Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

чёрными стенами. Когда цель уже видна, легче сосредоточиться на её достижении. Вот и сейчас, увидев Лудмут, все чародеи настроились не просто на сражение, а прямо на победу. Они готовили свои новенькие посохи к тому, чтобы начать штурм. И это было хорошо. Тот, кто начал дело в своей голове, уже наполовину продвинулся к его исполнению. И вот, они уже говорят о том, как будут участвовать в этом штурме. Толпа шумела, обмениваясь мнениями и планами. Умей бы они летать, как это делают искусные финтары, штурм окончился бы победой, не успев и начаться как следует. Но сейчас они будут делать это впервые, а потому я прервал их оживлённую беседу и похвалил за всё это, но присоветовал пока что не спешить с делами, а больше наблюдать и пробовать. Им следует вновь стать учениками, пытаясь увидеть всё, где они смогут улучшиться. После этого я позволил им продолжить строить планы для предстоящего сражения.

И вот, ранним утром, когда небеса только ещё успели побелеть, мы достигли Лудмута. Однако враги уже дожидались нас. Врата – настежь, и множество тёмных воителей и воительниц готовились к битве. Я скомандовал занять позиции, и пока все чародеи расстанавливались, тёмные ринулись в бой.

Давно мой клинок не испивал чужой крови. А у этих тёмных кровь была. И не такая уж непробиваемая была их плоть. Доспехи – те да, проделать в них брешь было невозможно. Однако нельзя сказать, что кожа была прочна. Попадая Зорзудом в зазоры их лат, я отнимал их жизни. Противники, хоть и были отражены в магическом зеркале, не совершали ошибок. Да, в мастерстве ведения битв они разораду совсем не ровня, однако в отношении того, чтобы расставлять приоритеты, они были достаточно умны. Несмотря на то, что мы с Зергалом представляли для них большую угрозу, они практически не обращали на нас внимания. Мы бились только с теми, кого сами выбирали, остальные же продвигались за наши спины, чтобы нападать на чародеев. И даже Воноуд, Шаглас, Косонтул, Мения и Каот, которые сейчас сражались в оборонительной тактике, не могли сдержать натиска противников. Но это не было упущением. Таков был план. Я допускал, чтобы противники приблизились для того, чтобы испытать воинство Эвелины, на что они способны. Тем более, пока мы приближались к позиции противников, эти чародеи чему-то научились, и теперь представилась прекрасная возможность испытать всё это в бою. Приближение врагов застало их врасплох, так что большинство растерялось, поддалось панике, они вспомнили ужасные россказни об этих тёмных воителях, а потому стали допускать, чтобы в их сердцах распространялся ужас. Лаодим старался подбадривать их, а также своим примером показывать, как надо сохранять мужество. Но этого было недостаточно. Необходимо время, которого не было. Но не было, если бы в это сражение они направились без меня. Используя свою власть над первородным страхом, я навеял смятение всем, кто меня окружал. Тёмные остановились, пытаясь перебороть своё оцепенение. Светлые остановились, ощущая нечто неладное. Однако их разумы не были заторможены. И мой громогласный голос, который для них сейчас звучал ещё более внушительно, повелел вспомнить все свои тренировки, а после начать применять то, что они узнали. Начало было очень робким. Один запустил разряд молнии, который скользнул меж рядами противников и никого из них не задел. Другой запустил в одного из тёмных ледяной шип, который разбился о его доспех. Третий задействовал уже более углубленные знания, так что из его руки вырвался огненный пучок, который он метнул в толпу противников, после чего погремел взрыв, и некоторые тёмные разлетелись в разные стороны. Так, один за другим чародеи принимались отходить от своего ступора и принимать участие в этом сражении. Я же, в свою очередь, ослабевал хватку ужаса, чтобы и оппоненты приходили в себя, создавая угрозу для тех, кто противостоит им. И постепенно сражение набирало обороты. Тёмные быстро отделались от ошеломления и вернули прежнюю скорость наступления. Пока они только добирались до тех, кто поливал их различными сферами магии, двигались медленно и старались уворачиваться от магических атак. Эдакий оборонительный настрой, цель которого – добраться до своих противников и нанести ущерб. Когда расстояние заметно сокращалось, тогда каждый тёмный представал перед выбором: устремиться к цели, пожертвовав своей защитой, или продолжить наступление как раньше. Одни выбирали первый вариант, когда как другие предпочитали продолжать такое медленное наступление. Следя за всем этим, я мог сделать два вывода. Первый заключался в том, что они были обучаемы. Сомневаюсь, конечно, что их учителем был Лагрез. Скорее всего, они познали такие тактики самостоятельно. А, быть может, они уже появились с такими знаниями. Раз уж зеркало создало существ, обратных чародеям, то наверняка оно и наделило их пониманием того, как наилучшим образом подходить к их истреблению. Второй вывод показывал, что эти тёмные хоть и выглядят как безмолвные и бездушные марионетки, всё же у них есть личности и предпочтения. Раз уж одни предпочитают продолжать сражаться в оборонительной позиции, когда как другие решаются делать стремительные рывки, чтобы приблизиться к чародеям для одного-единственного удара. Но даже так воинство, идущее освободить Эвелину, уже поверило в себя, а потому сражение шло на равных. Несмотря на некоторые потери, стражники Лудмута не сдавали позиций, продолжая напирать на чародеев. А те старались постоянно держать воителей, объятых тьмой, на расстоянии от себя. Изредка можно было видеть, как тёмное порождение зеркала устремлялось к магу и в считанные мгновения разрывало расстояние, оказавшись в дистанции ближнего боя. А чародей, вместо того чтобы использовать какой-нибудь магический приём или уловку и продолжать удерживать врага на расстоянии, ну или на худой конец начать отступление, пытаясь как-нибудь отбиваться от него с помощью своей магии, сосредотачивался на уничтожении противника, позабыв обо всём на свете и встречал только лишь собственную смерть. Да, у нас тоже были потери. И я не стал препятствовать этому, потому что через ошибки меньшинства обучится большинство. Сам же я недолго наблюдал за этим. Когда стало понятно, что остальные осознают всю опасность этого боя, а потому ведут себя разумно, я сосредоточился на собственных битвах. В их разумы я лезть не стал, потому что в этом не было смысла. Зачем познавать воспоминания тех, кто должны исчезнуть? Невозможно сказать, заставляет ли гибель одного из чародеев исчезнуть какого-нибудь тёмного воителя, потому что за время сражения пред вратами Лудмута ни один из тёмных не исчез. Но если этот принцип связи отражений между собой действует и с тёмными, то это, помимо всего прочего, может