От Гринвича до экватора - Михаил Озеров

Рад?! Рад гибели Илоны, Игнаца?!

Потом другой голос произнес: «Мы передавали заявление Мишеля Гросса, члена группы «Фламандский военный орден».

Фламандец? При чем тут он? Ведь бомбу взорвал западный немец Кёлер.

Позже Платцер узнал: в мюнхенском преступлении виновны помимо «спортсменов» Гофмана французские и бельгийские неофашисты. Они вместе тренировались в лесах Арденн возле границы ФРГ и Бельгии. Ими командовал Мишель Гросс.

Вскоре на улице Коперника в самом центре Парижа взорвалась бомба. Как и в Мюнхене, огненный смерч превратил в груду лома автомобили и мотоциклы, убил и ранил десятки людей.

Но это преступление не было таким уж неожиданным. Новые нацисты действовали во Франции все более нагло, и им все чаще помогали… полицейские. Почти пятая часть профсоюза инспекторов полиции — неофашисты. «Блюстители законности» участвовали и в подготовке взрыва на улице Коперника.

Чего-то подобного ждали и по другой причине: черносотенцы активизировались во всей Западной Европе. Незадолго до парижского кровопролития произошло еще одно — на вокзале в Болонье, о котором я уже писал.

Болонья, Мюнхен, Париж… Последыши Гитлера дружно перешли к открытому террору. «Речь идет не о случайных эпизодах, а о тенденции, координированной программе», — констатировала парижская «Матен».

…Под вой сирен санитарная машина неслась по центру Рима. Вот и госпиталь «Агостино Гемелли». Из автомобиля на носилках выносят пожилого мужчину, он тяжело дышит, глаза закрыты, губы что-то шепчут.

В 17.17. 13 мая 1981 года на площади святого Петра в Ватикане прогремели выстрелы. Три пули попали в папу римского Иоанна Павла II.

Такого еще не случалось. Стреляли в императоров, королей, президентов, но чтобы в «наместника божьего»!

Сразу, конечно, возникли вопросы: кто стрелял и зачем?

И началось! Вместе с сообщением о том, что у преступника смуглое лицо, родилась версия: он — или чилийский коммунист, или палестинец. Но вскоре стало известно имя — Али Агджа. Тогда версию изменили: это не чилиец или палестинец, однако действовал он «по заданию красных». Опять осечка, оказалось, что Агджа — турецкий фашист.

Клубок разматывался все дальше, и выяснилось, что Агджа часто наведывался в Палермо, в штаб-квартиру «вооруженных революционных ячеек», получал там инструкции и деньги. Итальянские «дети Муссолини» давно готовили покушение на папу римского.

Сам Агджа признался на допросе, что за его спиной стоит «мощная организация», однако не назвал ее. «Они хотят убить и других людей», — сказал Агджа.

Следы его обнаружили также в ФРГ, Испании, Англии, Франции, Бельгии и Греции. Как получилось, что преступник, приговоренный к смертной казни за убийство прогрессивного турецкого журналиста и полтора года разыскиваемый «Интерполом», свободно колесил по Европе и готовил следующее покушение? Откуда у него пачка фальшивых паспортов? Кто открыл в двух швейцарских банках счета на его имя?

Ответ на все эти вопросы одинаков: всесильные друзья — неофашисты.

Они же вместе с ЦРУ не забыли Агджу и после того, как суд приговорил его к пожизненному заключению.

Некая Клер Стерлинг сочинила сначала статью, а затем целую кинокартину о покушении на папу римского. Официально мадам Стерлинг считается журналисткой, но в действительности она «правая рука» резидента ЦРУ в Риме. Эти ее «труды» — своего рода библия для дезинформаторов. Вывод, который делает Стерлинг, однозначен: против Иоанна Павла II существовал заговор коммунистов.

На свет из тени вывели Франческу Манзоллу, возглавлявшего итальянскую секретную службу. Тот заявил, что за турецким фашистом кто-то стоял. Кто? Вероятно, Болгария, — последовал ответ.

Возникла и фотография человека на площади святого Петра, который похож на Сергея Антонова, сотрудника болгарской авиакомпании «Балкан».

Антонова арестовали. Шли месяцы, а он по-прежнему был в тюрьме, хотя все свидетельствовало о его невиновности, хотя было неопровержимо доказано, что в день, когда ранили папу римского, Антонова вообще не было на площади святого Петра.

Но конечно же не ради Агджи сочинили эту версию. Замысел заключался в том, чтобы изобразить Болгарию как рассадник международного терроризма. А еще — настроить против нее, да и других социалистических стран миллионы католиков всего мира.

К началу восемьдесят четвертого года фальшивка окончательно лопнула. Однако Сергею Антонову было от этого не намного легче — в итальянской тюрьме он потерял здоровье.

Зато «серые волки» — группировка, в которую входил Агджа, — радовались: о них теперь знают повсюду! Что это за группировка? Откровенно неофашистская и террористическая, на ее счету убийство более трех тысяч человек.

Штаб-квартира «серых волков» — в Турции. А всего террористы действуют в шестидесяти странах.

«Для всех людей найдется место под солнцем. Может быть, самое чудесное в жизни — ее многообразие. Но нет на земле места фашистам. Если они после всего уцелеют, значит, простись с надеждой, не думай о справедливости, не ласкай ребенка — он обречен». Прошло почти сорок лет с тех пор, как Илья Эренбург написал эти строки, но и сейчас люди считают точно так же. И их очень тревожит, что «бывшие» поднимают голову.

Вот и Курт нисколько не сомневается в своей «высокой миссии». Развалившись в кресле и становясь после каждой кружки все разговорчивей, он вещает:

— Мы готовимся к тому часу, когда нас позовет отечество. Мы нанесем первый удар. Именно мы! А тех, кто попробует помешать, сотрем в порошок.

Тут слышу грохот. Худосочный юнец лежит на полу. «Маркиза», которая привела его, спешит на выручку.

— Ну и новобранца отыскали, — возмущается бармен. И, посмотрев на часы, отставляет кружку в сторону. — Однако я заговорился с вами. Скоро у нас начнется встреча.

— Она будет проходить здесь?

В этот момент дверь распахнулась. На пороге стояли трое. Черные рубашки, черные брюки, черные кожаные куртки. На левом рукаве свастика. Галстуки с изображением черепа. Высокие кавалерийские сапоги. На поясе нож.

Переступив порог, вскинули правую руку. И выкрикнули: «Хайль Гитлер!»

— Захватили с собой мертвого коммуниста? Или еврейскую свинью? — усмехнулся Курт.

В ответ раздался дружный гогот. Молодчики проследовали в глубь пивной.

— А мне нельзя остаться? — спросил я.

— Что вы! — замахал руками Курт. — Если кто узнает, что на встрече были посторонние, мне — фьюить, — он красноречиво провел рукой по горлу. — К нам пытались пробраться переодетые шпики. И репортеры. Всем им не поздоровилось.