На острие меча - Богдан Сушинский

— Так все и было.

— Кто вам сказал об этом? — уперлась рукой о трюмо.

— Какой-то лекарь. Я как раз проезжал мимо дома, в котором квартировал господин де Рошаль.

— Вы были так дружны с майором, что часто гостили у него на квартире? — быстро и как бы между прочим поинтересовалась графиня.

— Нет. Просто мы с ним несколько раз виделись. Я ведь квартирую недалеко от него.

— Я знаю, где вы квартируете, — прервала его графиня. — И что же?…

— Вы о чем? — не понял Гяур.

— Вы как раз проезжали мимо дома, где жил де Рошаль, — медленно, с расстановкой напомнила ему Диана. И полковник почувствовал, что она еле сдерживает раздражение.

— Да… в это время туда прибыл местный лекарь. Чтобы осмотреть тела.

— Тела?!

— Де Рошаля и его слуги.

— И слуга тоже погиб от укуса змеи? Я давно пришла к выводу, что это не город, а позабытый богами змеюшник.

— Нет, графиня. Слуга был убит. Вот этим ножом, — Гяур отвернул камзол и, достав из внутреннего кармана завернутый в платочек нож, развернул его.

Графиня инстинктивно потянулась кончиками пальцев к лезвию, но в последнее мгновение отдернула их.

— Зачем вы привезли сюда это ужасное орудие?

— Слуга был убит уже после того, как змея укусила спящего майора.

— Почему вы решили, что после? Так утверждает лекарь?

— Нет, лекарь был занят осмотром тела де Рошаля. Он даже не заметил, как я подобрал нож. Этот несчастный слуга-солдат успел вырвать его из груди и отшвырнуть. Но помочь ему было некому. Он истек кровью. А нож оказался под столом. Ни служанки, ни лекарь, ни судебный пристав не заметили его.

— Ну и что из этого следует?

— Меня очень заинтересовал этот нож.

Только теперь графиня отважилась двумя пальцами взять в руки нож, поднять его на уровень глаз и внимательно осмотреть.

— Нож как нож. Почему он вдруг так сильно заинтересовал вас, бдительный князь? Кстати, вы показывали его лекарю?

— Нет, конечно.

Графиня удивленно посмотрела на него. Взгляд затянулся ровно настолько, сколько понадобилось Гяуру, чтобы понять, что она удивлена таким поведением и решительно требует объяснений.

— Ведь он знаком вам, правда, графиня?

— Майор Рошаль?

— Нож.

— Ах, нож? Вы так считаете, мой умудренный походами полковник?

— И все же он знаком вам. Нож с рукоятью в виде козьей ножки и с этой надписью, сделанной арабской вязью. Это нож Бохадур-бея. Тот самый, который застрял в моем кожаном кафтане, между кольцами кольчуги, и который вы взяли себе на память.

— Что-то не припоминаю.

— Это нож Бохадур-бея, который был взят вами на память. После того, как вы извлекли его из моего кожаного кафтана, — повторил Гяур. — Только поэтому ни лекарь, ни судебный пристав пока не знают, что нож убийцы остался в доме. И что слуга был убит этим оружием.

— А если бы узнали?

— Следы привели бы к вам.

— Вы сами вывели бы жандармов на мой след?! — изумилась Диана. — Да я никогда не поверю этому.

Гяур растерянно помолчал, не зная, каким образом снова вернуться к тому, что его интересовало.

— Не понимаю, зачем понадобилось убивать слугу? — на удивление спокойно спросила графиня.

— Очевидно, ваш слуга-татарин убил его уже после того, как, вскочив в комнату, слуга схватил висевшую на стене саблю и зарубил уползающую с постели змею.

— Разве что так, — согласилась Диана, то ли не заметив ловушки, то ли не обращая на нее внимания. — Слуга оказался там случайно. Словом, что из всего того, что вы мне здесь поведали, тревожит лично вас?

— Хочу знать, что происходит, что скрывается за этим убийством. Можно мне встретиться с Кара-Батыром?

— Зачем?

— Я ведь уже сказал: татарин убил его после того, как… Где сейчас находится ваш верный Кара-Батыр? Мне хотелось бы показать ему этот нож и спросить, кто из нас — следующий?

— Думаете, ваш рассказ произведет на него хоть какое-то впечатление? Татары, должна вам заметить, вообще люди маловпечатлительные. Особенно если речь идет о таком пустяковом для них деле, как убийство, как месть с помощью змеи, яда или кинжала.

— Именно поэтому я и хотел бы задать ему один-единственный вопрос.

— Два дня назад я отпустила его. Уже почти два года Кара-Батыр не виделся с родственниками. Кажется, они остались то ли в Крыму, то ли где-то здесь, между Каменцом и Брацлавом. Я не уточняла.

— То есть уже третий день, как вашего слуги нет в городе?

— Нас ждут гости, мой закаленный в словесных схватках князь, — холодно осадила его графиня. — По крайней мере, меня, — уточнила она, давая понять, что не настаивает на его присутствии.

— Что касается вас, графиня, то вы напрасно истолковали предсказание прорицательницы в столь буквальном смысле. Совершенно напрасно.

Графиня еще раз внимательно осмотрела нож, все еще держа его двумя пальцами за колодку, потом открыла столик, швырнула нож туда и спрятала ключик у себя на груди, за корсажем.

— Даже если окажется, что Кара-Батыр уже вернулся в город, вам нет смысла встречаться с ним. Он — человек крайне неразговорчивый.

— Я могу разговорить Кара-Батыра, напомнив, почему он воспользовался именно этим ножом. В его лезвии есть отверстие, в которое можно закапывать змеиный яд, чтобы он смешивался с кровью. На тот случай, если бы змея вдруг не укусила квартирмейстера. И еще напомнил бы ему, что змею для него изловила девушка-нищенка Власта.

— Ах, вам известно даже это?! — насторожилась графиня. Кажется, только сейчас она проявила настоящий интерес к тому, о чем говорил ей князь. — Вот почему вы встревожились. Боитесь, как бы завтра же, от укуса другой, не менее яростной змеи, не погибла ваша прелестная чумазая нищенка.

— Честно говоря, мне бы этого не хотелось. Тем более что я предстану перед городком тем человеком, который мог бы предотвратить ее гибель.

— Опять вы со своими иллюзиями, — мягко упрекнула его графиня. — Ничего вы не смогли бы. Ни-че-го.

— Но ведь Власта не догадывалась…

— Хватит о Власте! — хлопнула ладонью по трюмо графиня. — Все! Наслушалась. Но в любом случае — присядьте. Нам действительно есть о чем поговорить. И даже надо… поговорить, — сделала она ударение на слове «надо». — Мне не хотелось бы, чтобы через несколько дней в этом кишащем змеями городке еще один бравый воин пал от укуса какой-то пресмыкающейся твари, — графиня замолчала и, сжав губы, холодно выдержала взгляд Гяура.

«Это угроза, — понял он. — И можно не сомневаться, что так оно все и произойдет: я погибну от укуса. Француженка от своего слова не отступится».