Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

еще там, в госпитале. А ты, судя по всему, ими дорожишь. Я поверю тебе, когда эльф будет спасен.

- Зерор Всеотец, паранойя затмила тебе разум, хадар. Да что мне помешает сровнять все с землей, когда эльф будет спасен, вонючий пепел? Главное же, что молот будет у меня в руках.

- Зачем ты мне это говоришь, Дар’Наг? – прищурился Сумрак.

- Затем, что нет у тебя никаких гарантий, и не будет. В первый раз ты застал меня врасплох, утгар. Отрубил руку, отнял оружие – все сделал правильно. Но когда единственным верным решением было бы навсегда лишить меня Карака, ты, в надежде спасти эльфа, сам ведешь меня к нему. Пойми, что, если я враг, как только это оружие будет у меня, о безопасности можно забыть. Подумай сам. Даже если я спасу эльфа, вытащу кристалл и поделюсь своей кровью, что тогда? Допустим, мертвые лишатся сил. Потом ты отдашь мне моих людей. А затем я всё сожгу. Ты не сможешь помешать мне при любом раскладе, хадар.

- Зачем ты мне все это говоришь?! – побледнев, зашипел Сумрак, выхватывая из ножен на поясе длинный боевой нож.

- Да затем, что кроме моего слова, у тебя ничего нет и не будет, утгар, - сказал Дагна, равнодушно поглядев на острый, как бритва мифрилитовый клинок. - Сейчас у тебя последняя возможность меня убить, потом уже ничего не получится. Я тебя предупредил. Решай.

- Почему ты не скажешь, что не враг нам?

- Я уже говорил.

- Почему ты не послушался, когда эльф говорил с тобой через мертвяков?

- Ты издеваешься? А ты бы послушался?

- Почему ты стал крушить мой дом? – в отчаянии воскликнул Сумрак.

- Да потому что я понятия не имел, что так случится, и я понятия не имею, как работает этот проклятый молот! Шлак и бездна! Я не хочу больше брать его в руки после того, что пережил! Но мне придется, потому что без этой проклятой штуки я не смогу восстановить Дренг-ин-Дар! Шлаком засыпанный грот! Думаешь, я мечтал о том, чтобы разгребать то, что на заре времен наворотили боги и Первенцы вместе с Громром? Да я понятия не имею, как это сделать! Ни малейшего понятия! Знаешь, что означают мои татуировки Хелрока? Это столько новых терриконов выросло в его окрестностях от моей работы! Половина моей бригады выблевала легкие после этого, а я едва к ним не присоединился, но знаешь что? Лучше бы я и дальше рубил клятый уголь, задыхаясь от серного газа, вместо того, что мне приходится делать сейчас! Я бы поменялся с кем угодно, отдал бы этот клятый молот и пусть кому там хочется быть героем, будет им. Но никого нет, Сумрак. Никого больше нет. Сами Первенцы выжгли на моей голове Зирак-Тогар и вручили Карак. Я дал слово закончить то, что не сумели они. Потому вот тебе мое слово. Кроме него, у меня ничего нет. Если его не достаточно – рази наповал. И бей в башку, прошу тебя, иначе я, чего доброго, выживу. А дальше делайте, что хотите.

Сумрак, ошарашено смотрел на тяжело дышащего от пылкой речи Дагну. А затем решительно вложил клинок в ножны и протянул ему руку.

- Я принимаю твое слово, владыка Дар’Наг.

***

Остановившись перед уходящей наверх бронзовой лестницей, стрелок вдруг полез в поясную сумку и достал оттуда маленькую серебряную коробочку.

- Погоди, - окликнул он.

Дагна удивленно наблюдал за действиями Сумрака. Коробочка раскрылась с легким щелчком, а внутри оказалось несколько желтоватых пилюль.

- Чтобы видеть во тьме, - пояснил стрелок, закидывая одну в рот, раскусил и скривился от отвращения. - Это уже вторая за сегодня. Редкостная дрянь, голова потом будет болеть целые сутки, но еще на полчаса хватит, а больше нам и не надо.

И тут до Дагны дошло, что всё время, что они находились в тоннеле, воин обходился без фонаря.

- Что это за снадобье?

- Понятия не имею. Главное, что работает. Мэтр Эркат говорил, что изначально это планировалось, как лекарство от болезни, когда глаз становится мутным и перестает видеть, но ничего не вышло. А во время испытания он обнаружил этот интересный или, как бы он сказал «побочный» эффект, который мы, разведчики, оценили по достоинству. Однако больше двух штук за день принимать нельзя. Третья – уже большой риск. Мэтр говорил, что в голову приливает слишком много крови и мозг может не выдержать.

- И что, хватает того времени, что дает такая пилюля?

- Нет, потому, хвала Зерору, инженеры и придумали специальные окуляры. Видно в них, конечно, похуже, зато безопасно. Но пилюли, на всякий случай, мы всегда держим наготове.

- Занятно, - уважительно хмыкнул Дагна. – Снимай уже кольчугу, Сумрак, и полезли наверх. Не будем терять драгоценного времени.

Стрелок первым взобрался по ступеням и осторожно нажал на рычаг, запирающий круглый люк. Приподняв крышку, Сумрак поглядел по сторонам, затем медленно, стараясь не шуметь, отодвинул его в сторону и выбрался наружу.

- Идем, - прошептал он, помогая Дагне вылезти. – Мы лишь чуть западнее от того места, где лежит твой молот.

Тихо ступая, двигаясь от колонны к колонне, дварфы быстро продвигались вперед. Как вдруг колонны кончились – дальше было только пустое пространство. Именно тут пламя Карака уничтожило всё, что было в радиусе сотни метров.

Молот лежал в центре огромного выжженного круга, а на его рукояти сомкнулась хорошо знакомая Дагне латная рукавица.

- Дело – раз плюнуть, - прошептал Сумрак. – Забираем Карак и уходим отсюда. Пошли.

- Стой, - задержал его Дагна, всматриваясь во тьму. – Эти твари там. Ждут. Будто знают, что за молотом должны вернуться.

- Я никого не вижу, - возразил стрелок, потерев глаза пальцами.

- Зато я вижу, - мрачно сказал Дагна. – Они там, за колоннами напротив.

- Ладно, гремящие воды, значит, придется побегать. Возьми, - Сумрак вытащил из сумки маленький цилиндр с кожаным шнурком на конце. – Запоминай. Если со мной что-то случится, а тебе придется худо, дерни за шнур, будет много дыма. Не приближайся к госпиталю, пока не сделаешь это, иначе тебя застрелят. Когда тебя спросят пароль, скажешь «беглец», запомнил?