Сопротивляйся, меня заводит! - Айрин Лакс

больше такое слушать не стану! Хоть какую ахинею неси, я тебя слушать не стану. Будешь рядом, пока не признаешься, что за ерунда опять появилась в твоей голове! Но даже если признаешься, все равно не отпущу. Мне без тебя паршиво совсем! Будешь моей женщиной, я так решил! Болт я клал на все твои заморочки! – пригрозил Якуб и снова выдохнул сначала жарко и коротко, потом протяжнее и медленнее.

Мужчина начал дышать спокойнее, яро вдыхая запах моих волос.

Вдох-выдох.

Его грудная клетка поднималась и опускалась, и меня на каждом его глубоком вдохе подкидывало куда-то в небеса. Высоко-высоко, выше всех облаков! На выдохе меня приземляло, притягивало, словно канатами, я несмело поднимала взгляд и тонула в его глазах.

Вдох-выдох.

Причал.

Меня немного покачивало, шумело в голове, кровь бешено циркулировала по телу, пульсировала на кончиках пальцев, которыми я без конца гладила шею Якуба и зарывалась в короткие волосы.

– Я хочу быть с тобой больше всего на свете. Просто я испугалась, что не нужна тебе по-настоящему.

– Глупая! Я же тебя в свой дом привел, сказал, что ты будешь моей всюду. Хана тебе по всем фронтам, Пчелка. По всем законам будешь моей! Но сначала… я тебя, бля, разведу! – сказал с угрозой. – Тебе придется подписать бумаги о разводе. Со стороны твоего недобитка мужа они уже подписаны!

– Я согласна на развод. Хочу подписать их поскорее! – попросила я. – Хочу снова быть просто Мией Манцевич, без всяких «Добрынина».

– Станешь. Все бумаги у меня. Подпишешь?

– Прямо сейчас подпишу! – ответила я со слезами.

Якуб крепче обнял меня, дошел вместе со мной до своей машины, припаркованной у торца здания, и достал бумаги, вместе с ручкой.

– Вот здесь, здесь и здесь! Подпишись. Я указал, что ты хочешь вернуть себе девичью фамилию! Верно же?

– Да-да! Все верно! Верное…

Мои пальцы тряслись немного, когда я решила подписать бумаги на развод, тело начало бить крупной судорогой. Я не могла поверить своему счастью. Якуб обнял меня сзади, обвил одной рукой за талию и накрыл мою руку своей ладонью.

– Давай вместе. Расписывайся! – подсказал он, поцеловав меня в затылок. – Я тебя в этом решении поддерживаю. Так будет правильно...

У меня словно появилось второе дыхание, подпись вышла как никогда твердой и четкой. Якуб спрятал бумаги обратно в бардачок машины и посмотрел на меня серьезным взглядом:

– Теперь ты снова Мия Манцевич. Но не думай, что это надолго, – добавил Якуб. – Всю душу мне вымотала! Сердце измочалила… За такой серьезный моральный ущерб ты просто обязана стать моей. По всем пунктам, законам и правилам.

– Ты… Делаешь мне предложение?

– Я не предлагаю тебе выйти за меня замуж. Я ставлю тебя перед фактом: ты выйдешь за меня. Все. Ничего слышать не желаю! – заявил мужчина, подняв подбородок.

– Совсем-совсем ничего? Даже мое счастливое «да»?

– Да?

– Да! – выпалила громко-громко, даже в ушах зазвенело.

– Вопишь, как сирена! Наверное, в каждом уголке страны твое «да» услышали! – он привлек меня в свои объятия – такие горячие, уютные, родные.

– А ты… Ты его услышал? Услышал по-настоящему? Понял, что я не вру и не юлю, я по-настоящему хочу быть с тобой.

– Понял.

Я опустила голову на плечо Якуб, продолжая быть прижатой к его мощной груди, в которой частым стуком грохотало сердце.

– Я давно это понял, но потом решил, что ошибся и принял свои желания за истину. Ты здорово запутала меня в тот день, когда сначала просила меня наградить тебя множеством детишек, а потом… отказала, чтобы я в тебя кончал, в ротик взяла, зараза такая и… целоваться после этого полезла.

– Я просила тебя о детишках? Черт…

– Напилась, пьянчужка моя, все свои желания высказала! Но потом…

– Но я этого не помню, я только запомнила, как ты презервативы мне показал, и подумала, что ты сам больше ничего не хочешь.

– Подумала она. Спросить не судьба?!

– А ты! Почему не спросил?

– Вот еще, я мужик! Мужики не загоняются о таких мелочах. Ты просто моей быть должна, принимать в себя все: мои желания, мои подарки, мое семя…

Якуб спустил меня немного ниже, дав почувствовать свою эрекцию, и снова поднял плавным движением.

– В тебя кончать хочу… Много. Я уже всю нашу ватагу мысленно в голове расписал, а ты мне в этом отказала, сосать опустилась.

– Тебе не понравилось?

– Мне все понравилось. Не понравилось только то, что ты отказала.

Я рассмеялась сквозь слезы: все наши беды оказались надуманными, выращенными из собственных страхов.

– Я хотела тебя поцеловать, а ты не стал… Ой! После минета не целуешься? Прости. Я не подумала, что для тебя это может быть неприятно, но была обижена. Так глупо! Я больше не буду, клянусь. Я люблю тебя и без поцелуев.

– Что значит «без поцелуев»?! Охренела совсем?!

Якуб стремительно развернулся, с размаху прижал к боковой двери джипа и набросился на мой рот с тихой угрозой:

– Я тебя сейчас так зацелую, обкончаешься!

Глава 43

Мия

Якуб – мое пламя. Мое сердце. Посмотрев на него, я начала гореть безумно, кровь переполнилась флюидами взаимного притяжения, чересчур сильного, чтобы перед ним устоять.

– Если не целуешься, не надо, Якуб. Не надо. Адам мне рассказал, и если у тебя до сих пор остались предубеждения на этот счет, теперь я их понимаю и принимаю тебя целиком.

– Вот же трепло!

– Вообще-то он попросил тебе не говорить, что рассказал, но я так не смогу! Больше не хочу от тебя секретов.

– Больше никаких секретов, – согласно кивнул