Возвращение домой - Александра Турлякова

— Вперёд — и быстро! — Джейк впихнул ему в руки трофейный автомат и пошёл первым. Алмаар ни о чём не спрашивал, сам ничего не говорил, но — главное — не отставал.

Бегом! Бегом! Мимо дома, к деревьям, а потом — по лесу!

Всё мелькало перед глазами. Ветки били по лицу, цеплялись за одежду. Роса, пыльца, семена. Какие-то птицы и прочая мелочь прыскали из-под ног.

Широкая и глубокая канава! Гриффиты для чего-то обкопали свой посёлок вокруг на определённом расстоянии. Опять, наверное, какие-то суеверия…

Джейк на бегу одним прыжком перепрыгнул через канаву, пробежал ещё не-сколько метров. Алмаар отстал заметно, и Джейк остановился, обернулся, шагом пошёл назад.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Алмаар сидел на дне канавы, ругался сквозь зубы зло.

— Руку… Давай руку! — Джейк опустился на корточки у самого края, протянул Яни-су раскрытую ладонь. Тот чертыхался себе под нос и даже не глядел на Джейка, попытался подняться сам, привстал, ухватившись рукой за край, но тут же снова осел, зашипел, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, и теперь только взглянул на Джейка:

— Нога… Чёрт!.. Чёрт!.. — С силой треснул кулаком по отвесной стенке; костяшки пальцев без боли месили раскисшую грязь. А ему хотелось сделать себе больно, наказать себя болью за свои ошибки, за собственную глупость. Опять! Опять одни только неприятности! И ладно бы один, — заварил сам и расхлебал бы всё сам — так нет же! Тайлер этот рядом! Зачем он вернулся?

— Давай руку!.. Помогу!..

— Отвали! — Алмаар глянул чуть ли не с ненавистью, но, встретив недоумение во взгляде Джейка, добавил:- Один иди!.. Давай-давай, двигай!.. Я здесь останусь… Уходи!

— Слушай, ты, какого чёрта?! — Джейк и сам разозлился, повысил голос.

…Да, такой один не уйдёт, не привык бросать дело, сделанным наполовину. Уп-рямцы, в этом они друг друга стоили, несколько секунд, долгих, как часы, секунд, они сидели и, не мигая, смотрели друг другу в глаза.

— Какого чёрта, Тайлер?! — Янис заговорил первым. Таким Джейка он ещё ни разу не видел. Где тот наивный простачок, над которым он потешался в камере карцера? Гвардеец! Вот он, настоящий гвардеец!

Джейк заговорить не успел, только губы разомкнул, вдохнул в лёгкие воздуха, и в этот момент за спиной громко щёлкнул предохранитель автомата. Джейк даже не успел ни о чём подумать, просто обернулся на звук, не вставая. Дуло автомата смотрело в лицо, а руки, сжимающие оружие, не дрожали. Сиониец стоял всего в нескольких метрах, смотрел, зло сощурив глаза и поджав губы. "Проворонил! Как же он подобрался так близко? Так незаметно? Проклятье!!! Ведь они и лес вокруг прочёсывают!.. Дурак!! Какой дурак!.. Ребята бы хоть уйти успели…"

Ну и что теперь?

— Оружие на землю! — первый приказ сиониец прошептал чуть слышно, но, кашля-нув, громко крикнул:- На землю, я сказал!!!

В этом крике был не только расчет на испуг, где-то близко находились другие сионийцы, он громким приказом старался привлечь их внимание.

— А ты, там, сюда автомат давай. Мне под ноги! — Чуть дёрнул стволом снизу вверх, переведя его на Алмаара. — Ну, шевелись!

Тот повиновался, кинул автомат вперёд, так, что и руками не дотянуться. Всё, отвоевался, вояка!

Джейк усмехнулся про себя, угадав расчет Алмаара. "Он отвлекает внимание на себя, уверен, что я что-нибудь придумаю. Вот только что?"

Мысли неслись галопом, не мысли даже, а анализы собственных ощущений. За-текла шея — тяжко всё-таки смотреть снизу вверх; рука заныла так не кстати: авто-мат полный, тяжёлый, сволочь; и ноги затекли. Вот ведь чёрт!

— А ты чё, уснул?! Автомат на землю, кому сказано! — Бешенные глаза, оскаленные зубы, удивительно бледное лицо, совсем без загара. Только-только с Сионы, навер-ное. У них там даже летом солнце не греет, не жалует их теплом Саяна.

"И молодой ведь ещё совсем!" — Джейк подумал с сожалением, он уже знал, что будет делать дальше, каждое своё последующее движение представил, смерил рас-стояние до этого парня, всё должно получиться как надо… Сейчас вот — автомат вперёд, неторопясь, медленно, чтоб видел и не нервничал, не пальнул, не дай Бог, а левой рукой в это время — кинжал из ножен на щиколотке. На себя и снизу вверх — тем же продолжающимся движением, коротким, но сильным броском. Получится! Должно получиться! Он и стоит как раз напротив, должно достать, главное — быст-ро! Внезапно!

