Необыкновенные приключения Синего человека - Луи Буссенар

— Он честно заработал их! Я рассчитываю на тебя, Поль. Надеюсь, ты выдашь ему эту сумму из денег, полученных по векселю.

— Конечно, я к твоим услугам, друг мой! Мы договорились с Джимом, деньги отложены и будут лежать в моем сейфе до следующей стоянки. А теперь, дорогие соотечественники, выпьем, закусим! В общем, повеселимся!

И потекли спокойные деньки.

На борту «Авраама Линкольна» все были счастливы. Поль оттого, что нашел наконец своего друга и предоставил ему убежище на великолепном судне. Жан-Мари оттого, что был рядом с братом. Ивон с удовольствием рассказывал всем о том, какие штуки вытворял с англичанами. Беник чувствовал себя счастливым, вновь став боцманом. И хотя он предпочел бы пароходу парусник, все же это не омрачало его радости. Матросы были довольны своим капитаном, Джим — перспективой получить неплохой куш[341] и пропить его с товарищами. Даже Феликс ощущал душевный подъем — море, отсутствие волнений и страхов благоприятно отразились на его состоянии.

Впервые за долгое время все складывалось хорошо в этом лучшем из миров.

Кроме того, надежда на блестящее, невероятное, ослепительное богатство поднимала настроение тех, кто был посвящен в тайну клада паталосов[342].

Сколько раз Феликс, капитан, Беник и Жан-Мари обсуждали возможность поскорее вернуться и с наименьшими затратами. Ивон тоже участвовал в обсуждении и, несмотря на молодость, подчас давал неглупые советы.

Друзья раздумывали, прикидывали и в конце концов решили. «Авраам Линкольн», груженный провиантом и углем, отправится прямым ходом в Пара, крупный бразильский порт в районе Амазонки, расположенный в 1°28′ южной широты и 50°20′ западной долготы. Согласно новому приказу Пара станет отныне портом приписки «Авраама Линкольна». И вот почему.

Построенный на восточном берегу великолепной бухты, при слиянии рек Гвиара и Токантинс[343], город находится на том самом пути, который пятеро французов избрали, чтобы добраться до паталосов.

Этот путь, столь же верный, сколь и короткий.

Протяженность реки Токантинс около тысячи восьмисот километров. Она течет с юга на север, пересекая провинции Гояс, Мату-Гросу и Пара[344]; образуя затем дельту шириной более тридцати километров и впадая в Атлантический океан.

Так как Токантинс судоходна практически по всему течению, то лучшего пути для того, чтобы пробраться в центр Бразилии, а именно в самую глубь провинции Мату-Гросу, и найти трудно.

Наших героев тянуло туда неодолимо.

От Пара «Авраам Линкольн» поднимется по реке так далеко, как только будет возможно, по крайней мере, до Мораэса, может быть, даже до Азеведо. Там участники экспедиции покинут судно и продолжат путь на борту парового буксира, который потащит за собой шаланду.

Запасы угля очень громоздки. Поэтому капитан, прибыв в Пара, заменит колосники[345]. Это позволит машине работать на дровах. Несколько дней на них можно продержаться.

При слиянии рек Сан-Мигель и Токантинс встречается несколько крутых порогов[346]. Но это не слишком серьезные препятствия. Увеличив скорость, их можно легко преодолеть.

После этого останется добраться до страны паталосов. Последний отрезок пути придется пройти пешком, что потребует нескольких дней.

Таков в общих чертах план, на котором после долгих споров и различных предложений сошлись пятеро друзей. План достаточно прост. Оставалось претворить его в жизнь.

Первый этап, от Буэнос-Айреса до Пара, путешественники преодолели беспрепятственно и довольно быстро. В Пара пополнили запасы горючего и приступили к подготовке экспедиции.

Вообще-то капитан хотел сопровождать золотоискателей вплоть до страны паталосов, а там оставить корабль на рейде под присмотром второго помощника, человека в высшей степени порядочного, рассудительного, знающего моряка.

Кроме того, Поль собирался оставить на борту Феликса. Он не без оснований опасался, что тому не перенести тягот пешего перехода.

Однако ни то, ни другое друзьями принято не было. И вот на каком основании.

«Авраам Линкольн» представляет немалую ценность. Важно не позволить чужакам захватить его.

Кто знает, не объявили ли его вне закона после отчаянной выходки в Буэнос-Айресе. Кто может поручиться за то, что его не ищут повсюду? А следовательно, если найдут, тут же арестуют и лишат свободы передвижения.

Между тем на пароход возлагают свои надежды столько людей. Значит, необходимо, чтобы судном командовал человек решительный, способный согласно обстоятельствам принимать неожиданные, дерзкие решения, действовать отчаянно, но эффективно[347], преодолевать какие угодно препятствия, сознавая ответственность и чувствуя доверие друзей.

Стало быть, капитан Керневель останется на борту у причала в Пара, будет завязывать полезные знакомства и держать нос по ветру на случай тревоги.

Второй помощник, которого посвятили в цель путешествия, будет сопровождать экспедицию. Во главе же ее, после долгих раздумий и препирательств, решили поставить Обертена.

Да и могло ли быть по-другому? Разве Феликсу имеет смысл оставаться на корабле в то время, как его друзья отправятся к паталосам? Что скажут милейшие людоеды, если их Синий человек, их Лазурный Бог, их идол, не вернется, как обещал? Нет! Золото они отдадут только ему одному.

А Генипа, Знаток кураре[348], неподкупный страж клада?..

Согласится ли он отдать золото чужим, пусть даже с ними придут Беник и Жан-Мари? Он сохранял клад для Синего человека. Да! Только для него. Желтая земля принадлежит Лазурному Богу, он и должен получить ее.

Парижанин и сам не прочь был вновь повидать своих милых подопечных, которым очень симпатизировал.

И потом, не лучше ли тому, чей вид заставляет собак заливаться звонким лаем, мальчишек смеяться, а прохожих сворачивать с дороги, не лучше ли ему находиться не в цивилизованном городе Пара, а там, где его чтут как полубога?

Прежде чем отправиться в путь, бакалейщик написал длинное, ласковое письмо отцу. Рассказал о своих горестях, надеждах, передал сдержанный привет своей супруге и просил напомнить о себе кассиру фирмы, чтобы тот не сбрасывал окончательно имя Обертена со счетов. И только о главном, о своей болезни, Феликс не счел нужным упоминать.

Наконец снарядили шлюпку. Команду набрали главным образом из французов. В нее вошли двенадцать матросов и три механика, выполнявшие одновременно и обязанности рулевых.