Русская сказка. Избранные мастера - Коллектив авторов

о коровах): спорящие идут к архиерею. Мужик дарит его холстом, а поп деньгами. Архиерей не знает, кому присудить. Тогда он велит им: «кто из вас придет завтра утром раньше ко мне, тому и коровы достанутся». Мужик забирается под кровать и слышит любовный диалог архиерея с игуменьей. Потом уходит домой и приходит позже попа. На уверения, что он пришел позже, заявляет: «Нет, владыка, поп пришел после. Нешто ты позабыл, что я еще пришел в то самое время, как ты ходил по Сионским горам, да грешника сажал в ад» (намек на подслушанный диалог). В этом тексте эпизод ночевки мужика под кроватью архиерея является более мотивированным, чем в рассказе Аксаментова.

В имеющихся легальных сборниках этот текст не встречается, но о бытовании его в крестьянской среде все же известно. Б. и Ю. Соколовы сделали запись этой «былички» в одном из селений Белозерского уезда, но она затерялась и приведена ими только в пересказе — по памяти (Сок. XLII). Кроме того, вариант этого сюжета приведен в статье П. Брянцева «Северные сказочники» («Красная газета», веч. вып., 12 окт. 1927 г., № 276). Но обе приведенные редакции являются по сравнению с текстом Аксаментова неполными и недоразвитыми. В частности, отсутствует момент суда и пикантное положение архиерея. Эротическая формула об Иуде грешном напоминает известную формулу «Декамерона» (10 новелла 3-го дня).

СКАЗКИ В. В. БОГДАНОВА

В. В. БОГДАНОВ

БОГДАНОВ Василий Васильевич занимает несколько особое место среди русских сказочников. Он относится, по характеристике Б. М. Соколова, к разряду сказочников-сатириков, у которых «веселый, смешной тон вовсе не носит характера беззаботной и веселой шутки; в их сказках много яда и социальной сатиры». Тот же автор дает обстоятельную и удачную характеристику сказочника, которую и приводим здесь почти целиком:

«Маленький, рыжеватый мужчина, лет на 30, на вид несколько дурковатый, но под этой личиной скрывающий большую находчивость и хитрость. Он вечно подмигивает, подтрунивает. Особенно много достается его сослуживцу — старику сторожу (В. В. Богданов служит церковным сторожем), Созонту Петрушечеву (также сказочнику). В своих насмешках он не оставляет без внимания и более высоких членов причта, конечно, заочно. В жизни своей В. В. много видел, переменил ряд профессий, был и в Питере. Все это так или иначе отразилось и в его сказках. Последние он умеет оживить, придать им реальную жизненную окраску».

«По своему содержанию все сообщенные им четыре сказки принадлежат к типу юмористического фабльо. Но в его передаче эти фабльо получили ярко-сатирический, порой даже необычайно резкий, далеко отошедший от добродушного, юмористического тона характер. Один рассказ («Капсирко») направил свои сатирические стрелы против бар, а три остальные касаются близко знакомого Богданову сельского духовенства («Поп, дьякон и дьячек», «Старичек Осип и три попа», «Девица попа пристыдила»). Жадность, скупость, требование «приношений», использование «святыни» в целях наживы, порой даже кощунство, сластолюбие, зависть и мелкое недоброжелательство, склонность к выпивке, хвастовство, — вот те черты духовных героев, нашедших себе место в рассказах В. В. Богданова. Если некоторые из этих черт относятся на долю самого сказочного мотива и свойственны всем русским сказкам о попах, то с другой стороны многие детали рассказа, отдельные яркие черточки в характеристике действующих лиц являются личными привнесениями самого В. В. Богданова. Это особенно становится ясным после сличения сказок, Богданова с другими русскими их вариантами». «В. В. Богданов умеет увлечь слушателя своей сказкой, умеет ввести в ее содержание. Много здесь помогают его постоянные намеки, подмигивания или просто указания на известных слушателям местных лиц».

Автор приводит далее колоритную картину рассказывания Богдановым своих сказок: «Мы записывали в просторной избе. В. В. был в ударе, в особенно веселом настроении. Вокруг нас, по обычаю, собралось много народу. Приходили сюда и местные члены причта, сказка касалась духовенства. Каждую подробность В. В. сопровождал жестикуляцией и подмигиванием, намекавшим на знакомые слушателям отношения и лица. При этом он не упускал случая затронуть даже здесь присутствующих лиц, чем вызывал особенную веселость у слушателей. Но лишь только священник подходил к столу и начинал прислушиваться, тон В. В. изменялся, физиономия его принимала невинное выражение и он даже умалчивал некоторые подробности. Но стоило только указанному лицу отойти от рассказчика, глаза В. В. вновь приобретали плутовское выражение, и снова начинались прежние «экивоки» и юмористическая сказка переходила в сатирический памфлет. Для живости сказки В. В. всех героев (например, в сказке «Поп, дьякон и дьячек») наделил собственными именами: мужика, насмеявшегося над попами, зовут Аркадий Прокопыч; дьякона — Семен Ильич, я дьячка — Иван Иванович. Не прочь он ввести и самого себя в содержание сказки: про услужливого человека, помогшего старичку Осипу похоронить трех попов, он говорит, что этого человека «в роде как звали Василием», с явным намеком на самого себя; не забыл он в сказке и своей современной профессии — церковного сторожа».[49]

В. В. Богданов.

«Рассказ В. В. Богданов ведет необычайно живо, нисколько не затрудняясь в подборе слов, пересыпает сказку любимыми словечками, из которых особенно часто употребляет «значит», «действительно», «ну, ладно, хорошо», «вот действительно», «в то время акурат». В передаче чужих речей очень часто чувствуется ирония, рельефно выделяемая интонацией или особенными вставными выражениями. Вообще же, диалог в сказках Богданова очень жизненен и боек. Иногда его сказки начинают приобретать ритмическое и даже рифмованное изложение, чем еще больше и ярче подчеркиваются насмешка и шутка».[50]

Вместе с тем, сказки В. Богданова являются ярким памятником специфически-крестьянской сказки. В. В. Богданов оригинально трансформирует традиционные сюжеты. «Искусный вор» (Капсирко) появляется у него, как бедняк-крестьянин, делающийся вором, в сущности, поневоле, после того, как барин накрыл его за порубкой дров. Рассказу о хитрых проделках старичка Осипа предшествует подробное повествование об его крестьянской жизни: как он просил приговора у сельского собрания «переехать на пустошку», как он перевез туда сначала избушку, потом перевез овинчик, онбарчик, по-крестьянски... стали они земельку разделывать да «сенокос чистить» и т. д. Таким крестьянски-бытовым колоритом пронизаны все его сказки, — и о них мало сказать, что они являются сатирами на бар и духовенство; они, кроме того, еще сатиры, вышедшие из сфер крестьянской бедноты.

25. КАПСИРКО

В ОДНОЙ деревне был мужичок не очень богат. Детей у него было семеро или восьмеро. И так он очень бился хлебом и скудался, так што два-три дня голодом сидел. В некое время легли спать со своей женой. — «Ну што теперь мы станем делать, раз хлеба нет?» — «А вот што, баба: у барина дача есть. Я лучше поеду