Пальцы уже коснулись кинжала, а Джейк спокойного взгляда с лица сионийца не отводил, и тут за спиной чей-то совершенно другой голос приказал:

— Руки! Руки подымай!

Алмаар захлебнулся воздухом, слышно было, как он шумно вздохнул и больше не выдохнул, словно и не стало его рядом. Сразу понял: с двоими даже Тайлеру не справиться, чтоб без крика, без стрельбы…

И Джейк это тоже понял и почувствовал вдруг такое невыносимое одиночество и отчаяние, которые разом навалились, хоть вой, будто и точно один остался, один против всех этих парней в камуфляже.

Кто-то толкнул в спину, не церемонясь, и Джейк, медленно поднимая руки и не-навидя себя в этот момент до смерти, упал на колени.

А сионийцы — много-много, сразу и не сосчитаешь — топтались вокруг, перегова-ривались громко, а Джейк ничего этого не видел и не слышал. Хотелось плакать от отчаяния, от горечи, от невозможности хоть что-то изменить, аж горло перехватило в сухих беззвучных рыданиях.

Не было только страха. Совершенно!

Грубо заломили руки за спину, сковали наручниками, поставили на ноги. Кто-то держал за плечи, а кто-то выворачивал карманы, кто-то рядом крутил кинжал, ещё кто-то о чём-то спрашивал… Джейк всё это чувствовал и слышал, и видел себя словно со стороны: жалким, беспомощным и слабым. А от этого душу наполняло ощущение униженности, ничтожности в своих же глазах… Почему они не убили сразу? Зачем теперь жить? После всего этого…

И ведь не хозяин себе больше. Что захотят, то и сделают: насмехаться, пинать, бить, пристрелить, в конце концов — конец один! Но зачем столько унижений перед этим? Господи, зачем?!

… С Алмааром хлопот было побольше. Нет, он не кричал, не ругался, не пытался отбиваться, и это было странно. Он не мог идти сам, даже наступать не мог на больную ногу. Его волокли следом, Джейк не видел, слышал лишь ругань и смех солдат, тащивших Алмаара чуть ли не волоком. Никто и не подумал помочь ему, осмотреть место травмы. Нет!

Тем же путём их притащили в посёлок, заперли в каком-то сарае. И только тогда Джейк начал понимать что-то, приходить в себя, возвращаться в реальный мир.

Сначала через любопытство, через желание понять, где всё-таки находишься, в каком месте. Сарайчик, маленький, тёмный, но крыша целая, какие-то жерди попе-рёк, а на них для просушки то ли корни, то ли лианы развешаны. В углу уже сложе-но что-то аккуратно, большие, вялые листья, похожие на громадные птичьи перья. У другой стены — какие-то плоды в корзинах. Одним словом, чулан или чей-то склад, или кладовая.

Джейк крутил головой, медленно переводил взгляд по всей этой покачивающейся под потолком массе. Да, странное место… Посадили, значит. Часового, наверно, приставили… А сами докладывать начальству понеслись. Значит, скоро допраши-вать начнут, кто такие, что делаем здесь, и прочее…

Проклятье! Вот это уже по-настоящему влипли… Джейк дёрнул плечом — заныли руки и запястья.

— Ты какого чёрта здесь делаешь?! Зачем вернулся? — Янис смотрел в сторону Джейка, но лица его всё равно не мог разглядеть. — Ты — идиот! Понял, Тайлер?! Идиот тупоголовый! Выручать пошёл, да? Придурок!.. — Вот теперь в нём всплыли наружу все чувства, которые Алмаар скрыл при встрече: и удивление, и раздраже-ние, и злость, и ещё столько всего, чему и названия не дашь. Алмаар негодовал, злился, кричал, обзывался и чертыхался, сыпал угрозами и проклятиями. Всё это просто кипело в нём. — Дубина! У меня просто нет слов! Припёрся! Спасатель чёр-тов! Вернулся! Вернулся, да?! Идиот! Зачем?! — усмехнулся громко. — Компанию составить? Да? Д-дурак!!! Я сам в это влез — мне и расхлёбывать! Уходил, вот и надо было идти с остальными. Я не люблю, просто ненавижу, когда мне помогают! Не-на-ви-жу! Слышишь, ты, идиот?! И всех этих помощников тоже ненавижу!

Он ругался бы так ещё долго не потому, что был против помощи Джейка, против этой неудавшейся попытки выручить его, а просто это наконец-то заработали чув-ства, заговорили эмоции, пришла разрядка после пережитого. Да и повод подходя-щий нашёлся, возможность хоть на кого-то покричать, тем более, по мнению Ал-маара, и повод рядом. Вот он, этот повод для праведного гнева, — Тайлер. Этот пра-вильный мальчик, начитавшийся в своё время книжек о дружбе, товарищеской взаимовыручке, о смелых и отважных героях, выбирающихся из передряг похуже этой… Но в жизни-то всё не так! Какие, к чёрту, друзья-товарищи?! Всё это краси-во, ярко, впечатляюще, но в действительности такого не бывает. Когда разговор заходит о жизни, о спасении, о свободе, друзей быть не может.