогда не лгал, просто обходил правду стороной.

Посмотри, Нико. Посмотри, как ты на него похож. Я отогнал свои бесполезные мысли прочь.

— Ты сделал все это для Наварро Индастриз, не так ли?

— Да, и по другим причинам. Компания, которой ты теперь владеешь на сто процентов, — спасибо тебе за то, что разобрался с этим, — потому что теперь она полностью в моих руках, как и должно быть.

— Нет, — возразил я.

Он скрестил руки на груди.

— Выбери человека на камеру, потому что именно он, по сути, платит за твое непослушание. Несколько ударов — это абсолютный минимум, который я готов нанести тебе, чтобы ты подписал контракт. Ты забываешь, сын, что у меня нет совести, а физический вред — это только один из способов.

— Что произошло между тобой и твоими родителями, что привело к такому серьезному перелому в ваших отношениях? — я перевел разговор в другое русло, не желая думать о том, что он подразумевал.

— Ситуации, которые никогда не должны были произойти, — ответил он. В его тоне слышалось предупреждение не спрашивать и вернуться к текущей теме.

Я снова перечитал условия. Внутри меня закипала ярость, но мне нужно было обуздать ее, чтобы вынести то, что должно было произойти. Протянув мне руку, юрист подошел и вложил в нее ручку.

Я подписал несколько листов. Часть меня увяла и умерла.

Я