Подмененная - Виктория Холт

Ребекка, мы должны поддерживать друг друга. Я вижу, ты чуть-чуть повеселела.

— Я думаю о письме Патрику.

— Тогда отправляйся и пиши.

Бенедикт был очень настойчивым человеком. Я понимала, почему среди тысяч людей, отправившихся в Австралию, именно он отыскал золото. Он был человеком, преуспевавшим во всем, за что брался. Он мог быть безжалостным, если это было необходимо для достижения цели; он умел навязывать другим свое мнение так, Что они начинали считать это собственным мнением.

Несмотря на переполох в доме, несмотря на ужасную тень, нависшую над всеми нами, а в особенности над самим Бенедиктом, он нашел время для того, чтобы заняться моими делами, и впервые с того происшествия с Белиндой я ощутила радость жизни.

Бенедикт сумел убедить меня. Я не верила в виновность Патрика. Этот случай должен был иметь какое-то иное объяснение.

Я села и начала писать:

«Милый Патрик!

Я тебя люблю. Мне без тебя очень плохо. Все произошло слишком быстро. Тогда я растерялась, но теперь я верю в тебя. Я всегда в тебя верила. Я твердо знаю, что все это ошибка и со временем найдется объяснение. Прошу тебя, вернись. Поверь мне, пожалуйста. Вместе мы справимся, с чем угодно.

Я уверена в этом точно так же, как в твоей невиновности. Со временем мы это докажем, но сейчас я верю в тебя и в наше будущее, Прошу тебя, возвращайся.

Верная тебе навеки, Ребекка.»

Возможно, письмо было несколько истеричным.

Может быть, оно не выражало всех моих чувств. Однако оно было искренним. Так подействовал на меня Бенедикт. Он заставил меня понять мои собственные чувства. Он заставил меня поверить в Патрика.

Письмо было отправлено.

Вернется ли он? Простит ли мне, что я усомнилась в нем?

Я была уверена в его невиновности, как и в том, что он вернется.

Бенедикт спросил меня:

— Ты написала Патрику?

— Да.

— Написала, что веришь ему?

— Написала.

Он улыбнулся:

— Прошу тебя, зайди ко мне в кабинет.

Я пошла вместе с ним. Он вызвал служанку и, когда она пришла, сказал ей:

— Не можете ли вы позвать сюда мисс Белинду?

— Да, сэр. Я попрошу Ли привести ее.

— Девочка сама знает дорогу.

Через некоторое время пришла Белинда. Она выглядела немного смущенной, смотрела на нас подозрительно и в то же время почти воинственно — это было характерное для нее поведение в присутствии Бенедикта.

— Закрой дверь и входи, — пригласил Бенедикт.

Она повиновалась без особого желания.

— Знаешь, я решил поговорить с тобой, — сказал он. — Давай-ка припомним тот день, когда ты была у пруда Святого Бранока.

Она покраснела:

— Мне нельзя говорить об этом. Это… это для меня вредно.

— Я должна забыть об этом.

— Наверное, позже ты сможешь забыть. Однако именно сейчас я хочу, чтобы ты вспомнила. Я прошу тебя подробно рассказать мне о случившемся… Я имею в виду правду.

— Это мне вредно. Мне нельзя об этом вспоминать.

— А я желаю выслушать.

Я видела, что она боится его, и почувствовала к ней жалость. Он помнил, что появление Белинды на свет привело к смерти ее матери, и никак не мог этого простить.

— Ну давай же, говори. Давай покончим с этим.

— Это был Патрик, — сказала Белинда.

— Давай начнем с самого начала. Зачем ты пошла к пруду? Тебе ведь не разрешали в такое время гулять одной, — правда?

— Я пошла отнести книгу Мэри Келлоуэй в ее дом.

— Ты встретилась с Мэри?

— Нет… там появился он.

— А что произошло с книгой?

— Я не знаю. Он сразу… прыгнул на меня.

— Это Мэри Келлоуэй рассказала тебе про убийцу, тело которого обнаружили на дне пруда?

— Нет, это…

— Значит, не Мэри. Тогда кто же?

— Мэри Келлоуэй рассказывала нам всякие истории про колокола на дне пруда, про старьевщиков, про привидения и вообще…

— Понятно. Так кто же рассказал тебе про убийцу?

— Это Мэдж.

— Мэдж?

— Одна из служанок в Кадоре, — пояснила я. — Она много возилась с детьми.

— Значит, про убийцу тебе рассказала Мэдж?

— Да. — Она улыбнулась при воспоминании об этом, тут же позабыв о своих страхах. — Он долго лежал на дне пруда.

— Мэдж говорила тебе, кого он убил?

— Да. Это была маленькая девочка, ну, не совсем уж маленькая. Ей было восемь или девять лет.

— Примерно, как тебе. А она рассказывала тебе, что он сделал с этой девочкой?

Она не отвечала.

— Так рассказывала?

— Ну, она велела никому не говорить об этом. Она сказала, что мы слишком маленькие и не понимаем.

— Но ты умная девочка и все поняла?

Ей это предположение понравилось:

— Да, я поняла.

— А Патрик Картрайт тебе не нравился, правда?

— Вовсе нет.

— Мы же договорились рассказывать Правду. Зачем ты вышла из дома в тот вечер, Белинда? Где та книга, которую ты несла своей подруге? Что с ней случилось?

— Я… я не знаю.

— Ты не знаешь, потому что никакой книги не было. Ты ведь не видела Патрика возле пруда, правда?

— Видела! Он напал на меня… как тот убийца, но я убежала.

— Зачем, Белинда?

— Ну, я не хотела, чтобы он это сделал со мной.

— Я имею в виду, зачем ты это сделала?

— Я ничего не делала. Я просто убежала.

— Лгать бесполезно. Ты отправилась к пруду, разорвала на себе одежду, перемазала лицо землей, ты даже расцарапала себя. Ты играла, как актриса, правда? Тебе ведь нравится быть актрисой. Это была хорошая игра, а когда все начали беспокоиться о тебе, ты вернулась и рассказала эту ужасную ложь.

— Нет! Я тебя ненавижу! Ты меня всегда ненавидел. Ты думаешь, что я убила мою маму, Я не убивала.

Я не хотела рождаться.

Переполненная жалостью, я устремилась к ней, но Бенедикт знаком остановил меня. Он мягко произнес:

— Я ни за что не осуждаю тебя, Белинда, и никогда не осуждал. Я хочу, чтобы мы с тобой стали добрыми друзьями. Давай попробуем подружиться?

Белинда перестала плакать и взглянула на него.

— Мы будем помогать друг другу. Твоя мама очень расстроилась бы, узнав, что мы с тобой ссоримся.

Она молчала. Бенедикт подошел к ней и опустился на колени.

— Расскажи мне правду, — сказал он. — Расскажи мне все. Я не буду на тебя сердиться, потому что у тебя была какая-то причина, чтобы так поступить. Ты ведь любишь Ребекку, правда?

Она с готовностью закивала.

— Ты не хочешь, чтобы она была несчастной?

Она помотала головой, а потом сказала:

— Это потому что…

— Ну, ну?

— Я ради нее.

— Ради Ребекки?

Белинда опять закивала:

— Она собиралась выйти за него замуж. А я не хотела. Я хотела, чтобы они поженились с Оливером.