Волны любви - Патриция Мэтьюз

Судья взглянул на прокурора:

– У обвинения есть какие-нибудь возражения?

Прокурор, честолюбивый молодой человек, поднялся и осторожно произнес:

– Это крайне необычно, ваша честь, однако, если речь идет о восстановлении справедливости, у обвинения нет никаких возражений.

– Уверяю всех присутствующих, – горячо произнес Стюарт, – что показания данного свидетеля имеют к восстановлению справедливости самое прямое отношение.

Судья устало вздохнул:

– Хорошо, мистер Броли, начинайте.

Филипа привели к присяге, и Стюарт представил его суду, искусно подчеркнув, что этот молодой человек происходит из знатной семьи, да и сам пользуется немалым уважением. Искренность Филипа была столь очевидна, что явно произвела на судью впечатление. Слушая Стюарта, Марианна не могла не восхититься тем, как мастерски он задает Филипу вопросы. Когда Филип рассказывал о событиях, произошедших на Аутер-Бэнкс, о том, как они с Марианной вынуждены были убить Джуда Троуга, в зале заседания наступила гробовая тишина. Присутствующие внимали свидетелю защиты затаив дыхание. Прокурор сначала пробовал возражать, но вскоре перестал, сообразив, очевидно, что, пытаясь настроить присяжных против подсудимой и свидетеля, на самом деле лишь помогает им. Теперь фигура покойного Иезекииля Троуга предстала перед судом в совершенно ином свете.

Когда Филип в самом начале своего повествования вскользь упомянул о братьях Барт, Стюарт тут же его остановил, однако всем стало ясно, что братцы эти играют здесь не последнюю роль.

После того как Филип рассказал о том, как его отправили матросом в плавание, а когда он наконец вернулся в Бостон, то Марианна уже исчезла без следа, Стюарт проговорил:

– Хорошо, мистер Котрайт, а теперь расскажите суду, что произошло после этого.

– Я решил поехать в Саутгемптон и провести расследование относительно тех махинаций, которыми занимаются братья Барт. Я уже частично собрал доказательства их бесчестных деяний, приведших к банкротству моего несчастного отца, однако до сих пор мне никак не удавалось найти подтверждения их связи с мародерами с Аутер-Бэнкс.

– Ваша честь! – вскричал возмущенный прокурор. – Я протестую! Братья Барт не привлечены к суду, и их адвокат в данный момент не находится в зале заседаний.

– Я твердо намереваюсь, ваша честь, предъявить братьям Барт обвинение, после того как будут выслушаны свидетельские показания, – заявил Стюарт. – У мистера Котрайта есть документы, подтверждающие правдивость его свидетельских показаний, и я мог бы хоть сейчас предъявить их суду, однако судебное разбирательство закончится намного быстрее, если я сначала закончу допрос.

– Продолжайте, мистер Броли.

– Итак, мистер Котрайт, вы отправились в Саутгемптон. И что же вы там обнаружили?

– К моему крайнему удивлению и ужасу, я узнал, что Иезекиилю Троугу каким-то образом удалось приобрести треть акций корабельной компании братьев Барт. Я начал следить за ним и как-то ночью увидел, как он выходит из пансионата, принадлежавшего некой Роуз Лейк, с телом на плечах. – Рокот изумления пронесся по залу. Филип подождал, пока судья призовет присутствующих к тишине, и продолжал: – Я шел за ним на приличном расстоянии до пристани, где Иезекииль Троуг сбросил труп в воду. Через несколько дней я узнал, что исчезла хозяйка пансионата, и понял, что он сбросил с пристани не что иное, как тело несчастной Роуз Лейк.

– Значит, вы полагаете, что Иезекииль Троуг убил свою хозяйку?

– Совершенно верно.

– Возражаю, ваша честь! – вскочив, воскликнул прокурор. – Адвокат подзащитной только что заявил, что свидетель лишь полагает, что Иезекииль Троуг совершил убийство, более того, что убийство вообще было совершено. Это клевета, порочащая покойного, который сам себя защитить не может!

– Возражение принимается, – проговорил судья. – Мистер Броли, предположение вашего свидетеля еще не является доказательством, и вы это отлично знаете. Присяжные отклоняют обвинение в убийстве и расценивают слова свидетеля лишь как его домыслы.

Пока судья отчитывал его, Стюарт стоял, не спуская с присяжных пристального взгляда, и то, как они восприняли его слова, ему очень понравилось. Они поверили, что Троуг совершил преступление, а это сейчас было самое главное.

– Мистер Котрайт, вы утверждаете, что, по вашему мнению, Иезекииль Троуг совершил преступление. Почему же в таком случае вы не сообщили об этом властям? Ведь сделать это являлось вашим прямым долгом.

– Это верно, и я тогда долго думал, что делать. Однако, если бы я заявил о том, что Иезекииль Троуг совершил преступление, стало бы известно о моем пребывании в этом городе, и я не смог бы выполнить свою главную задачу – доказать, что братья Барт преступники. Троуг ничего обо мне не знал. И поскольку я не смог найти Марианну, то решил, что и он потерпел неудачу, потому он не сможет причинить зла и ей.

– Значит, вы не уведомили власти о ваших подозрениях?

– Нет, сэр, и теперь очень об этом жалею.

– Всем нам приходится порой раскаиваться в своей непредусмотрительности. Прошу вас, продолжайте, мистер Котрайт. Что случилось дальше?

– А дальше мне наконец улыбнулась удача. Я подружился с одним клерком, который служил у братьев Барт. Фамилия его Бентон. – Филип улыбнулся. – Он стал, так сказать, моим собутыльником. Однажды вечером за кружкой эля Бентон поведал мне кое-что весьма интересное.

– И что же?

– Он рассказал мне, что на имя братьев Барт с Аутер-Бэнкс пришло письмо. Отправителем его был человек по фамилии Питерс, и из письма этого следовало, что Питерс работал на братьев Барт. Он являлся главарем банды мародеров, орудовавших на Аутер...

Прокурор снова вскочил.

– Возражаю, ваша честь! Все это голословные обвинения! Попросите свидетеля предъявить это письмо. – И, презрительно фыркнув, добавил: – Если таковое вообще существует.

– Что вы на это скажете, мистер Броли?

– Мы не располагаем данным письмом, ваша честь. Но если суд соблаговолит проявить немного терпения, мы сможем предъявить реальные доказательства того, что между корабельной компанией братьев Брат, Иезекиилем Троугом и грабителями морских судов с Аутер-Бэнкс существовала тесная связь.

– Хорошо, мистер Броли, можете продолжать.

– Благодарю вас, ваша честь. Итак, мистер Котрайт, что произошло потом?

– Я отправился на Аутер-Бэнкс, чтобы переговорить с этим человеком, Питерсом, не зная, чего ожидать. Однако, к моему удивлению, он встретил меня с распростертыми объятиями. Похоже, его сильно обидели. Вот его собственные слова: «Эти мерзавцы братья Барт надувают нас всех, как хотят. Мы не получаем и половины того, что должны. А когда я им об этом написал, они прислали на остров двоих своих бугаев, чтобы те мне ноги переломали. Но одного эти подонки не учли. Меня здесь все уважают и горло за меня перегрызут. До меня их главарем был этот подонок Троуг. Он только и делал, что грабил своих людей. Большую часть добычи забирал для себя и своего сына. А когда я приехал на остров, я со всеми стал делиться по справедливости, так что врагов у меня здесь нет. А теперь я вдруг узнаю, что братья не хотят с нами больше иметь никаких дел. Ну и черт с ними. Мы и сами проживем».