Дикие орхидеи - Джуд Деверо

Мать Пэт приближалась к точке столкновения. У меня едва не остановилось сердце. Я протянул руку, словно силясь остановить ее.

В следующую секунду я увидел лицо матери Пэт за миг до столкновения. Она уже знала, что он врежется в нее. Знала, что умрет.

Стоп-кадр. Увеличение. Лицо крупным планом. Он заставил меня смотреть на застывшее выражение ужаса на лице женщины, которую я так сильно любил.

Мне потребовалась вся сила воли, до последней капли, чтобы отвести глаза и посмотреть на него.

— Выходит, они действительно узнали, что Амариса разговаривала с...

— Можешь сказать вслух. С дьяволом. Впрочем, у меня есть и другие имена. Они испугались и, наверное, убежали бы, но двое из них считали Амарису корнем всех своих проблем — и они не сбежали. Увидев в их глазах жажду убийства, Амариса попятилась и споткнулась о камень, из которого некогда была сложена труба в той хижине. — Дани пожал плечами с таким видом, что я сразу понял: это он подстроил ее падение — и он же сделал так, чтобы ее нога застряла между камнями. — Я стоял там и мог их остановить, но не остановил. И знаешь почему?

— Нет. — Сердце мое глухо колотилось где-то в области горла. Я смотрел в красивое лицо Рассела Данна.

- Ну же, ты ведь писатель, попробуй догадаться.

— Никаких идей.

Лицо его потеряло всякую веселость.

— Если хочешь еще хоть что-нибудь написать в этой жизни, то лучше попытайся. Ну, давай!

Я сглотнул.

— Ты хотел заполучить ее душу?

Он вновь ободряюще улыбнулся. Может, он управлял моими мыслями, но я внезапно нашел ответ:

— Если бы Амариса умерла в ненависти, она досталась бы тебе.

— А ты хорош. Очень хорош. Да, именно так. Я надеялся, что она станет проклинать их, ненавидеть — и тогда я заполучу ее, она будет жить со мной...

— Тебе что, людей мало в твоей обители?

— Нет. Но я открою тебе маленький секрет: я хочу заполучить всех людей на свете. Каждого.

— Судя по тому, что передают в новостях, ты добился больших успехов.

— О да, это так, — с гордостью заявил он. — Интернет очень помогает. Теперь люди могут творить зло втайне. Зло любит тайны, любит уединение...

— Так ты получил Амарису?

— Нет. — Он вздохнул. — Она не винила их. Даже в самом конце, страдая от чудовищной боли, она не проклинала их, только сожалела о ребенке. Она хотела его, не важно, кто был его отцом.

— Но ты им всем отомстил.

— О да. Это я сделал. Одного за одним я убил их. Все они теперь у меня. И я намерен держать их при себе вечно.

— А Джеки?

— О, она пряталась в кустах и все видела, даже пыталась спасти тетю. Сам понимаешь, я дал Амарисе достаточно времени, чтобы возненавидеть тех людей. Джеки любила свою тетю, очень любила. Генриетта не могла вынести того, что ее дочь любит Амарису больше, чем родную мать, и потому стала искать способ избавиться от соперницы... и, надо сказать, нашла.

— Тебе не удалось заполучить Амарису, поэтому ты покарал ее убийц и не позволил их потомкам покидать Коул-Крик. Ты... — Я осекся, потому что картина в дыму вновь сменилась. Я видел себя — только моложе и стройнее, но все равно себя. Мы занимались любовью с Пэт. Она проводит рукой по моему голому бедру. Боже мой! Я это чувствую! Я ощущаю ее прикосновения. Я мог закрыть глаза и вдохнуть запах ее волос, ее дыхания. Сколько же я всего забыл!..

— ...вернуть.

Я не слышал начала фразы. Пэт скользнула под одеяло. Ни разу за все шесть лет, что прошли с ее смерти, я не позволил себе вспомнить, какой у нас с ней был фантастический секс, наполненный и совершенный. Не просто физическое совокупление, но еще и духовное и эмоциональное единение. Я занимался с ней любовью не только телом, но и душой.

— Что? — сдавленно прохрипел я.

— Ты можешь их вернуть, — тихо проговорил Рассел Данн.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы отвлечься от того, что происходило на «экране» и что я ощущал в теле. Я перевел взгляд на него и заморгал. Даже не глядя на нас с Пэт, я все ощущал. Ее губы теперь ласкали мое ухо. Я сосредоточился изо всех сил, чтобы вернуться к разговору.

Он обернулся, посмотрел на происходящее у него за спиной. Картинка поблекла — и поблекли ощущения. Джеки, Джеки, Джеки, повторял я про себя. Образ Пэт на экране истаял.

— Я впечатлен. Вы, писатели, все-таки умеете концентрироваться.

На этот раз от его улыбки меня захлестнуло тепло. Пришла мысль: какой он славный человек.

— Я могу тебе все это вернуть. Могу вложить душу Пэт в тело Джеки — или Десси, или любой кинозвезды, какую захочешь. И это будет Пэт. Я могу вернуть их всех. Всю семью. Вы будете жить долго и счастливо и вместе состаритесь.

— Я... — забормотал я и перевел дыхание. — Я тут ни при чем. Дело в Джеки и в женщине, которая была добра к тебе.

Интересно, можно ли вызвать у дьявола чувство вины?

— А вот тут ты ошибаешься. Мой нынешний визит не имеет к Джеки никакого отношения. На этот раз я в Коул-Крик из-за тебя. Какое мне дело до того, где эти люди делают покупки — в местном торговом центре или за сотню миль? Да и Джеки не высылала мне приглашения...

Подозреваю, я выглядел таким же ошарашенным, каким себя и ощущал.

— Ну, будет тебе, ведешь себя так, словно ничегошеньки не помнишь. Подожди, где оно тут у меня? — Он вынул из воздуха листок бумаги и посмотрел на него. — Вот. Посмотрим. Хочу убедиться, что понял все правильно, а то зачастую мне несправедливо вменяют в вину дела, к которым я не имею никакого отношения. Ах да. «А вы когда-нибудь теряли человека, который вам дороже собственной души?» — Он положил бумагу на стол и взглянул на меня. — Твои слова?

— Мои.

Он встал и прошел в дальний угол комнаты. На «экране» я качал на качелях Пэт в летнем платье. Она такая красивая... Я волевым усилием отвел глаза. «Никакого отношения к Джеки»... Как он сказал? «Из-за тебя».

Из-за меня.

Он смотрел на меня.

— Ты нанял Джеки потому, что безумно хотел вернуть жену. Хотел настолько, что готов был душу продать, лишь бы она вернулась. Правильной понял?

Да, правильно.

— Ты очень быстро понял, что Джеки каким-то образом связана со мной. И ты искал способ связаться со мной — для заключения сделки. Твое сердце сказало мне, что ты согласен на все, что угодно, лишь бы вернуть жену. Ты так тосковал по ней, что сам меня призвал.

Я не мог вымолвить ни слова. Так это из-за меня он объявился здесь? Все мысли словно разбежались.

— Я тебе вот что скажу, что не в моих правилах, но я сделаю тебе даже лучшее предложение. Я не стану помещать их души в новые тела. Я перепишу историю.

Я вновь увидел лицо матери Пэт за секунду до того, как пьяный подросток врезался в нее и убил. Но на этот раз картинка не замерла. И все пошло иначе. Парнишка вовремя поднял голову и резко рванул руль вбок. Мать Пэт оказалась на обочине, перепуганная, но живая.