Тени возвращаются - Линн Флевелинг

Это был цветок, больше всего похожий на речной лотос, если бы не его цвет. Он бы темно-синий, почти черный, и источал приторный тяжкий аромат.

— Ты говорил вотоб этом? — спросил Серегил, поднеся его к глазам и пристально рассматривая.

— Согласно рукописям, он должен быть белым, но у этого рекаро получаются только вот такие синие. Они абсолютно бесполезны, — сказал Илар.

— Я видел такие в мастерской! — воскликнул Алек, протянув руку, чтобы взять его.

Серегил перехватил его запястье.

— Осторожнее!

— Он же сказал, что это не действует.

И всё же Алек воспользовался кончиком ножа, чтобы выловить цветок из чашки. Протянув его рекаро, он сказал:

— Себранн, можешь показать мне?

Рекаро бережно принял цветок на ладони и несколько секунд изучал всех троих. Затем пошел к Илару, держа цветок так, словно предлагал его понюхать. Мужчина отшатнулся с явной опаской на лице.

— Так ты уверен, что оно не действует? — Серегил выхватил цветок из рук рекаро, подскочил к Илару, повалил его, и размазал цветок по его губам. Илар вцепился ему в запястья, и они схватились, покатившись по грязному полу. Алек прыгнул на ноги Илара, помогая скрутить его. Когда Серегил огляделся, ища цветок, от него не осталось и следа.

— А где, чёрт возьми…? Ты что сожрал его?

— Пусти! Вы же дали мне слово! — воскликнул Илар, всё ещё делая слабые попытки сопротивляться.

— Ничего мы тебе не давали!

Серегил сжал руками физиономию Илара и внимательно осмотрел его рот.

— Отлично, становится интереснее. Пусти-ка его, Алек.

Илар, качаясь, поднялся на ноги, и задохнулся от возмущения:

— Вы обманули меня!

— Ну и как ты себя чувствуешь? — усмехнулся Алек.

— Лучше спросить, как чувствует себя его губа, — буркнул Серегил.

— Моя губа? — Илар поднес ко рту дрожащую руку. — Что вы хотите сказать? О!

Трещина затянулась, губы под затеками крови были розовыми и невредимыми, как ни в чем ни бывало.

— Неудивительно, что Ихакобин ничего не понял, — пробормотал Серегил, снова схватив Илара и удерживая его, провел большим пальцем по месту, где была ранка.

— Это на самом деле работает, только очевидно не так, как ему бы хотелось. Будем считать, что всё из-за твоей "нечистой" крови, тали.

Он улыбнулся Алеку, и в какой-то миг уловил нечто такое, чего он ни за что не заметил бы, если бы их не связывали узы талимениос: Алек был явно потрясён, но в то же время, он что-то скрывал. Алек встертился с ним глазами и сделал едва заметный предостерегающий жест в сторону Илара: не при нем.

Потеряв терпение, Серегил рывком поднял Алека на ноги.

— Пойдем-ка. Нам надо поговорить. Илар, остаешься здесь.

Как и следовало ожидать, Алек взял за руку рекаро и потащил его с собой. Серегил вывел обоих наружу.

— Итак?

Алек положил руки на плечи рекаро.

— Оракул в Сарикали сказал, что у меня будет ребенок, которого не родит женщина, не так ли? И Иллиор свидетель: у Себранна не было матери.

Серегил с досадой сжал кулаки:

— Это не ребенок!

— Для меня да, и это и есть мой ребенок.

На мгновение Серегил потерял дар речи. Теперь всё вставало на свои места.

— Так ты думаешь…? Это… Алек, ты же это не всерьёз?

— Очень даже всерьёз! Что еще это могло означать? Да ты посмотри на него получше!

Сходство между ними не вызывало никаких сомнений. Как бы ни была отвратительна эта мысль, Алек мог оказаться действительно прав!

— Расскажи мне ещё раз, откуда он взялся. Всё до мелочей.

Алек во всех подробностях рассказал о своих очистках, потом — весьма сбивчиво — о том, как были получены разные физиологические жидкости. Когда же дошел до спермы, он смущенно покраснел.

— Тебя для этого опоили дурью, ведь так же? Что ж, по крайней мере, снился-то тебе я, — сказал Серегил, взъерошив ему волосы. — Удивляюсь, почему Ихакобин не приказал Илару заполучить это от тебя… — Но глянув на Алека, он понял, что задел за живое. — Этому сукину сыну!

— Я сказал то же самое, когда он попытался, да только я не пошёл на это.

Серегил ласково взял его за затылок и прижался лбом к его лбу.

— А ведь он умеет убеждать, не правда ли? Но не волнуйся, я же всё понимаю.

Глава 42. Себранн Проявляет Себя

ОНИ ПРОБЫЛИ В амбаре до самой темноты. К тому времени, когда им пришла пора отправляться в путь, держась по звездам на юг, волосы рекаро снова спускались ниже середины его спины.

— Я же говорил тебе, — сказал Алек, заплетая их в косу и убирая под головную повязку, специально приспособленную для этого. На себя он надел такую же, и Серегил сразу понял, как мало от этого проку. Вряд ли кого-то обманет их внешность — как, впрочем, и внешность его самого — пленимарцы сразу же поймут, кто перед ними, если только не попробовать переодеть их в женское платье. Но и это был бы не выход. Даже если бы им удалось украсть подходящую одежду, никто из них не смог бы изобразить охранника-мужчину, без которого ни одна пленимарская женщина не выйдет на улицу. И так как с этим ничего поделать было невозможно, оставалось лишь стараться избегать населенных мест.

Илар был теперь еще угрюмее и открывал свой рот только чтобы выразить очередное недовольство. Остальные не обращали на него внимания, следя за залитым лунным светом горизонтом на случай возможной опасности. Чем дальше они шли, тем засушливее и пустынней становилась местность, и Серегил уже начал беспокоиться, не ошибся ли в своих расчетах. Вода у них почти закончилась, то же самое было и с продовольствием. Нынешний вечер оказался намного холоднее предыдущих, в воздухе пахло морозцем. Ходьба не давала им окончательно замерзнуть, однако всех мучила жажда. Чтобы Алек совсем не обессилел, Серегил теперь нес рекаро с ним по очереди. Он почти ничего не весил, болтаясь в своей петле за спиной, неподвижно и кажется не испытывая никаких неудобств. Однако несколько раз Серегил почувствовал, как его холодные пальчики касаются его волос. Ощущение было странное, но ему пришло в голову, что раз рекаро может учиться, то быть может, ему просто стало любопытно, отчего волосы Серегила так не похожи по цвету на волосы Алека. Ещё он заметил, что всякий раз, когда они останавливались отдохнуть, независимо от того, кто нес его, он всегда возвращался к Алеку.

"Ребенок, не рожденный ни одной женщиной", — снова и снова всплывало в голове Серегила. Оракул утверждал, что он будет для них благословением. Но разум и сердце его восставали против этого: как может вот это противоестественное существо быть благословением?

Хотя оно как-то же исцелило губу Илара.