Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

ни даже привычной нам одежды. Когда он показал им, как добывать огонь, как легко и быстро разделывать мясо стальным клинком, и каким вкусным оно будет, если его поджарить, эти люди немедленно упали перед ним ниц. Они приняли его за бога, мэтр.

- Это не одно и то же, - нахмурился лекарь, в очередной раз меняя дымящиеся иглы.

- Вы не дослушали, - мягко улыбнулся Дагна. - Первое время они боготворили его, ходили по пятам и внимали каждому слову, хоть и не понимали его языка. А затем, в один прекрасный день, пока он спал, они украли его кремень, кресало и нож. Знаете, что произошло дальше? Они немедленно передрались из-за этих предметов. Ведь обладание ими сделало бы такого человека богом. Когда половина племени осталась лежать мертвыми посреди стойбища, остальные признали, наконец, нового бога – самого сильного, разумеется.

- Что же было дальше? – с интересом спросил мэтр, меняя холодный компресс на голове эльфа.

- Они не могли разобраться с тем, как высекать огонь, потому что кремень оказался потерян во время схватки, а первый попавшийся под ногами булыжник никаких искр не давал, - усмехнулся Дагна. - Вывод был сделан однозначный - чтобы знания и сила пришлого бога перешли к новому, нужно убить его и сожрать.

- И как же ваш друг вышел живым из этой передряги?

- С помощью припрятанного в его вещах кистеня. Дикари взяли только те предметы, которые он им показал, а остальное не представляло для них интереса. И когда мозги нового вожака забрызгали оставшихся людей племени, те снова пали ниц. Тут уж старина Таннер не стал дожидаться, пока те поднимутся, чтобы восхвалять нового старого бога, и удрал оттуда со всех ног.

- Какая занимательная история, клянусь Кователем Душ, - хмыкнул лекарь. – Кажется, я догадываюсь, о чем вы, но, прошу, продолжайте.

- Извольте, мэтр. Любая война - это ведь по сути та же драка за кремень, кресало и нож, только в масштабе. Власть, ресурсы, земли. Одни постоянно что-то стремятся отнять у других и тем самым возвыситься. Вот ведь бездна... Возвыситься, не становясь лучше, а делая слабее и несчастнее других. Гонясь за какими-то пустяками, как те дикари, думая, что обладание ими сделает их действительно лучше и сильнее, даже не понимая, как оно работает. А на самом деле все эти «божественные» предметы валяются буквально под ногами, только мы не умеем их отличать и использовать. И вовсе не нужно ничего отнимать, просто так проще и быстрее.

- И ваш молот тоже можно найти, как вы изволили выразиться, под ногами? – иронично глянул на Дагну мэтр Эркат.

- Когда-нибудь – безусловно, - серьезно ответил потомок Громра. – Метафорически выражаясь. Но, думаю, что это не понадобится. Наука справится и с этим.

- Звучит слишком сложно и невероятно, владыка. Но смысл я понял и, в целом, согласен с вами. Однако это ничего не меняет, к сожалению. Мир именно таков, как вы описали, - метафорическая погоня за куском минерала и парой железяк. И диктовать условия будет тот, у кого в руке кистень. И в данном случае, я бы сказал, что рад тому, что вы – один из них. Вы оставите огромный след в истории, владыка Дар’Наг. Однако, несмотря на всю вашу доброту, благородство и самоотверженность, след страшный и кровавый, ведь очень многие захотят этот самый метафорический кистень у вас отнять. Гремящие воды, не хотел бы я оказаться на вашем месте, прошу простить за откровенность.

- Вам и не нужно, мэтр, - Дагна глянул на качающий кровь регулятор. – Вы уже на своем.

- А вы? – с усталой улыбкой спросил лекарь, останавливая поршень и вытаскивая иглы из рук дварфа и эльфа.

- А я хочу вновь увидеть солнце, - мрачно сказал Дагна, глядя на то, как по его предплечью из прокола бежит тонкая струйка крови. А затем встал, держа в опущенной руке молот. – Мне этого пока достаточно. Пора заканчивать дело.

***

Минервус О’Тол нервно расхаживал взад-вперед по маленькой темной комнатке, в которой его с остальными людьми велел запереть мрачный чернобородый дварф по имени Сумрак.

- И долго нам еще тут сидеть? – зло прошипел он, ни к кому особо не обращаясь. Достигнув стены с крохотным окошком под потолком, он резко развернулся на каблуках и отправился обратно, сопровождаемый взглядами, устроившихся на узких койках, товарищей. Путь до дверей не занял много времени. - Эй! Дайте уже пожрать! – заорал он.

- Да не дадут нам жратвы, - равнодушно проронил Фред, подперев голову кулаком.

- Чего это? – Минус в сердцах пнул дверь.

- А зачем кормить покойников? - вздохнул егерь, почесав щетину на подбородке. – У них тут каждая пайка на счету.

- Ты что несешь? – возмутился Роб. – Скоро придет командир и…

- Я впервые не уверен, что командир придет, - горько прогудел Олаф. – Тот двергурим с самострелом глаголил, чтоб ему руку отрубили. А мнится мне, где рука, там и голова, думаю так. Если его врагом посчитают, предателем, то и нам голов не сносить.

- А ты видел, как рубили? – проворчал обычно молчаливый Ноч. – Не видел? Ну и молчи тогда.

- Хорош ссориться, братва, - мрачно сказал Минус. – Пока наши головы при нас, да и остальное тоже. А значит, сдаваться рано. Даже если руку командиру отсекли, что ж теперь, всё? Может он еще жив. А значит надо думать, как из этого каменного мешка выбраться, да его вызволить.

- Ну так и я о том же, - согласился Фред. – Потому не жратву ждать надо, а возможности искать да готовиться.

- Что предлагаешь? – деловито спросил Аэсон. – Оружие-то все забрали, мешки, даже сумки поясные с ремнями.

Егерь поглядел по сторонам, а затем вскочил с койки. Его доселе мрачное лицо просияло.

- Оружие мы добудем! Помните, как у нас в Тринадцатом командир в одиночку одолел бронзовокожих, ворвавшихся к нему в кузню? Ну-ка, Минервус, помоги, - сказал он, скидывая на пол набитый соломой тюфяк и приподнимая один край лежанки. – Гляди-ка, без гвоздей слажено. Выбивай клинья!

Старший О’Тол мигом подскочил к Фреду и, натянув рукав на кулак, принялся выколачивать гладкие деревянные колышки, которые скрепляли всю конструкцию.

- А вы чего смотрите? – пропыхтел егерь остальным, продолжая удерживать кровать. – Разбирайте еще одну!

Не прошло