Принц Крови - Елена Прокофьева

На всякий случай, повелев врачам постановить, что принцесса умерла от острого перитонита — симптомы в целом совпадали, Людовик отправил нарочного в Италию, с приказом де Лоррену срочно явиться ко двору.

Тот прибыл так быстро, как только смог.

— Как вы, должно быть, знаете, ее высочество умерла, — сказал король, — Следов яда обнаружить не удалось, но я абсолютно уверен, что Генриетта была отравлена, и я знаю, что это ваших рук дело.

Он пристально смотрел на Лоррена, а тот смотрел на носки королевских туфель, напряженно соображая, что должен отвечать. От того, что он скажет, зависит сейчас его судьба. Знать бы только, чего на самом деле хочет Людовик, — признания или отрицания вины?

— Я желаю слышать правду! Отвечайте! — гневно вскричал король.

Лоррен осмелился поднять взгляд. Глаза его величества метали молнии, и Лоррен вдруг понял, что даже если бы он не был виновен, ему следовало бы признаться в убийстве Генриетты, Людовик не поверит никаким его оправданиям.

— Вы правы, ваше величество, — произнес он, сам ужасаясь тому, что говорит, — В Италии для меня приготовили яд и я подкупил одного из слуг в Пале-Рояле…

— Кого именно?

— Пюрнона, главного мажордома Мадам, чтобы он дал этот яд ее высочеству.

— И он подсыпал яд в ее воду? Как получилось, что больше никто не умер, ведь воду пили многие?

— Нет, ваше величество, ядом была смазана кружка Мадам. После того, как ее высочество выпила воду, Пюрнон тщательно вымыл ее и прокалил на огне.

— А, понятно.

В волнении Людовик прошел по кабинету к окну, потом вернулся и снова обратил взор на Лоррена.

— Вы заслуживаете того, чтобы вас судили и казнили, — произнес он, — Вас четвертуют и потом обезглавят, и я пошлю вашу голову Карлу, вместе с извинениями за то, что не уберег его сестру.

— Ваше величество полагает, что извинения будут приняты?

Король молчал. Его лицо будто окаменело, по выражению его совершенно невозможно было понять, о чем он думает.

— Мой брат знал о ваших планах? — спросил он вдруг.

Лоррен усмехнулся и возвел глаза к потолку.

— Нет, ваше величество, разумеется, он ничего не знал. Его высочество не умеет хранить секреты, он тут же все разболтал бы. И он никогда не решился бы убить свою жену.

— Вот как? — Король заметно повеселел, будто огромный груз упал с его души. — Что ж, так я и думал… Вы чудовище, шевалье, — добавил он через мгновение, — ее высочество была совершенно права, когда советовала мне оградить от вас моего брата. За что он так любит вас?

— Быть может, ему нравятся чудовища? — предположил Лоррен.

— Должно быть, — вздохнул король, — Себе в друзья он всегда выбирает какой-то сброд. И самое прискорбное, что если не станет вас, он найдет себе кого-то другого, может статься, еще хуже. Хотя… куда уж хуже. Вот что, шевалье, я предлагаю вам сделку. Я не стану разоблачать ваше преступление и даже позволю вам вернуться ко двору. Я люблю своего брата и хочу, чтобы он был счастлив. И потом, знакомое зло в вашем лице мне импонирует гораздо больше, чем зло неизвестное, которое Филипп непременно приблизит к себе рано или поздно. Но взамен, де Лоррен, вы поклянетесь и впредь быть со мной честны так, как были честны сегодня. И еще вы пообещаете мне содействие. Всегда и во всем. Вашей задачей будет следить за тем, чтобы Филипп безропотно исполнял все мои повеления.

— Все будет, как пожелает ваше величество, — поклонился Лоррен, ликуя в душе. Бесспорно, убиение Генриетты оказалось весьма удачной затеей!

