Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

Чародеи не могли видеть того, кто произносил эти слова, потому что стояли в окружении тёмного воинства. А его голос, между тем, продолжал:

- Десятилетия вражды и притеснений остановятся в этот самый момент. Достаточно кровопролития! Хватит пустого хвастовства! Разве в этом мире нет места для двух правителей?

Все чародеи в недоумении стали переговариваться, пытаясь разузнать друг у друга, кто с ними разговаривает. Но тёмные всё-таки расступились, так что все увидели двоих, идущих от развалин главных врат. Там была Эвелина. Она беззаботно шагала рядом со своим братом – мужчиной, одетым в вычурный халат вирана. Его короткие волосы были седы, как и бородка. На лице рисовалась беспечная простота. А руки расставлены в стороны, как знак того, что его слова искренние. Лаодим обрадовался, что их владычица жива. Когда они приблизились, то все могли разглядеть, что чародейка светилась от переполняющей её радости. Военный советник подбежал к ней и пал на колени, выражая своё почтение и радость от того, что видит её живой и невредимой. Виран, вместо того чтобы попросить своего друга подняться с колен, только лишь с широкой улыбкой, поглядела на него, а после обратилась ко всем:

- Да, мои дорогие, вы не ослышались. Между тёмными воителями и светлыми чародеями заключён мир. Теперь мы – один народ!

Маги принялись ликовать в ответ на эти слова, когда как тёмные стояли неподвижно. Но, что было самым главным, Зергал, который так стремился воссоединиться со своей владычицей, не бросился к ней, потому что видел: она стала иной. И это в самом деле так. Пока она пребывала во дворце своего брата, тот всё-таки сломил её волю с помощью своих способностей и теперь обрёл власть над её разумом, так что она подчинена ему. И тёмное отражение брата видело это. Я устремил свой разум к ней и узнал, что она сопротивлялась. Достаточно успешно сопротивлялась. Однако, в отличие от Лагреза, который был настоящим существом, а не отражением, силы Эвелины истощились, и он сломил её сопротивление. Конечно же, первым делом он исполнил свою давнюю мечту и переспал со своей сестрой. А теперь внушил ей мысль, чтобы они заключили перемирие. Разораду это не было угодно, а потому, приближаясь к нему, я заговорил:

- Ответь мне, кто даровал человеку возможность мыслить и принимать решения? Кто имеет право распоряжаться чужой волей? Ты можешь направлять только лишь собственные шаги. Но другой пусть сам их направляет.

Он заговорил мне в ответ. Так как его способности не позволяли заглянуть ко мне в разум и понять, кто я такой, то за своей насмешливостью он скрывал лишь страх, ведь нет ничего кошмарнее, чем неизвестность:

- А, Найлим. Эвелина рассказывала мне о тебе. Воитель, пришедший из других миров с целью победить моё воинство. Что ж, я могу сказать: у неё всё получилось. Ты победил.

Он осёкся, потому что попытался распространить свою власть на чародеев, однако в них ещё осталась частичка зора, которая не позволила им подпасть под власть его разума. Лагрез пользоваться не изае, а чем-то иным, каким-то другим источником силы. И всё же он был не чета магии смерти. Поэтому самодовольный человек опешил, но свой страх он так и не показал явно. Моё приближение к нему заставляло нервничать всё больше и больше. Лаодим, застывший в поклоне, глядел то на меня, то на него, не понимая, что тут происходит. Безмолвие начало угнетать. Эвелина, пребывая под властью собственного брата, лишь продолжала с умилением взирать на своего друга. Лагрез не мог сосредоточиться на том, чтобы управлять её мыслями, настолько сильным был ступор. Ещё бы. Всю жизнь делать, что хотеть, и считать себя непобедимым, а тут он повстречался с тем, кого могущественный разум не мог одолеть. Он не был готов к такой встрече. А потому и не знал, как поступить. Между тем я становился всё ближе и ближе к нему. Этот надвигающийся кошмар заставил его послушаться меня. Медленно Лагрез начал отпускать свою сестру. Она так же медленно приходила в себя. А, когда её разум вернулся, она тут же залепила пощёчину своему брату. Он мог бы увернуться. Но не стал этого делать, позволив её гневу излиться на него.

- Понимаю. - ответил он, потирая место удара.

- Ничего ты не понимаешь! - разразилась Эвелина, и её брань не могла стихнуть продолжительное время. Однако он её не слушал, потому что продолжал трепетать передо мной. Когда я предстал перед ними обоими, она сказала:

- Найлим, ты должен убить его за всё, что он сделал с нами! Сколько горя он принёс нам!

На самом деле сестра не хотела убивать брата. За неё говорило отчаянье. Даже несмотря на то, что он натворил, она готова была его простить, если он только готов меняться. Страх, конечно, не самая лучшая мотивация, но именно с него начнётся путь к изменению личности этого человека.

Между Лагрезом и Эвелиной был заключён мир. Настоящий мир. Тёмные воители будут жить вместе со светлыми чародеями и развиваться до полноценных личностей. Тайна происхождения обоих народов не была раскрыта. Зергал и Шаглас были обращены во тьму разорада.

- Лагрез, я знаю, что зеркало тьмы у тебя.

- Я хочу удивиться, но, пожалуй, не буду. Кто ты вообще такой?

- Не имеет значения. Могу ли я быть уверенным в том, что ты не разрушишь артефакт или не перенесёшь его в другой мир?

- Что за вопрос? Конечно! Я буду оберегать его, как своё самое заветное сокровище – как свою жизнь.

- Да будет так. В нужное время мы явимся за ним

- Кто вы?

Но ответа не последовало.

Часть 14

«Будущее уже здесь. Передовые иэтэ́спилиовые технологии доступны, как никогда. Никакого ксерота, никакого искажения фазы. Только межпространство и ты. Ощути связь со всеми мирами. Окунись с головой в корни миропорядка. Познай, с чего всё началось. Зару́нда – мы знаем, что лежит за гранью». После этого голографический мужчина замолчал, глядя строго перед собой. Когда рядом с ним останавливался кто-то ещё, он начинал свой «увлекательный» монолог заново. Когда его голос раздался в четвёртый раз, ко мне подошла молодая девушка, что время от времени наблюдала за мной. Волосы кудрявые, рыжие, глаза синие. Да, не голубые, а именно синие. Даже светились в полумраке этого города. Её голос был приятен, несмотря на то что немного низковат:

- Не надоело ещё слушать эту