Кольцо - Даниэла Стил

– Здорово! Прямо маленький музей, только лучше.

Та с гордостью кивнула:

– Да, некоторые папины вещицы вполне хороши.

Ноэль и Тамми даже улыбнулись, услышав столь явную недооценку. Вот, оказывается, зачем отец посылал Бригитту в Рэдклиф: он надеялся, что девочка получит основательные знания по истории искусств. Но Бригитта научилась лишь играть в футбол, устраивать вечеринки, встречаться с мальчиками и курить травку. После двух лет такой «учебы» разочарованный отец привез дочь обратно в Париж, к развлечениям и занятиям попроще. Иногда Бригитта как-то вскользь упоминала об изучении фотографии или операторского искусства, но было очевидно, что честолюбием девушка явно не страдает. Зато она была презабавной. Бригитта Годар порхала, как бабочка с цветка на цветок, быстро загораясь чем-то новым, но так же быстро остывая. Подобное непостоянство в последнее время стало настоящим mal du siecle – недугом столетия.

– Такое ощущение, что она никогда не повзрослеет, – задумчиво проговорила Тамми.

Ноэль пожал плечами.

– Наверно. Но некоторые люди так на всю жизнь и остаются детьми. А ее брат такой же?

– Да. Даже хуже.

– В каком смысле? – озадаченно спросил Ноэль.

– Не знаю. Он не то избалованный, не то несчастный. Ты увидишь их родителей, и сам все поймешь. Мамаша – жуткая стерва, а отец – человек очень замкнутый. Он словно живет в потустороннем мире и общается с привидениями.

Глава 51

Полет до Ниццы занял всего час. В аэропорту их встречал Бернар Годар. Светловолосый и красивый, как сестра, он стоял босиком, в шелковых брюках и шелковой рубашке. Молодой человек имел совершенно отсутствующий вид, словно забрел сюда случайно. Лишь когда подошла сестра и обняла его, он, казалось, пришел в себя. Подобное состояние объяснялось просто: в отделении для перчаток его «феррари» лежала серебряная коробочка с марихуаной.

Но беседа с Ноэлем и Тамарой до некоторой степени вывела его из оцепенения.

– Я собираюсь в ноябре приехать в Нью-Йорк, – дружелюбно улыбнулся Бернар, и вдруг у Ноэля мелькнула странная мысль, что брат Бригитты напоминает ему какую-то старую фотографию, виденную давным-давно. – Вы уже вернетесь?

– Да, конечно, – ответила за Ноэля Тамара.

– Когда-когда? – удивленно воззрилась на брата Бригитта.

– В ноябре.

– Ты же собирался в Бразилию?

– Нет, я вообще не уверен, что поеду в Бразилию. Мими хочет в Буэнос-Айрес.

Бригитта кивнула, словно получила исчерпывающее объяснение, а Ноэль и Тамми молча обменялись недоуменными взглядами. Тамми как-то подзабыла, до чего же они странные люди, и теперь пожалела о своем решении остановиться в их доме в Ницце перед отъездом в Рим.

– Хочешь, уедем завтра же утром? – прошептала она Ноэлю, когда они следовали за братом и сестрой к огромному дому в прованском стиле.

– Прекрасно. Я скажу, что должен по дороге в Рим встретиться с клиентом нашей фирмы.

Тамми заговорщицки кивнула, и они вошли в отведенную им комнату огромного размера с высоченными потолками, роскошной кроватью в античном стиле и с великолепным видом на простирающееся до горизонта море. Пол был выложен светло-бежевым мрамором, а на террасе стоял старинный портшез, куда Бригитта для удобства поставила специально предназначенный для них телефонный аппарат.

Завтрак был сервирован внизу, в саду, и, несмотря на все сумасбродства и странности, Бригитта и Бернар старались изо всех сил, чтобы развлечь друзей. Зная теперь, что уедут на следующий день, Ноэль и Тамара ощущали себя куда лучше – не пленниками, угодившими в некую фантастическую страну, а обыкновенными гостями.

Но настоящими гостями они почувствовали себя вечером, когда в чопорной гостиной были официально представлены родителям Бригитты и Бернара. Перед ними стояла полноватая, но удивительно красивая женщина с неестественно блестящими зелеными глазами. У нее была ослепительная улыбка и длинные стройные ноги, но в ней чувствовалась какая-то жесткость. Возникло ощущение, что она привыкла командовать и делать все по-своему. К собственным детям она не испытывала особой симпатии, но Ноэля и Тамми нашла очаровательными и, желая казаться радушной хозяйкой, общалась только с ними, ни на кого больше не обращая внимания, включая собственного мужа – высокого светловолосого мужчину со спокойными, но печальными синими глазами. Несколько раз за вечер Ноэль ловил себя на мысли, что крайне заинтригован этим человеком. У него было странное ощущение, что он когда-то знал его или видел. Но потом Ноэль уверил себя, что все очень просто – Жерар Годар слишком похож со своим сыном.

Когда после трапезы мадам Годар увела Тамми показать небольшую картину Пикассо, Жерар Годар заговорил с Ноэлем, и тут впервые американец заметил у хозяина некоторый акцент. Тот говорил по-французски так, словно это был его неродной язык. Может, он бельгиец или швейцарец, подумал Ноэль. Но еще больше его заинтересовала странная печаль, читавшаяся в чертах Годара-старшего.

Тамми вернулась со своей маленькой экскурсии, и все болтали о том о сем до тех пор, пока Тамми не положила руку на стол и в свете канделябров не сверкнул ее бриллиантовый перстень. В то же мгновение Жерар Годар впился в него глазами и остановился на полуслове. Потом, не спрашивая разрешения, он взял руку Тамми в свою и стал смотреть на камень.

– Правда, оно чудесно, папа? – Бригитта тут же снова начала восхищаться кольцом, а мадам Годар безразлично взглянула в их сторону и продолжила беседу с сыном.

– Оно восхитительно. – Месье Годар продолжал держать руку Тамары в своей. – Могу я взглянуть?

Тамми медленно стянула с пальца кольцо и с улыбкой протянула ему.

– Это мое обручальное кольцо. Подарок Ноэля.

– Вот как? – Годар посмотрел на своих гостей. – Где вы его купили? В Америке? – Казалось, вопросы сами срывались с его губ.

– Оно принадлежало моей матери.

– Неужели? – Взгляд Жерара Годара затуманился.

– Это долгая семейная история. Моя мать расскажет ее вам лучше, чем я, если вы как-нибудь окажетесь в Нью-Йорке.

– Да-да… – Мгновение его мысли витали где-то далеко, а потом он улыбнулся Ноэлю и Тамми. – Я собираюсь посетить Нью-Йорк и непременно позвоню ей. – И быстро продолжил: – Знаете, мы завели целую коллекцию драгоценностей в галерее. Может, у вашей матери есть еще что-нибудь интересное?

Ноэль улыбнулся. Хозяин проявлял непонятную настойчивость, в которой ощущалось нечто лихорадочное, отчаянное.

– Не думаю, что она продаст вам что-то, месье Годар, но у нее есть еще одно кольцо моей бабушки.

– Неужели? – Глаза Жерара расширились.

– Да, – вмешалась Тамара. – С роскошным изумрудом. Вот такого размера. – Она показала пальцами.