Последний долг (ЛП) - Винтерс Пэппер

Я тихо рассмеялся, вспомнив его шутки.

- Ты такой идиот. - Я запустил в него пылающим зефиром.

Кес пригнулся, смахивая липкое месиво на землю. Его лохматые волосы блестели в лунном свете, в то время как лошади удовлетворенно жевали траву позади нас.

- Как скажешь, Джет. - Подняв руки, он ухмыльнулся. - Эти щенки были на сиськах Селены на прошлой неделе. Она сказала мне, что у меня хорошие руки.

Я закатил глаза.

- К ней, наверное, никогда раньше не прикасался парень, и ей не с кем было тебя сравнивать.

Кес усмехнулся.

- Может, мне и всего шестнадцать, но я знаю, как доставить удовольствие девушке.

Вздохнув, я откинулся в своем спальном мешке, глядя на звезды.

- Ну, ей бы повезло, если бы у нее был ты.

Кес придвинулся ближе, потрескивание костра окутало нас безопасностью.

- То же самое могу сказать о тебе. Однажды ты встретишь кого-то, кто не думает только о покупках и идиотских вещах девочек-подростков. Вот увидишь.

Подняв настроение, я фыркнул.

- Возможно, мне тоже следует стать плотником, чтобы я знал, как обращаться со своим стволом.

Мы расхохотались.

Мое сердце было наполнено историей, когда я покинул прошлое и вернулся в Ниле.

- Кес будет счастлив здесь.

Нила кивнула, ее глаза были влажными.

Еще больше лошадиных копыт застучало по склону, когда Текс и Вон наконец догнали нас. Они хорошо справились с походом, позволив своим лошадям следовать за нами.

Повернувшись в седле, я открыл сумку и достал урну с прахом моего брата.

Жасмин придвинулась ближе, ее губы скривились от желания заплакать. Я улыбнулся, напоминая ей быть счастливой и не зацикливаться на том, что мы потеряли.

- Ты хочешь сказать?

- Нет. Ты. Я думаю, что ты должен быть тем самым.

Сделав глубокий вдох, я отвинтил крышку медной урны и поднял ее вверх.

- За нашего брата. Каждый шелестящий ветер, будет напоминать о тебе. Каждый опадающий лист будет заставлять нас думать о тебе. Каждый восход солнца мы будем вспоминать те времена, которые мы разделили. И каждый закат мы будем ценить все, что нам дано. Это не прощание, это "до скорой встречи".

Мои руки дрожали, а грудь сжималась от печали. Нила вытерла слезу, Жасмин проглотила рыдание. Их эмоции переполнили мои, угрожая обрушиться лавиной отчаяния.

Нуждаясь в том, чтобы попрощаться наедине, я наплавил Вингс вперед и пустился в галоп. Линия хребта расстилалась передо мной, когда я пустил свою лошадь в полет.

Я пустил его галопом так быстро, как только мог.

Я позволил ему унести меня прочь.

И когда грохот его копыт закрыл черную дыру горя, я наклонил урну и высыпал последние останки Кеса.

Серая пыль клубилась позади меня, кружась на ветру, закручиваясь спиралью.

Прощай, брат.

Поднялся ветер, заставляя серое облако подниматься и парить над долиной, сливаясь с сельской местностью.

Моя семья владела этим поместьем почти шестьсот лет. В нем было много душ. Оно повидало много событий. И стало свидетелем многих эволюций. Мой брат навсегда останется его наблюдателем и воином, охраняющим Нилу и мою новую семью.

Когда Вингс замедлился, я посмотрел на солнце и улыбнулся.

Урна была пуста.

Кестрел исчез.

От костей до пепла.

От крови к праху.

Его тело исчезло, но я знал, что он все еще жив.

И мы встретимся снова.

Мы снова посмеёмся.

Мы слова станем братьями.

***

- Зачем мы пришли сюда?

Джетро схватил меня за руку, и повёл от "Феррари" через автостоянку на Даймонд-аллее.

- Увидишь.

Прошло четыре недели.

Четыре недели привыкания.

