Полет черного орла - Кейт Якоби

Зал был залит светом двадцати огромных свечей, горящих на столе и в канделябрах по углам. На стене, противоположной камину, пылали факелы. Такое освещение позволяло хорошо видеть написанные почти на каждом лице беспокойство, озабоченность — и страх.

Роберт знал большинство собравшихся. Тут был, конечно, Макглашен, молчаливый, но все замечающий. Его глаза окружали темные тени, и Роберт предпочел бы освободить его от присутствия на этой встрече, лишь бы не видеть, с каким усилием Макглашен прячет свою боль. Однако Донал не согласился бы уйти. Он заплатил высокую цену за то, чтобы быть здесь. Слишком высокую, чтобы Роберт мог ему такое предложить.

Рядом с Макглашеном сидел Пейн, как всегда, элегантный и внимательный. Грант Каванах, которому, вероятно, предстояло потерять очень многое, раз он позволил мятежникам собраться в своих землях, старался по возможности внести в обсуждение нотку юмора. О практических шагах и необходимых решениях громогласно докладывали Деверин и Оуэн, лишь изредка обращаясь к Роберту за подтверждением. Были здесь и другие — люди, которых Роберт не видел многие годы. Дэниел Куртнэ, Гарольд Холланд, Кем Раскелл, Уолтер Мауни — друзья детства, никогда раньше и не подозревавшие, что он — колдун. Иногда кто-нибудь из них бросал взгляд в его сторону, немного укоризненный, немного озадаченный.

Только Эйден хранил полное молчание. Он сидел на противоположном конце стола, как будто не желая, чтобы его сочли одним из главных участников предприятия. Вокруг него собрались остальные церковники, громко задававшие вопросы, выкрикивавшие возражения, жаловавшиеся на трудности.

Среди сидевших вокруг стола были и совсем незнакомые Роберту люди. Некоторые из них были слишком молоды, чтобы Роберт мог видеть их при дворе, другие — совсем старики.

Именно их и было труднее всего убедить: это были богатые в прошлом купцы, торговля которых за последние двадцать лет увяла. Других, как Бергана Данна, графа Кордора, Роберт знал по слухам — как и тот Роберта.

Странно: хотя все они откликнулись на один призыв, сейчас, казалось, собравшихся под стенами замка воинов вовсе не объединяла общая цель. В зале не утихали споры.

— Все это прекрасно, — говорил Данн, — но нельзя же ожидать, что все мы ввяжемся в эту затею, не получив никаних гарантий. Откуда нам знать, чем дело кончится? Я потратил все свое состояние, чтобы привести сюда почти тысячу солдат. Не окажусь ли я в конце концов нищим?

Ответом ему был смех; чей-то резкий голос прокричал:

— Когда все мы окажемся на улице и будем побираться, ты-то будешь ездить в золотом седле, Берган!

— Да я же не только о деньгах говорю, глупец! — прорычал Данн. — Мы все рискуем жизнью, положением и даже самим существованием наших домов!

— Так вы, значит, хотите гарантий? — Гарольд наклонился вперед и положил на стол могучие руки. — Мы тут говорим о войне. Если вы боитесь рисковать, не следовало вовсе сюда являться.

Данн уже открыл рот, чтобы ответить, но тут вмешался один из священников:

— Вы тут препираетесь насчет денег, а могли бы подумать о том, в каком положении окажется церковь! Что нам делать с Бромом? Он ведь незаконно занимает место епископа, по праву принадлежащее отцу Маккоули. Ни один верный сын церкви не поддержит вас, если вы не дадите гарантий того, что отец Маккоули вернется на свое место.

— Ну а я не стану поддерживать никакого епископа, если тот не поклянется вернуть мне мои земли, — вмешался еще кто-то, — те земли, что в первый же год своего правления захватил Бром.

В зале поднялся шум; люди перекрикивали друг друга, спеша рассказать о еще более неотложной нужде, еще более ужасной трагедии, еще более вопиющей несправедливости. Роберт слушал, переглядываясь с Эйденом. Епископ слегка поднял брови, взглядом ободряя Роберта и призывая к терпению.

Наконец, кивнув ему, Роберт заговорил; его голос раскатился по всему залу. Все немедленно умолкли.

— Похоже, я недостаточно ясно объяснил свои намерения, так что не всем они понятны.

Роберт встал, положив руки на резную спинку кресла.

— Хотя я ценю, что все вы не побоялись явиться сюда, несмотря на связанную с этим опасность, все же должен подчеркнуть: собравшиеся здесь — не отряд, готовящийся совершить набег. У нас есть единственная цель, гораздо более важная, чем возвращение епископской кафедры даже самому достойному служителю церкви или восстановление прав на земли. Если бы это было все, чего я хочу, я отобрал бы у Селара Данлорн и Хаддон в тот же день, когда он послал туда войска. Теперь же мы стоим перед выбором: мы можем сидеть и спорить по поводу возмсжной добычи, а можем выступить против Селара, чтобы не дать ему напасть на Майенну и погрузить всю нашу страну в пучину бедствий. Выбор за вами.

В камине затрещали дрова, и Дженн, подобрав подол платья, отошла от огня. Она села к столу и взяла кубок.

Маргарет сидела напротив, старательно делая стежки при свете придвинутой поближе свечи.

— Как вы думаете, Финлею ничто не грозит?

— Почему вы спрашиваете? Маргарет вздохнула:

— Я знаю, вы виделись с ним недолго. Вы не могли заметить, каким беспокойным он стал. А уж теперь, когда Роберт собирается выступить в поход, а он не может присоединиться… Боюсь, Финлей этого не перенесет. И так уж плохо, что он не может покинуть Анклав… Ведь Финлей преклоняется перед Робертом. Он жаждет помочь брату.

Дженн бросила на Маргарет внимательный взгляд.

— А что вы думаете о предстоящей войне? Маргарет подняла глаза от вышивания.

— О войне — или об участии в ней Роберта?

— Пожалуй, об участии Роберта. Маргарет опустила руки на колени.

— Иногда мне бывает трудно поверить, что война в самом деле случится. А бывают дни, когда я чувствую, что Роберт шел к этому с того самого дня, когда погиб его отец. Он оказался так же скован, как и Тревор: тот умер, борясь за то, что считал правильным.

— Скован чем?

Маргарет вернулась к своей работе.

— Это и самые лучшие, и самые худшие цепи: любовь к своей стране.

— Это все чепуха! — рявкнул Данн, перекрывая раздавшиеся отовсюду голоса. — Простите меня, ваша светлость, но очень непрактично думать только о ближайшей цели, не принимая во внимание последствия. Армии не возникают из воздуха…

— Это мне известно, — спокойно ответил Роберт. — Однако дело в том, что, если мы не придем к согласию, последствия определенно окажутся для нас весьма тяжелыми. — Он подождал, пока шум снова стихнет. — Но в одном вы правы, милорд: то, что здесь происходит, просто смешно! Мы сидим здесь уже три часа, состязаясь в рассказах о том, кому труднее живется. Мне это представляется просто отвратительным, учитывая недавнюю потерю Донала. Я знаю, не все явились сюда, просто чтобы поговорить, но для меня остается загадкой: почему никто до сих пор не задал вопрос, ответ на который всех до смерти интересует?