Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

Отец. Как сильно его ненавижу.

- Ничего, - говорю. – Я выберусь отсюда. Дай мне пару дней. Ну максимум неделю. За такой срок управлюсь. Тебя украду. Потом детей. Ты знаешь, всегда свое слово держу. Если обещал – выполню. Никакая решетка, никакие стены не остановят, не помешают.

- Ник, - содрогается в моих руках, трепещет, натягивается струной. – Об этом я и хотела с тобой поговорить. Пожалуйста, не совершай подобных глупостей. Откажись от побега.

- Шутишь? – хмыкаю. – Ты там одна борешься, а я буду здесь прохлаждаться? Никогда. Даже не думай. Я до последнего за нас биться буду. Отец обломается. Ему мою волю не сломить. Пока я заключен в четырех стенах, от меня никакой пользы. Нужно выбраться.

- Это опасно, - произносит твердо. – Если ты сбежишь из сизо, точно окажешься вне закона. Нельзя такое допускать. Нельзя. Понимаешь? Это же безумие. Не вариант.

- Я давно вне закона, - отмахиваюсь. – Бои без правил. Думаешь, на них лицензию дают? Да и другие дела случались. Я не первый раз буду что-то нарушать. Не дергайся.

- Ник, прошу, - шепчет с мольбой, в глазах снова слезы стоят.

- Тайсон, - челюсти автоматом сжимаются. – Он тебя напугал? Черт. Он и свидание это устроил, чтобы ты мне мозги промыла. Угадал? Наплел тебе всяких ужасов. Сгустил краски.

- Господи, Никита, - выпаливает. – Ты собираешься сбежать из тюрьмы. Куда еще больше сгущать? Куда?! Это предел. Черту перейдешь и все, назад дорога закроется.

- Это единственный путь, - заключаю.

- Это тупик, - отрезает.

- Хорошо, - делаю вид, будто согласен. – Тогда где выход?

- Необходимо действовать законными методами, - стоит на своем. – Прошу, не поддавайся на провокацию. Возможно, твой отец именно этого и хочет, чтобы ты…

- Он не играет по правилам, - обрываю. – Уверен, ты поняла. Багров действует грязно. Жестко. Ему наплевать на всех, кроме себя самого. Вот его интерес. Других не бывает. Подкуп. Обман. Насилие. Подонок на любую мерзость пойдет ради своей выгоды.

- И что? – ее голос срывается. – Всю жизнь убегать?

- Я не могу его убить, - признаюсь. – Хотел. Думал об этом, но понял, не выйдет. Не потяну. Эта сволочь мой отец. Мразь. Скотина. Тварь. Но мы одной крови. С этим я ничего не смогу поделать.

- Боже, - бормочет. – Ну конечно, ты не должен покушаться на собственного отца. Ник. Прошу. Тут совсем кошмар. Я умоляю тебя и мысли о такой расправе не допускать.

- Его смерть решит все проблемы, - ухмыляюсь. – Но я пока не готов. Сейчас – не готов. И вряд ли буду готов. Хотя посмотрим. Нарывается отец мастерски, может и добьется цели.

- Никита, - еле губами шевелит.

Выглядит потрясенной. Дрожит от волнения. Сотрясается от тревоги.

- Так сильно за моего папашу переживаешь? – скалю зубы. – Прониклась? Может, он тебе понравился? Взрослый и представительный мужчина. Не какой-нибудь сопляк типа меня.

- Дурак! – восклицает.

- Да, - смеюсь и на руки ее подхватываю, кружу вокруг своей оси, зажимаю в объятиях как в тисках. – Даже спорить не хочу.

- Прошу, давай хотя бы попробуем разрешить конфликт в рамках действующего законодательства. Дождемся рассмотрения дела.

- Откуда слов таких нахваталась?

- Я стараюсь разобраться, - роняет тихо.

- Отец может до бесконечности затягивать процесс. Менять состав судей. Разводить бумажную волокиту. Годы уйдут на рассмотрение дела. Пока доберемся до изучения доказательств, пара лет точно пройдет.

- Не думаешь же ты, что он продержит тебя здесь так долго, - поражается.

- Не знаю, - усмехаюсь. – И проверять не стану. Вижу один вариант решения проблемы. Валить отсюда и поскорее. Чем раньше, тем лучше. Я уже достаточно дней потерял.

- Ник, не надо…

- Поздно, - чеканю. – Он не остановится. Я тоже не остановлюсь. Хочет грязной игры, значит, получит. Я и похлеще сыграю. Задавлю его. Медленно и со вкусом. Но сперва нужно выбраться из клетки. - Ладно, - поджимает губы. – Дай мне немного времени. Позволь попробовать другой вариант. Очень прошу. Пожалуйста.

- Ты о чем? – мрачнею. – Что собралась вытворять?

- Еще не знаю, но…

- Нет, - выдаю жестко.