Мне сняли гипс, мой перелом сросся, стерев преступление Ката. Мы с отцом много раз обсуждали откровение о Жаклин, и мы с Ви оба стремились разыскать нашу тройняшку, чтобы посмотреть в глаза потерянному родственнику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Каждый день приносил разные впечатления. Кес ушёл. К этому было трудно привыкнуть — особенно потому, что он заслуживал того, чтобы наслаждаться изменениями, которые мы медленно вносили в Хоуксбридж—Холл, - но время шло, увлекая нас вперед без него.

Пробыв у нас несколько недель — чтобы разрядить обстановку и провести время вместе, как новая семья, - мой отец вернулся в Лондон, чтобы заняться работой.

Вон оставался почти все выходные, тихо болтая, постепенно избавляясь от своей враждебности по поводу прошлого, которое он не мог изменить. Вместо этого он сосредоточился на гораздо более светлом будущем.

В течение недели мой близнец распределял свое время между своим пентхаусом и Хоуксбриджем. Они с Джаз проводили много времени вместе, и Джетро и Ви разговаривали все больше и больше.

Я застала их болтающими за коньяком у пылающего камина в игровой комнате. Комната больше не была запятнана карточными долгами, а была местом, где мой возлюбленный и брат обрели дружбу.

Они обсуждали различные мировые проблемы, сходясь во взглядах большинства тем. Я также видела, как они хихикали над чем-то детским в столовой, медленно превращаясь из врагов в друзей.

Я останавливалась и наблюдала, скрытая в тени, и позволяла оставшемуся страху уйти. Игровая комната больше не была комнатой, где был почти погашен Третий Долг, восьмиугольная оранжерея больше не была тем местом, где был извлечен Первый Долг, и озеро больше не было тем местом, где был отдан Второй Долг. Они были чистыми холстами, готовыми к новым воспоминаниям.

Хоуксбридж медленно избавлялся от своей жестокости и боли.

И теперь Джетро привел меня в другое место, где я уже была.

Алмазная аллея.

Место, где я впервые встретила Килла.

Артур ‘Килл" Киллиан вернулся во Флориду после финальной битвы, в тот день, когда я чуть не потеряла голову. Благодаря ему у нас было будущее. У нас была жизнь, которую мы ждали с большим нетерпением.

Постучав в ту же дверь, через которую мы проходили в прошлый раз, когда пришли сюда, я почувствовала легкую боль в сердце. Кеса не было с нами сегодня, и его не будет в любой другой день, но его присутствие не покидало нас. Джетро не часто вспоминал о нем, но я знала, что он думал о нем.

Девятизначный пароль был принят, и дверь открылась.

Джетро тут же вручил мне пару солнцезащитных очков и потащил в большое. Невероятно яркие прожекторы согревали мою кожу, как тропическое солнце, в то время как крошечные радуги танцевали на черных бархатных сортировочных подушечках на столах.

Бриллиантовый ошейник будто стал тяжелее, и я охотно вцепиласяь в руку Джетро, когда он потащил меня по коридору к двери, которую я когда-то считала входом в кладовку уборщика.

Он не сказал ни слова, когда открыл ее, ввел код большого сейфа и повернул ручку. Как только бронированный вход открылся, Джетро поклонился.

- После вас, мисс Уивер.

Я ухмыльнулась.

- Я могу представить, как Кат переворачивается в могиле, видя, как Уиверс счастливо остается в его Холле и трогает его бриллианты.

Джетро не сказал мне, что произошло во флигеле, и я не стала допытываться. Это была его травма и триумф, который он должен был вынести.

Бонни была похоронена в поместье, в катакомбах под домом. Ее саркофаг уже был изготовлен в соответствии с обычаем погребения богатых лордов и леди.

Сначала мне было неприятно думать о Бонни у меня под ногами, когда я бродила по коридору, но через некоторое время я перестала возражать. Я победила. Она этого не сделала. Это была ее епитимья, а не моя, видеть, как жизнь меняется к лучшему, пока она гниет внизу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тело Дэниэля так и не было найдено. Его кости обглоданы, а плоть пожрана хищниками. Хоуки так много взяли с африканской земли. Карма позаботилась о том, чтобы заплатить этот долг своей плотью.