Троя. Герои Троянской войны Книга 1 - Ирина Измайлова

– Я тебе верю. Я знаю, что ты так чувствуешь, – серьезно сказал Гектор. – Когда я звал тебя сюда, я знал, что ты тоже полюбишь Трою.

– Почему?

– Потому что я ее люблю. А мы похожи. Да будет Троя, братья! Эвоэ!

Во дворец они возвратились, когда солнце уже склонялось к закату.

Приам и Гекуба уговаривали Ахилла остаться еще на одну ночь, и ему самому тоже очень этого хотелось, но он понимал, что должен ехать: нельзя было позволить Агамемнону и ахейцам первыми заподозрить его в общении с троянцами – он сам скажет им о своем визите в Трою, и о Гекторе, и обо всем остальном.

Надо было ехать.

Уже взошла луна, когда колесница Пелида выкатила на площадь Коня и стала. Гектор один провожал своего друга до самых Скейских ворот – остальные простились с ахейским героем во дворце: он испытал в этот день слишком много потрясений, чтобы согласиться еще и на долгие, торжественные проводы. Его пугала еще одна мысль – Троя слишком потрясла и слишком ему понравилась... он боялся, что, поддавшись ее чарам, вовсе не захочет отсюда уходить.

Они с Гектором вдвоем сидели в колеснице и медлили проститься. Луна вставала все выше, расплескивая по площади густые струи своего неживого блеска. Он воспламенил огромную фигуру Троянского Коня, и в ее прекрасных очертаниях появилось что-то пугающее, будто какая-то тайная жизнь пробудилась в мертвой статуе.

Проследив за взглядом друга, обращенным на статую, Гектор тихо проговорил:

– В легенде об основании Трои есть одно странное место... Когда Троянский Конь, посланный Аполлоном, обошел то место, где предстояло встать городу, на земле остались камни – они остались там, где он бил копытом. По этим камням и определили, как строить стену. Но старый прорицатель, пришедший с гор в первые же дни строительства, сказал Илу, первому троянскому царю: «Не забудь – этот конь вышел из моря с восходом солнца и ушел в море на закате. Вы должны сделать его статую и обязательно каждый год, в день праздника Аполлона, подвозить ее к морю, а потом опять увозить в город. Если вы перестанете делать это, конь на вас разгневается и погубит город!» Я сейчас подумал, что ведь вот уже одиннадцать лет он у моря не был...

– А его можно сдвинуть с места?! – изумился Ахилл, разглядывая колоссальную статую.

Гектор улыбнулся.

– Никто не верит, пока не увидит. Вот будешь у нас на празднике Аполлона, сам убедишься. Там внутри есть специальные механизмы, а в ногах статуи – колеса. И благодаря этому Коня довольно легко можно привести в движение.

– Хочу верить, что увижу это! – искренно проговорил Ахилл и вдруг спросил: – Послушай, Гектор, а что ты станешь делать, когда наступит мир?

– Я? – Приамид продолжал улыбаться. – Мы с Андромахой сделаем еще пятерых или шестерых сыновей и трех-четырех дочерей. Еще я буду тренировать молодых воинов и заниматься с ними на площади Ареса – мир ведь можно сохранять, только имея могучую армию, ты и сам это знаешь. А еще... Ну, если я буду уверен, что несколько лет подряд Трое ничто и никто не будет угрожать, то обязательно попутешествую по всей Ойкумене и за ее пределы! Я всегда мечтал увидеть истинную величину мира.

– Я бы тоже хотел… – задумчиво произнес Ахилл.

– Так и поедем вместе.

В голосе Гектора прозвучала такая непоколебимая уверенность в возможности этого, что Ахилл тоже радостно улыбнулся.

– Хотелось бы. Ну что же... луна высоко, дорога хорошо видна. И мне пора. Верю, что мы вскоре еще увидимся, Гектор!

– Я тоже в это верю.

И вновь они обнялись так крепко, будто много-много лет были связаны самой тесной дружбой.

ЧАСТЬ VI

ТАЙНЫ АМАЗОНОК

Глава 1

Лань неслась с такой быстротой, что лес вокруг превратился в сплошное мелькание полос – свет, тень, белизна, чернота, свет, тень, опять провал в темноту...

Ахилл преследовал беглянку так долго, что временами ему приходило в голову, будто его морочит какое-то лесное божество – и эта невероятная скорость, с которой неслась лань, и ее исчезновения за каждым стволом и появления чуть не за сто локтей, будто она могла одолеть их одним прыжком, – все это вызывало ощущение игры, насмешки – «лови, лови – все равно не поймаешь!»

Но именно эта недоступность и неуловимость все больше распаляли охотника – он был совершенно уверен, что в конце концов догонит быстроногого зверя, и вкладывал все силы в этот нескончаемый бег.

Уже, кажется, раз десять лань оказывалась на расстоянии выстрела, и герой поднимал лук с заранее заготовленной стрелой. Он уже целился... И вновь – прыжок, и тени деревьев мелькали и двоились между ним и его добычей.

Иногда беглянка начинала уставать и сбавляла скорость бега. Но в эти же мгновения и ее преследователь чувствовал, что сердце готово выскочить, пробив ему грудь изнутри. Лишь на миг замедлял он свой бег, потом целился... и тут же лань снова делала скачок, будто силы ее удваивались, и она летела вперед, увеличивая разрыв.

Ахилл понимал, что надо бы бросить вконец измотавшее его преследование. Но его уже разбирала досада – неужели ему, «быстроногому Ахиллу» не догнать это упрямое животное? Он знал, что лани бегают зачастую быстрее лошади, и не зазорно человеку отстать от нее, однако гордость побуждала догонять и догонять ускользающую красавицу.

Они бежали через лес, покрывавший один из пологих склонов справа от Троянской долины. Этот склон перерезало не менее десятка речушек, и базилевс вспомнил, что сейчас они как раз приближаются к одной из них. После обильных осенних дождей речки расширились, стали бурными, и быстро перебраться через такой поток было невозможно.

«Вот тут-то я тебя и подстрелю! – подумал герой, ускоряя бег, насколько это было возможно после почти двухчасовой гонки.– Лишь бы вода не унесла тушу... Надо было взять с собой Тарка!»

Деревья расступились и открылась речка, еще более широкая и стремительная, чем представлял себе преследователь. Поэтому он едва не прирос к месту от изумления, когда увидел, как лань, доскакав до самой кромки берега, не остановилась и не кинулась, на худой конец, в воду, а взвилась в воздух... Такого прыжка Ахилл не видел ни разу в жизни. Золотистое с белыми пятнами тело сверкнуло над блестящими струями, перелетело поток и... копыта лани коснулись противоположного берега в полулокте от воды!

– Ах, сатиры рогатые! – закричал герой в ярости.

У него мелькнула мысль: не может он не сделать того, что удалось какой-то лани, и в следующий миг его ноги сами собой оттолкнулись от земли, и он тоже прыгнул.

Но лань совершила безумный прыжок, спасая свою жизнь, тогда как Ахиллом двигали досада и упрямство. И он не одолел речку, а врезался в воду локтях в четырех от берега. Одуряющий холод горного потока хлестанул под самое сердце. Ноги заскользили по камням, и герой опомнился, уже цепляясь за ребристый обломок базальта, с помощью которого он с трудом вытащил себя из реки. Вода лилась с него струями: хитон, плащ, волосы – все было мокрым насквозь.