- Нет? – изумляется.

- Не пытайся устроить встречу с этим гадом, - продолжаю холодно. – Не договаривайся с ним. Вообще, не приближайся к нему. Забудь про все свои идеи. Ничего не сработает.

- Я же не…

- Забудь, - отрезаю.

И в губы ее впиваюсь. Вонзаюсь. Чтобы уж точно дурные мысли стереть. Чтобы наверняка разум очистить. Алчно в нее вгрызаюсь. Дико. Неистово.

А потом меня и вовсе уносит.

Полчаса. Нет, теперь меньше. Пятнадцать минут? Десять? Плевать. Не важно. Сейчас ничего на свете не важно. Только я и она. Пусть хоть весь мир вокруг рухнет. Даже не замечу. Значения не придам.

Ира. Ирина. Игла. Моя. Моя, моя.

Расстегиваю ее брюки, стягиваю мешковатую ткань. Действую настолько быстро и резко, что она не успевает запротестовать. От губ не отрываюсь. Рот надежно запечатываю. А сам вздыбившийся член высвобождаю, на волю выпускаю.

Кровь вскипает. Нутро обжигает. Только тут и сейчас осознаю, как сильно оголодал, как по ней истосковался.

Миг – подхватываю Льдинку. Насаживаю на себя. Одержимо. Бешено. Одним ударом до предела заполняю. Плоть в плоть. Тело в тело. Пульс срывается с цепи. Утробно воет. По вискам врезает, оглушает мощным боем.

Никогда круче не было. Никогда.

Она отвечает. Не противится. Наоборот. Обнимает меня ногами. За плечи цепляется. Царапается. Жмется. Сильнее. Плотнее. Я бы ее по венам пустил. Проклятье. Так и пускаю. Точно как электрический ток. Разрядами.

Как тут удержаться? Зачем?

Ловлю ее дыхание рваное. Ловлю стоны. Порочные. Развратные. Надсадные.

На нас обрушивается ночь. Темнота ослепляет. Мрак сгущается. Но за каждым затмением следует новый рассвет. Тьма тает, растворяется, отступает и исчезает навек.

Это грязно. Разнузданно. Похоже на случку.

Я трахаю быстро. Мощно. Размашисто. Нервно. Наспех. Лихорадочно. Хотя понимаю, сытым не стану, а тянет нажраться. Напиться до одурения. Ошалеть. Обалдеть.

Но дьявол. Вся моя жизнь меркнет перед этим моментом. Серая. Пустая. Скучная. Мир оживает лишь теперь. Когда вколачиваюсь в желанное лоно. Вдалбливаюсь до упора. Растягиваю и натягиваю горячую плоть. Вламываюсь вглубь. Врываюсь, разрушая запреты, уничтожая табу. Пьянею и трезвею. Раз за разом. Приход все круче.

Яд. Наркотик. Отрава. Ведьма моя. Колдунья. Как бы не называл – хочу. До помутнения, до сведенных мышц и натянутых от напряга мускулов, до скрежещущих челюстей.

Хочу. Хочу. И беру. Жестоко. По-варварски. Покрываю как самец покрывает самку. Помечаю собой. Едким потом пропитываю. И гремучей похотью пронзаю насквозь.

Ира. Ирина. Моя любимая игрушка. Моя, моя. Под кожу. В жилы. В нутро. По венам, пропитывая изнутри. Прошибая. Прошивая. До слепящих вспышек.

И трудно понять – кто в кого входит? Я в нее. Раздутым от желания членом вколачиваюсь. Или она в меня. Врезается в мозг точно молния. Рассекает на части. Прошлое под чистую уничтожает. Настоящее заполняет собой. А будущее. Черт. Ну какое без нее будущее?

- Ник, - всхлипывает. – Никита.

Отвечает на каждый толчок. Ритм подхватывает. Отражает удар за ударом.

Проклятье. Прямо сейчас убежать хочу. Удрать.

Как ее отпустить? Ну как?!

Сжимаю это хрупкое тело. Еле держусь. Боюсь кости ей переломать своим диким и безумным напором. Всю волю прикладываю, лишь бы зверей в клетку загнать. Унять жажду, заткнуть голод, взять одержимые желания под контроль.

- Никита, я… я люблю тебя, - выпаливает в мой рот.

Задыхается. Замирает, глядя в глаза.

Хрупкая. Маленькая. Крохотная. Умеет угомонить самых бешеных и отчаянных монстров. Заставляет чудовищ урчать. С ладони кормит. Ничего не боится.

Вот она. Моя свобода. Пылает. Полыхает. Бьется под пальцами.

- А я тебя… нет, - прикусываю ее нижнюю губу, зажимаю зубами и оттягиваю, заставляя вскрикнуть, зализываю рану языком. – Не люблю. Нет. Живу тобой. Дышу. И убью того, кто между нами встанет. Любого убью. Загрызу.