Король английский не был настолько наивен, чтобы поверить в то, что его сестра внезапно скончалась от какой-то болезни. Рассказывали, что, узнав эту ужасную новость, он вскричал: «Это Орлеанский отравил ее!» Но доказательств не было. А усомниться в слове Людовика, когда тот поклялся, что яд в теле Генриетты не был обнаружен, Карл не пожелал. Ему тоже не хотелось расторгать уже подписанный союзный договор.

Таким образом, дело замяли. Генриетта была похоронена и очень скоро забыта. Людовик XIV был теперь озабочен тем, чтобы женить брата снова. В конце концов, ему же нужен наследник!

Глава 4

Кандидатур на роль новой герцогини Орлеанской было несколько, но в итоге Людовик остановился на Елизавете-Шарлотте Пфальцской. Филиппу не хотелось жениться, он только что избавился от одной супруги и совсем не желал обзаводиться новой, но Людовик, сделал ему предложение, от которого Филипп не смог отказаться — взамен на послушание он обещал ему вернуть из ссылки де Лоррена.

Лизелотта Пфальцская оказалась полной противоположностью Генриетты, она была не так красива, она не мнила себя прекрасным политиком и не стремилась блистать при дворе. Острая на язык и по-немецки прямолинейная она даже понравилась Филиппу, и на протяжении всей их довольно продолжительной совместной жизни супруги умудрялись сохранять вполне дружеские отношения. Лизелотта не мешала Филиппу развлекаться, не слишком часто требовала денег для содержания своего двора, не заказывала дорогих нарядов. Она вообще ничего не понимала в нарядах, и Филипп сам с удовольствием подбирал ей гардероб. В конце концов, Лизелотта даже родила принцу сына, который благополучно пережил детский возраст. Разумеется, она тоже терпеть не могла фаворитов мужа и от всей души ненавидела де Лоррена, — его вообще трудно было не ненавидеть, потому что он и с ней вел себя нагло и по-хамски. Но Лизелотта не пыталась строить против него козни, памятуя о плачевном опыте своей предшественницы, в подробности смерти которой, ее, конечно же, быстренько посвятили при дворе. Поэтому существование ее, в общем-то, было вполне сносным.

С возвращением Лоррена вернулась радость в сердце Филиппа и возобновилось веселье в его доме и в сообществе его приближенных друзей, именуемом Темным Кругом. Впрочем, былым забавам друзья предавались уже не так упоенно — несколько наскучило, да и вышли все уже из того возраста, когда кровь горяча и бесконечно требуются развлечения.

Гибур все больше нервничал. Его собственное время уходило, — несмотря на свои колдовские способности и силу, которую он получал благодаря магическим ритуалам и кровавым жертвоприношениям, Гибур все-таки был смертным, и годы брали свое. Чернокнижник старел. Он давно был готов перейти к завершающему этапу плана, который они разработали вместе с его господином, но постоянно что-то мешало — принц Филипп или отправлялся в военный поход, который обычно длился довольно долго, или впадал в депрессию по какому-нибудь идиотскому поводу, или же сам господин повелевал Гибуру ждать. Почему снова и снова нужно было чего-то ждать, колдун не понимал, он был уверен, что Филиппа следовало обратить давно, еще в ту пору, когда он впервые посетил его дом, такой юный, бестолковый и любопытный. Принц согласился бы испробовать все, если бы только это обещало ему удовольствие. Но господин осторожничал, хотел, чтобы тот окончательно увяз в совершаемых им преступлениях, полностью доверял Гибуру и не усомнился бы в ответственный момент. Он и так не усомнился бы! Он же продал душу дьяволу, так легко и беззаботно, будто выпил бокал вина! Филипп ни во что не верил, и ни в чем не сомневался. Он и сейчас ни во что не верит, но он стал осторожнее и ленивей. Не нужно было ждать… Впрочем, у господина могли быть какие-то свои соображения, о которых Гибур просто не знал. Своим «следует подождать» тот откладывал обращение и самого Гибура, которое должно было состояться только после обращения Филиппа. Оно должно было стать его наградой. А не будучи обращенным, Гибур не был посвящен в дела потаенного мира Парижа.