Горький мед, сладкий яд - Ирина Надеждина

Он поднялся в свою спальню, попутно налив себе на кухне большой стакан свежего апельсинового сока, прошел в ванную и открыл воду. Пока набиралась вода, Влад успел, не торопясь, раздеться. Вдоволь насидевшись в ванне с горячей водой и чувствуя, как понемногу тело покидает усталость, он вылез, вытерся, надел толстый длинный махровый халат и, небрежно откинув назад мокрые волосы, вернулся снова в спальню.

Владислав открыл бутылку с водкой и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Ему было настолько тяжело, что он даже не чувствовал обжигающего вкуса. Потушив свет, он подошел к окну и отдернул штору. На улице поднялся ветер, но небо было чистым, светила яркая полная луна. За стеклом метались черные голые ветви деревьев. Ему вспомнился сон, и от этого воспоминания сжалось сердце. Во сне, за окном, был другой мир. Туда ушел отец, Валентин, Дина, теперь еще и его малыш и Ася. Он же снова остался в черной холодной пустоте. Не дать ему захлебнуться этой пустотой могла только Ника, но ее сейчас рядом не было. Она спала тяжелым наркотическим сном в реанимации. Владислав сделал еще несколько глотков. Ему стало страшно, как тогда, возле стены, что он может остаться совсем один. Этот страх был огромен, просто беспределен.

Владислав прижался лбом к холодному стеклу, пытаясь освежить пылающее лицо, и прошептал:

– Алена, Ника… все… не оставляйте меня, прошу вас…

Чувство одиночества и страха не проходило. У него сжалось горло, и на глаза сами собой навернулись слезы. Эти слезы катились по щекам, как раскаленный металл. Он плакал впервые за много лет…

Глава 91

Ника открыла глаза. Голова была еще немного тяжелая, но уже более ясная, чем вчера, когда она пришла в себя. Хотелось спать. Она совсем было собралась снова опустить веки, когда за застекленной дверью увидела Лазарева и Владислава. Они вошли в палату.

– Ну, вот твоя бесценная половина, жива и почти здорова, – с улыбкой сказал Лазарев. – Сегодня еще пусть лежит, а завтра садиться начнет.

– Привет, – Ника улыбнулась Владиславу.

– Привет, – Владислав тоже улыбнулся.

– Ладно, голубки, воркуйте, – Лазарев был настроен шутить. – Я пойду еще на кое-кого взгляну и не стану вам мешать.

– Как ты? – Владислав придвинул вращающийся стул, сел рядом с кроватью и взял Нику за руку.

– Почти нормально. Знаешь, я сегодня еще ни разу не кашлянула. Чуть-чуть живот болит. А ты?

– Да я-то в порядке. Вот только без тебя выть хочется. Кстати, я видел наших малявок. Валера сказал, что, если ты будешь себя неплохо чувствовать после обеда, тебе их принесут и покажут.

– На кого они похожи? – у Ники заблестели глаза.

– По-моему, на тебя, но глаза голубые.

– Ты знаешь, мне такой ужасный сон, наверное, под действием наркоза, приснился. Мне приснилось, что наш мальчик умер. Я вчера весь вечер плакала. Состояние чумное, объяснить толком ничего никому не могу, язык как деревяшка. Все решили, что мне просто очень больно, чем-то меня накололи, и я совсем уснула.

– Ника, солнышко, – он поцеловал ее руку, – наши дети в полном порядке. Я видел их вчера, еще до того, как ты в себя пришла. Чудесные детишки. Спасибо тебе.

– Влад, а почему у меня все это случилось?

– Бывает, – он пожал плечами. – Ничего страшного. Валера сказал, что шов наложили аккуратненько и ничего заметно не будет. Пока все идет хорошо. Если так пойдет и дальше, то завтра начнешь садиться, послезавтра вставать. В общем, и домой скоро попадешь.

– Ты думаешь?

– Уверен. Тебе мама и папа привет передавали. Они тоже рады, что все так обошлось.

– Мама вчера наплакалась, конечно? – вздохнула Ника.

– А то ты маму не знаешь? И потом, посмотрю я, как ты за нашей барышней плакать будешь, Я у них вчера просидел довольно долго, маму вроде бы успокоил. Она позвонит тебе сегодня. Трубку уже в руках держать сможешь? – он улыбнулся.

– Смогу, смогу. Будешь вредничать, я точно до трубки дотянусь и тебя стукну, – она смешно наморщила нос.

– И я стану фиолетовый в крапинку?

– Нет, в жуткую розочку.

– А теперь я хочу вам, мадам, передать приветы и поздравления от Алика, Кати и всей прочей толпы. Перечислять всех устану.

– Влад, у меня, кажется, только одна проблема возникла, – Ника снова стала серьезной. – У меня грудь, помнишь, какая налившаяся была?

– Конечно, помню.

– А теперь – как тряпочка. У меня что, молока не будет?

– Валера грудь смотрел?

– Смотрел. Сказал, что после наркоза такое бывает и что, может быть, еще появится.

– В крайнем случае, даже если не появится, ничего страшного. Альку Зоя только месяц кормила, а потом у нее молоко пропало. Я не заметил, что он получился чахлый и бледный.

– Меня и Валерий успокаивал с утра, но ты же знаешь, я пока не услышу от тебя, что все обойдется, паниковать буду долго. – Она виновато улыбнулась.

– Значит, не паникуй.

– А еще мне все время хочется спать.

– Спи и запомни, что здесь ты спокойно спишь последние дни в своей жизни. Когда мы будем дома, так спокойно ты спать уже не будешь. По себе помню. Это уже потом навсегда, маленькими они будут или вырастут. Можешь у мамы спросить.

– Так, свидание окончено! – командирским голосом произнес, входя, Лазарев. – Поцелуи в первые дни отменяются. Общаться сегодня будете с помощью телефона. Кому из вас права зачитать?

Все рассмеялись. Владислав простился с Никой и вышел вместе с Лазаревым. Надевая пальто у него в кабинете, Владислав перестал улыбаться и спросил:

– Я понял, что пора запасаться смесями?

– Правильно понял. Но не смертельно.

– И я о том же, – он помолчал. – Асю уже вскрыли?

– Да, – Лазарев вздохнул. – Мои ребята были правы – эмболия. Как ни странно, у ребенка тоже.

– Это судьба, – глухо произнес Владислав.

– Да, и никуда от нее не уйдешь. Так что не стоит себя корить.

– А это уж, Валера, мои проблемы. Спасибо тебе за Нику.

Глава 92

Разыскать Всеволода Иосифовича Владиславу не составило труда. Как раз у реставраторов начинался перерыв. Почти все из мастерской ушли. Здесь остался только старик и еще две женщины, которые устроились пить чай.

– Всеволод Иосифович, вы чай будете? – спросила одна из них, когда Владислав открыл дверь.

– Да, да, пожалуйста, если вам не трудно, Галина Петровна, – ответил он.

– Извините, Всеволод Иосифович, – обратился к нему Владислав. – Я могу попросить вас выйти на несколько минут?

– Вы ко мне? – старик удивленно посмотрел поверх очков на Владислава.

– Да, – кивнул он. – У меня к вам дело.

– Як вашим услугам, – выходя, сказал Всеволод Иосифович.