Предназначение Адхары - Личия Троиси

Оба читали: Сан военные депеши, а Амхал книгу о Запретной магии. Юноша дошел уже до части, повествующей о Мрачной Молнии; впрочем, ему это и не требовалось, поскольку он и так умел ею управлять. Однако молодому человеку доставляло удовольствие осознавать тот факт, что ему удалось постичь основные элементы без необходимости детального ее изучения.

Неожиданно в палатку ворвалась стража с оружием в руках.

— Кто здесь Сан?

— Это я, — с недоверием ответил мужчина.

— Вы арестованы по приказу короля Неора; нам следует доставить вас в Новый Энавар для допроса.

— Король Неор? — смущенно пробормотал Амхал, стоя за спиной наставника.

Сан посмотрел на своего воспитанника, а потом обратился к страже:

— Здесь, должно быть, какая-то ошибка.

— Никакой ошибки. Приказ ясен. Потрудитесь следовать за нами.

Сана схватили за плечи и потащили из палатки. А вокруг уже успела собраться небольшая толпа. Амхал вскочил и, терзаемый ужасными подозрениями, последовал за конвоем.

Они все знают. Они знают о том, что мы сделали с деревней.

На какое-то мгновение юноша даже почувствовал некоторое облегчение. Его тоже арестуют, бросят в тюрьму. А может, даже убьют. Наконец все будет кончено.

— В чем его обвиняют? — спросил Амхал дрожащим голосом.

Конвоиры переглянулись.

— В убийстве Миры.

Сан разразился громким хохотом. Все, включая Амхала, застыли на своих местах. Мир вихрем закружился вокруг него. Сколько же времени он не слышал этого имени? Неожиданно снова вернулась все охватывающая боль утраты, а вместе с ней и неверие: неужели Сана обвиняют в таком ужасном преступлении?

— Так вот, значит, как король Неор изменил ситуацию. Ну, и ты в это поверишь? — спросил Сан, обращаясь к Амхалу.

Юноша не ответил. Во что он должен был верить? Два дня назад Амхал видел, с каким ликованием этот человек вместе с ним в лесу сровнял с землей деревню вместе с ее жителями.

Это совсем другое. Но хладнокровное убийство человека…

— Амхал, хочешь знать правду? — продолжил Сан, не переставая смеяться. — А вы хотите знать? — спросил он, обращаясь к собравшейся толпе. — Никто никогда не сказал бы тебе, что человек, убивший твоего учителя, — личный агент королевы Дубэ.

Это откровение сразило Амхала наповал. Получается, что, кроме желания сбежать, его не интересовали даже детали следствия.

Дурак, дурак, дурак!

— А хотите знать еще кое-какую любопытную вещь? Этому человеку платили за то, чтобы он шпионил за мной! Я заметил его, но оставил все как есть, поскольку мне нечего было скрывать! — выкрикнул Сан.

Амхал почувствовал, как раскалывалась его голова.

— Довольно! — перебил его конвоир и потащил мужчину прочь.

— Остановитесь! — закричал Амхал. Его яростный крик застал всех врасплох. Конвой остановился.

— Ты разве не понимаешь, Амхал? Меня подставили, приперли к стене. Неор, который неизвестно каким путем стал королем, нашел великолепного козла отпущения, чтобы пожертвовать мной ради интересов государства.

— Вы довольно накричались. Уведите его, — приказал начальник стражи.

Но Сан продолжал:

— Подумай об этом, Амхал! Он хочет принести в жертву человека, которого Леарко любил, как сына! Сильного и храброго воина, который, по мысли короля, вполне бы мог взять бразды правления в государстве в свои руки и заменить его на троне. Подумай об этом, Амхал!

Слова Сана канули в ночи.

Бледный Амхал стоял неподвижно в окружении нескольких человек, присутствовавших при этой сцене. Он долго смотрел в темноту, поглотившую его наставника. Впереди себя его взгляд натолкнулся на два сверкающих, пылающих искренней страстью глаза. Это были глаза Адхары.

30

БЕЗУМНАЯ ЗАТЕЯ

— Позже, — бросил Амхал шедшей за ним следом Адхаре и скрылся в своей палатке. А на улице царило полное смятение. Люди возбужденно обсуждали, действительно ли Сан был виновен или его подставили, и он стал жертвой обстоятельств, оказавшихся сильнее его.

Амхал снова вспомнил слова: король Неор. А что же случилось с Леарко?

Однако все это уже не имело большого значения. Главное то, что сказал ему Сан, последний, сохранившийся в памяти образ его, безоружного, уводимого конвоем наставника.

Юноше казалось, что он пробудился после долгого сна только для того, чтобы снова погрузиться в кошмар. После смерти Миры он только и делал, что спал, пытаясь обрести в этом сне мнимый покой. Он действовал неразумно. Беспокоясь только о том, чтобы сбежать как можно дальше от себя и от призрака своего учителя, он не поинтересовался вещами на самом деле очень важными: кто же убил Миру и зачем? Теперь эти вопросы неумолимо всплывали в его мозгу. Ответы на них звучали ужасающе.

Сан?

Неужели Сан оказался способным совершить такое? Но с какой целью? Юношу сбивала с толку одна только мысль: значило ли это, что он ошибся и, согласившись на преступный план, не сумел разобраться, в чем его суть; значило ли это, что мрачная дорога, которую он выбрал, оказалась намного ужаснее, чем он думал. Нет, Сан был страшным человеком, и это Амхал уже понял, но он не был хуже его самого. В действительности они оба очень схожи, Сан был таким же, как и он, ночным созданием, и у каждого из них было свое особое предназначение. Сан не мог совершить подобное преступление. Амхал свято верил в его наставления, в его представления о мире и жизни, в силу его меча и магии. Поэтому он не мог поверить в то, что преступление совершил его наставник.

Сама мысль об этом не давала юноше покоя и сводила его с ума.

Тогда это Неор? Таков был его план по захвату власти? А что случилось с Леарко? Амхал вспомнил время, проведенное им при дворе, про свою службу в личной охране королевской семьи. В действительности юноша никогда и ни с кем из них не был близко знаком. Самое яркое впечатление у него осталось от Амины, и только после того счастливого дня, что он провел в компании с Адхарой и принцессой. От этих воспоминаний сердце сжалось у него в груди. А король Леарко был для него просто мифической фигурой. Амхал смотрел на него как на образ, сошедший со страниц книг, как на одного из тех героев, запечатленных на фресках и мозаиках. Юноша понял, что всегда судил о нем только через призму представлений своего прежнего учителя. Мира верил в Леарко, посвятил ему всю свою жизнь и был готов умереть за него.

«Не столько за него лично, и это несмотря на то, что король — величайший человек, сколько за то, что он совершил, за грандиозность его мечты. Он подарил нам надежду, он претворил в жизнь неосознанный порыв наших сердец. Вот поэтому я поклялся защищать его до самой смерти», — сказал ему как-то Мира, и теперь от этих слов его душа наполнилась мучительной тоской.